Шева : Правда

Третьего мая картина «Крик» норвежского художника Эдварда Мунка была продана на аукционе Sotheby''''s в Нью-Йорке за сто двадцать миллионов долларов. Шедевр экспрессионизма стал самой дорогой картиной, проданной когда-либо.

В качестве эпиграфа, что-ли.

- Правда?
- Правда!
- И где?
- На проспекте Правды.

- Вить, ну чего он стоит? И так едет, как контуженный! На поезд еще опоздаем!
- Так! А ну прекрати бабскую истерику! Помнишь — не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет. Так и здесь — мужик едет, как умеет. Маршрутка, хули ты хотела? Успеем, не боись!
- Вить, а как мы от Симферополя поедем? Там далеко еще до моря?
- Да нет. Если троллейбусом, до Алушты часа полтора, даже меньше. Но нам надо в Гурзуф, а это дальше. Не заморачивайся, доберемся.
- Витенька, знаешь, я такая счастливая! Мы с тобой и едем на море! Я ведь никогда еще не была…

…Хоть бы Нина дома была. Тяжело ведь мне уже к ней ездить. Шестьдесят восемь годков как-никак. Ну а дома тоже что сидеть? В четырех стенах.
Видишь, как жизнь сложилась. Ваня-то рано ушел. Кто мог подумать? Четырнадцатый год уже сама. Ну как сама? Слава Богу, дети выросли вон уже, внуков ей нарожали. Олег, старший, правда, как уехал еще в девяностых на заработки, так и не вернулся больше. Но все у него хорошо – женился, двое деток – пацан и девочка. Одно плохо – далеко живет. Два раза всего-то и была у него – на свадьбе, а потом поехала на внуков посмотреть. Зато все ладно у него.
Не то, что у Нины. Ниночки моей. Какая красавица была! Сколько парней ходили вокруг нее! И надо же было такому случиться, что вышла замуж за такого обалдуя! Вот что сейчас? Мало того, что в алкаша превратился, так еще и бьет! Скотина такая! Нет, я на него управу найду.
Да быстрей бы уже ехал, чего это он на остановке так долго стоит?

…Хотя в маршрутке было и жарко и душно, Игорь ехал с работы в приподнятом настроении. День прошел ненапряжно. Начальство в отпуске, народу в конторе в разгар лета тоже поменьше, чем обычно.
В принципе, его должность сисадмина и в обычном режиме давала ему возможность чувствовать себя на работе достаточно свободно и вольготно, а уж сейчас – на пике летних отпусков, тем более. А настроение было хорошим по двум причинам.
Новенькая, из отдела региональных продаж, с аппетитным телом Шакиры, не отвела взгляд, когда он сегодня в коридоре беззастенчиво уставился ей в глаза и, как показалось Игорю, даже улыбнулась краешками губ. Перспективная тема…
И второе – футбол сегодня должен быть интересный. Так что сейчас по-быстрому затариться пивком – и к телевизору.
Чего же он, собака, тащится так медленно?

…Интересно, Ленка уже дома, или…? Ох, что-то последнее время это виртуальное, неощутимое, будто сотканное из воздуха «или» все чаще лезет в голову.
Раньше такого не было. Раньше они, как говорится, — тупо любили друг друга. Он спешил домой и был рад, когда она открывала ему дверь и бросалась на шею.
И она спешила, если ему удавалось вырваться раньше, прибежать домой пораньше, чтобы у них было больше времени. Друг для друга. А вот последнее время…
И ведь как быстро привык, что она стала задерживаться на работе. Да и сам…
Эх, неладно у них пошло…Быстрей бы уже – может, все-таки, дома? И ждет?

…Вот черт! Водило – прямо тормоз какой-то! Ну, ничего – две остановки всего осталось до его дома. Серега очередной раз вытащил из рюкзака компакт. Который так давно хотел и, наконец, купил сегодня на музыкальном рынке.
Его любимый Мэрилин Мэнсон. Последний — Born Villaine. Говорят, сам Мэнсон сказал, что это его лучший альюом. Сейчас заслушаем, не терпится просто уже. Витек говорил — очень сильный альбом. Интересно, много ли медленных? Сереге почему-то больше всего у Мэнсона нравились именно медленные вещи. Очень душевно они у него получаются. Эх! Приехал бы к ним с живым концертом! А то все старье заполонило – Elton John, Red Hot Chilli Peppers, Madonna. Отстой…

…Жара, зараза! Да ты еще триста граммов водочки принял почти без закуси – так что нечего пенять! Ну, ничего, ничего! Сейчас к Игнатьевичу доберемся, а там – бутылочка в холодильнике, да пивко, да и закуска.
А хули — должен ему Игнатьевич, должен по чесняку. Помог он ему с плиткой конкретно. Давно Игнатьевич обещал выставиться и вот сегодня, наконец, позвонил – подъезжай, мол, стол накрыт.
Ну что ж — мы завсегда. Все по-честному. Хороший мужик Игнатьевич, только больно прижимистый. Но – сам позвонил. Живет, правда, в каких-то ебенях, никак не доеду. Но водило обещал сказать, где выйти.
Едет, правда, — ему б на катафалке ездить!

- Девчонки, девчонки! А точно они третьего для меня возьмут?!
- Лерка! Сколько можно талдычить – сказали же они, что есть у них третий дружбан, так что прийдут втроем.
- А вдруг он мне не понравится?
- Выпьешь – понравится!
- Ой, девочки, смотрите только за мной – чтоб я не напилась, как в прошлый раз!
- Это когда ты весь туалет в баре обрыгала?
- Ну, да! А то вечно получается как в том анекдоте про Змея Горыныча – как пить, так втроем, а как рыгать – так мне одной!

…Ох и сука директриса! Ну в отпуске же ты – сиди дома, поливай фикусы. Нет, каждый день в школе – и то, девочки, вы не сделали, и это не так!
Придушила бы! Если б можно было. И так с этого учительства кроме геморроя ничего не имеешь. Разве это зарплата по нынешним ценам? Да еще дети эти придурошные! Не все, конечно, но на класс обязательно, как минимум один — два дебила найдется, которые все нервы вымотают.
Но дети еще хрен с ним, а вот родители их! Само три коридора церковно-приходской еле закончило в своем Соплежуйске, а амбиций, амбиций-то! Или вообще пьяное в хлам в школу припрется.
Чтоб вы повыздыхали все! Быстрей бы домой, да под душ, да под кондиционер, да рожи ваши не видать подольше!

…Васильич посмотрел в зеркало заднего вида. Вроде все вышли-зашли.
Но решил — постою еще чуток.
А то что-то сегодня до плана не дотягивает. Людей меньше сейчас ездит. Хули — лето, отпуска. Да еще жара эта блядская достает. Ничего, скоро уже конечная. Хорошее у них на маршрутке место для конечной выбрали, конечно.
Возле опушки леса. Ничего, скоро всех высадит, да зайдет в лес, в тенечек, да кваску дернет, холодненького. Специально приА там, глядишь, еще две ходки, да и домой!
Ладно, кто не успел — тот опоздал, закрываем двери, поехали!

…Артур был в отличном настроении. В предвкушении сегодняшней тусы и, конечно же, встречи с Настей.
Настеной, как он ее называл. Вроде и третья встреча сегодня будет всего, а такое чувство, будто вместе уже полгода, а то и год.
Какая… Он задумался — слова телка, чувиха, девка явно не подходили. Вспомнились слова из ретро-шлягера – Девочка моя синеглазая…
…Да что там этот светофор? Заснул, что ли? И нет ведь никого! Вперед!

…Сине-красный Suzuki B-King, не дождавшись даже желтого, приподняв переднее колесо, с ревом вылетел на перекресток.
Одновременно, а точнее – мгновением раньше, слева на перекресток выехал Volkswagen-Passat и тоже повернул на главную.
И все было бы нормально, если бы опуская переднее колесо, Артур не зацепил заднее крыло Фольксвагена.
Мотоцикл отрикошетил и на скорости с огромной силой врезался в маршрутку, отъезжающую от остановки.
Последнее, что запомнил Артур в этой жизни — это стремительно приближающийся к его лицу асфальт и страшную резкую боль в груди.
Будто кто-то руками вырвал его сердце.
А маршрутка от сумасшедшего удара мотоцикла будто смялась и вдруг загорелась.
Но самое страшное было — это женский крик.
Изнутри маршрутки.

И нахуя такая правда?
А вы говорите — Мунк.