ПЕЙН : прикасаясь к пустоте

Рассечение
на белом лице алая борозда
ерунда, ерунда.
онемение
на целине снега алые пятна, следы
нет беды, нет беды.
по горизонту стелется солнце, оно устало и может себе позволить сон.
раздето, зевает, лезет под одеяло. а я в окружении призраков, холода и ворон.
на удивление ясно все понимаю
я, как солнце, отползаю к краю…
Бдение.
Звезды.
Сияние — это ангел сорвался, он раскинул крылья и горит, входя в атмосферу…
Меня тихо несет по свету,
И Все тихо
Канает
в Лету.
Вот и в моей голове стало тихо, тихо словно бы у ребенка, который пришел с улицы в оледенелых валенках. стягивает их, сидя на полу. Подойду к нему, помогу. Мокрую одежду развешаю над печью, дам ему сухие шерстяные носки.
Вот он с кружкой молока,
полный рот,
спрашивает,
а я отвечу, что стал большой и пописываю стихи.
Будет смеяться, как маленькое исчадие
качаться на стуле.
Я на плиту поставлю плавиться мед.
Скажу ему :«Знаешь, сейчас живу в Барнауле». а он смеется, паскудник, смеется, широко раскрывая рот…

Мед плавится в мутную кашу;
Время продолжает мешать пену;
Тяну на себя его куртку — тесно, чувствую – не надену.
Молоко сахарится в горсти.
«Знаешь, все движется в Лету,
прости».

Звезды отражаются в инее на лице;
Свернулся, словно хотел проникнуть в себя;
Мальчик узнает себя в мертвеце.

все канет в Лету.
и я.