Зеныч : Гарри Поттер и Лик Змеи

Виктор Телегин, Джоан К. Роулинг
ГАРРИ ПОТТЕР И ЛИК ЗМЕИ
Роман





И жало мудрыя змеи...
Пушкин.


Глава 1


-Мама, папа опять наблевал, — сообщил зеленоглазый мальчик и, громко хлопнув дверью, выскочил на улицу.
Рыжеволосая женщина вздохнула, потянулась за пультом, выключила телевизор.
Пару минут посидела в прострации, таращась в стену, затем направилась к лестнице.
Мужчина в одних трусах лежал на ковре лицом в собственной блевотине. Пустая бутылка из-под виски ''''Маджико'''' валялась рядом с его бессильной рукой. Кругом витал кисло-спиртовой запах.
-Гарри, — строго и устало сказала Джинни. — Гарри Поттер.
Мужчина отозвался нечленораздельным мычанием.
-ГАРРИ!
-Ыыы. Какого?
-Сколько можно? Сколько можно пить?
Рот Джинни некрасиво искривился, в глазах сверкнули слезы.
-Сколько можно пить? Сколько можно торчать в баре этого Флетчера?
Гарри, похоже, не слышал жену, издавая звуки, подобные бормотанию обезьяны — гиббона.
-Я изнемогаю, Гарри. Ты слышишь? — истерический голос Джинни разносился по всему второму этажу. — Разве могла я подумать, что семейная жизнь с тобой превратится в этот ад? Гарри! Я разведусь с тобой. Ты слышишь, Гарри? Я разведусь.
Гарри не слышал. Мерзкая кислятина продрала ему горло и он снова блеванул.
-О, господи, — воскликнула Джинни.
Она подскочила к Гарри, перевернула его на спину.
Лицо Поттера было помятое, испачканное. На лбу горел шрам.
— Ыыыы.
Женщина сморщилась.
-Гарри.
Джинни отвесила мужу пощечину. Глаза Гарри распахнулись.
-Ты?
Поттер сел на полу. Икнул.
Джинни поспешила повторить все, что говорила бесчувственному телу. Гарри мрачно слушал.
-Я разведусь с тобой, — закончила она, словно вбив последний гвоздь в крышку гроба.
-Дай ...
-Что?
-Дай виски, говорю.
-Скотина!
Джинни метнулась к Гарри, ее кулачки замелькали в воздухе, осыпая физиономию мужа отчаянными ударами. Поттер до поры до времени терпел, затем схватил жену за руки, оттолкнул. Джинни упала на пол, тут же вскочила и в остервенении бросилась на мужа.
Они дрались минут пять, затем Джинни задышала протяженно, а руки Гарри очутились у нее под свитером.
Супруги занялись любовью на испачканном блевотиной ковре.
После оргазма Гарри опрокинулся на спину, торопливо застегнул ширинку. Джинни поднялась, оправила волосы, натянула юбку, одернула свитер.
-Гарри, — голос женщины звучал неизмеримо мягче, чем пару минут назад. — Что мы творим-то? Дети в любой момент могут сюда заскочить.
Поттер не ответил, потянулся за сигаретами. Закурил, пуская к потолку затейливые колечки.
-Пойду за шваброй, — сообщила Джинни.
И улыбнулась.
-Виски захвати, — кашлянув, попросил Гарри.
Джинни вернулась с бутылкой ''''Маджико'''' и шваброй.
Пока она убирала блевотину, Гарри освежал мозги алкоголем. Мир мало-помалу очистился от пелены, и Поттеру стало страшно.
До чего он докатился.
Во что он превратился.
Алкоголик, драчун, безработный, отвратительный отец, муж, друг.
''''Когда в последний раз я говорил с Роном?'''' — подумал Гарри и не смог вспомнить.
Бедная Джинни. Она замучалась. Она ничего не понимает. Она ничего не знает.
Ничего не знает о Лике Змеи.
Лик Змеи виноват во всем. Не видеть его. Не слышать в голове призывное змеиное шипение. Алкоголь, бар Флетчера, проститутки, наркотики. Все — лишь бы заглушить в голове змеиный шип.
Гарри отхлебнул виски, глядя на работающую Джинни. Она потолстела: ляжки стали широкие, как у Молли Уизли. А когда-то… Гарри вспомнил ночь в Хогвартсе, когда он и Джинни одновременно потеряли невинность. Все идет, все меняется.
На лестнице послышались шаги. Показался Альбус Северус. Ничего не сказав, прошмыгнул в свою комнату.
Кажется, Джеймс жаловался, что из-за Гарри детей на улице прозвали алкошатами.
Поттеру стало стыдно.
Он с семьей поселился здесь четыре года назад. Городок маленький, наполовину заселен маглами. До Лондона тридцать километров. Все население ежедневно на машинах и электричке ездят на работу. Утомительная, скучная жизнь. Развлечения — бар Флетчера и футбол.
-Убери ногу, Гарри.
Гарри подвинулся, пропуская Джинни со шваброй.
Каникулы у детей заканчиваются. Через неделю — в Хогвартс. Альбус и Джеймс — на третий курс, Лили — на первый.
Денег нет даже на тетрадки.
Гарри потряс головой.
Какие там тетрадки? Нужна мантия для Лили, палочка, для Альбуса и Джеймса — новые шмотки. Иначе его детей и в Хогвартсе будут дразнить алкошатами.
Где раздобыть денег?
-Джинни, — кашлянул Гарри.
-Да?
-Надо бы детям к школе прикупить чего...
-Вспомнил. Вспомнил наконец-то.
Руки Джинни бессильно опустились, она села на диван, закрыв лицо. Плечи ее затряслись от рыданий.
-Ну, Джинни, — робко пробормотал Гарри, кладя руку ей на колени.
-Ты все пропил, — всхлипнула женщина. — У нас нет денег даже на собачью еду. Дети ходят в обносках. Гарри, милый.
Она вдруг кинулась ему на шею.
-Гарри, пожалуйста, не пей. Возьмись за ум. Пусть все будет, как раньше.
Ее слова пытали его почище круциатуса. Он погладил непослушные волосы жены.
-Хорошо.
Она посмотрела на него.
-Правда, Гарри? Правда?
Счастливая улыбка появилась на лице Джинни Уизли.
-Правда.
Гарри было стыдно врать, но ему хотелось видеть блестящие глаза жены.
Шрам на лбу пульсировал острой болью.


-Джинни.
Женщина отправила в рот ложку с овсянкой.
-Да, Гарри?
-Я подумал над нашим утренним разговором.
Джинни Уизли выразительно посмотрела на Джеймса, Альбуса Северуса и Лили.
-Не уверена, что уместно при детях, — негромко произнесла она, отправляя в рот кружочек колбасы, поморщилась. — Одна соя, а не колбаса.
-Уместно, — твердо сказал Гарри. — Дети уже достаточно взрослые, чтобы хоть краем уха слышать о проблемах родителей… Я в их годы уже боролся с дементорами.
-Ага, конечно, — буркнул Джеймс.
Гарри Поттер строго взглянул на сына и снова повернулся к жене.
-Джинни, я понял, где мы возьмем деньги.
-Ты устроишься на работу?
-Ну… да. Разумеется, — Гарри дотронулся до шрама на лбу. — Разумеется, я устроюсь на работу. Но сейчас нас волнует другой вопрос — где взять деньги здесь и сейчас. Не так ли?
-Так, — вздохнула Джинни.
-Директор Макгонагал сказала, у всех должны быть специальные мантии для квиддича, — сообщил Альбус Северус, блестя глазами.
-Что значит, специальные мантии? — вскинулся отец. — Они там совсем офанарели? Раньше мы играли в своих повседневных мантиях.
Альбус Северус пожал плечами с видом: ''''слышали мы эти песни динозавров''''.
-Так что ты надумал, Гарри, — осведомилась Джинни, утирая аккуратный ротик салфеткой.
-Я решил занять денег у Рона.
Джеймс Поттер издал звук, напоминающий всхлипывания эльфа-домовика Добби.
-Отличная идея, папа.
-Ты правда так думаешь, сынок? — улыбнулся Гарри.
-Да, правда, — злым голосом, к которому примешалась уже изрядная доля слез, заговорил Джеймс. — Нас и так обзывают в школе нищебродами. Причем больше других изгаляется этот ублюдок Скорпиус Малфой!
-Встань и выйди из-за стола, — деревянным голосом сказал Гарри.
-Гарри! Пусть ребенок спокойно поужинает!
-Встань и выйди, — повторил Гарри, глядя на собственное отражение в чайнике. Как же он был себе противен!
Джеймс пожал плечами и, поднявшись со стула, направился к лестнице. Уже на ступеньках он обернулся и сказал:
-Ну и ладно. Все равно меня тошнит от этой бомжовой еды.
-Паразит, — пробормотал Гарри сквозь зубы.
-Мама, папа обозвал Джеймса паразитом.
-Я слышала, Лили, — злым голосом отозвалась Джинни. — Отчасти он прав. Гарри, так ты и вправду решил пойти к брату?
-Да.
Гарри потянулся за тарелкой с колбасой, но увидел, что тарелка уже пуста и убрал руку.
-Сомневаюсь, что Рон поможет нам.
-Вот и посмотрим.
-Эта Грейнджер плохо на него влияет. Он стал скупым.
Гарри взглянул на жену, улыбнулся.
-Не преувеличивай, Джинни.
-А я не преувеличиваю. После того, как человек устроился в Министерство магической экономики и ездит на ''''майбахе'''', он мог бы дарить своим племянникам на Рождество что-то более серьезное, чем шоколадные лягушки.
-Хочу шоколадных лягушек, — воскликнула Лили.
-Ага, — мечтательно вздохнул Альбус Северус.
-Как бы то ни было, я уверен: Рон займет мне тысячу-другую монет, — сказал Гарри и поднялся из-за стола. — Поеду завтра утром. Спокойной ночи.
Он подошел к Лили, поцеловал в макушку, затем — Альбуса Северуса. Подмигнул Джинни.
-Жду, дорогая.
Джинни слегка покраснела.
-Я скоро, дорогой. Только помою посуду.