Grobik : Цикл миниатюр

второй прозаический опыт


***
Да, возможно, я толстый, но я умею смеяться.
Заразительно и печально.

***
Я не боюсь смерти. Не боюсь умереть. Даже как-то интересно.
Боюсь другого — боюсь не сохранить сознания в новом перерождении.
Родишься тупым обрубком — лежишь, ссышься, ничего не можешь вспомнить — и от этого постоянно ревёшь.
Я не боюсь смерти. Не боюсь умереть. Даже как-то интересно.
Боюсь другого — боюсь, что скажут «ну и хрен с ним». И пойдут пить пиво. Без меня.

***
Если бы бог как он есть дал мне возможность смиренно просить у него чего хочу, я бы не стал долго раздумывать. Потому что я давно готов к такому предложению.
Я бы попросил у него чёрный saab. Да, всего-то — чёрный, как смола saab. Потому что я мог бы, конечно, запросить всемирной популярности как поэт и прозаик. Но это нечестно. Сам себя потом проклянёшь. Или можно обеспечить себе бездонное портмоне — чтобы там всегда лежала достаточная сумма. И вот тут начинается — а что значит достаточная сумма? Двести, пятьсот долларов? А не мало? А не много? И почему долларов? Какая пошлость. Пред божьим ликом стыдно и мелочиться и хамить. Вот сколько нюансов и неприятных пунктиков. Так что saab — это в самый раз.

***
Хочется написать серию детских сказочек-миниатюр про свиней.
Почему-то именно про свиней. Не хрюшек, поросят и умильных кабанчиков, а именно про свиней. Жестоких, наглых, хитрожопых свинтусов. Есть даже пара названий — «принцесса и свинорез», «триста свиней» ну и так далее… Названиями пока всё и ограничивается.

***
сказка-миниатюра «триста свиней»

Жил-был в лесу один волк. Жил он просто, незатейливо, по-холостяцки скромно. Жил в норе, между прочим.
А когда дошла до леса цивилизация, и волк построил себе домик из хлебного мякиша — откуда не возьмись — триста свиней, и от дома остались мокрые крошки. Второй раз волк построил себе дом. Теперь из сушёных лепёшек травоядных животных. Добрый дом, тёплый. Вдруг откуда не возьмись — триста отборных свиней, и от дома осталась неприятная куча строительного мусора.
Третий раз волк дом не строил. Это дебилу нужно три раза на грабли наступить. Волк сел, написал эту сказку, послал в редакцию, на том разбогател и уехал в другой лес, где свиней нет.

***
Ненавижу поучительные истории или ситуации с моралью в конце.
Хочется наделать побольше ошибок, чтобы потом за них расплачиваться.
Зато некогда будет думать о смерти.

***
Почему-то вокруг считается, что умный человек это тот, кто вовремя говорит потрясающую банальность. Вот, и я иду по той же дорожке...

***
Интересно, насколько трудно написать книгу?
Вот сесть и импульсивно, за месяц, надудолить страниц хотя бы 200.
Не знаю. Тут вот хоть бы рассказик какой, сказочку про свинью-копилку, да чтобы не скучно, да и не сильно по-молодежному.
Какой-то мущщинской хочется прозы. Но не про гениталии. Хотя тоже интересно.

***
«сказочка про свинью-копилку»

на одной свиноферме жила-была свинья. Свинью ту все очень ценили,
но не за гигантские опоросы и не за красивые ресницы.
кормили свинью как всех, ни лучше, ни хуже… но в её загоне никогда не бывало навалено дерьма, как у других порядочных свиней.
свинья не делала а-а, копила всё в себе, не разбазаривая по мелочам. Её так все и звали — свинья-копилка.
но какой бы фантастической ни была выносливость свиного организма,
в один ненастный день где-то в грудине у неё тренькнуло,
натужно зазвенело и… свинья-копилка лопнула.
а люди смотрят — навоз. давай его пригоршнями черпать, по карманам рассовывать. один мужик ведро прихватил да лопатой накидывал. На следующий день купил новую моторную лодку, а дитям — мороженое.

***
Смотрю какую-то занюханную киноленту по ТВ.
Вбегает солдат конфедерации и кричит «апачи покинули свои резервации»! У всех по сюжету ужас — куды бечь, за что хвататься?!
И мне приходит мысль — а вот если бы исторически место евреев занимали, скажем, апачи. То-то было бы смеху?!
Это как с Володей Ульяновым — если бы его отца звали не Илья, а, скажем, Митрофан. Была бы тогда «лампочка Митрофаныча», рассказы для детей «Митрофаныч и дети», «Митрофаныч в Разливе»… колхоз «Заветы Митрофаныча»...
С апачами тож — «Бей апачей, спасай Россию!!!», апачские погромы в Одессе, "… в правительстве одни апачи!", гитлеровский холокост… апачей… Есть над чем задуматься.

***
сказка «Принцесса и свинорез»

есть на свете легенда, что в далёкой стране за полярным кругом с незапамятных времён лежит в медном гробу принцесса. Лежит уже много веков, но всё как живая, а из правой груди торчит у неё свинорез. никто не может тот свинорез из неё вытянуть — и сказано только, что придёт мужчина с лазоревыми глазами и этот свинорез аккуратно вынет. так и вышло — пришёл мужчина, примерился, ухватился, раскачал лезвие и вытащил. обтёр о штанину, завернул в газету и был таков. Принцесса ещё минуту хватала губами воздух, как рыба, глаза выпучивала, да так и отошла, в растерянности и недоумении.
а свинорез тот у меня лежит, я его иногда втыкаю в диван, примеряюсь, хватаюсь и тащу наружу медленно, закрыв глаза, потом падаю на диван и плачу.

***
сидишь на работе, скучаешь. Курить почти бросил, в голову ничего не идёт, развлечений минимум, если не полное их отсутствие. Ляжешь на стол грудью, ухом плотно прижмёшься к столешнице — слушаешь, как собственное сердце гремит. И кажется — вот сейчас придёт пиздец, а ты и не заметишь. Вздрагиваешь, глаза открываешь, хочешь увидеть, как другие тоже дохнуть будут.
а они сидят, суки, глазами лупают, котлеты по-киевски жрут.

***
когда лежишь — под одеялом руки,
то кажутся все громче звуки

***
идёшь по городу — встречаешь женщину. Оборачиваешься, смотришь внимательно вслед, оставляешь в мозгу слепок. Потом поворачиваешь голову назад, глядь — а навстречу ещё одна! а там за ней ещё. И ещё, и ещё! боже мой, да одни женщины вокруг! вся улица в женщинах… господи… прохожу мимо ресторана, большие витрины, как я выгляжу? чёрт, солнце, вот, вижу отражение…
ой! что?! я тоже женщина! я — женщина?!
наконец-то...

***
одного молодого человека, в числе прочих вопросов, очень волновал размер собственного пениса. И не с бухты-барахты. Это волнение в нём породило общественное мнение. Он стал припоминать, что когда в детстве ходил с отцом в общую баню, его поражали размеры папиного органа. И объективно сравнивая себя с батюшкой, наш парень хмурился и сразу лез за сигаретой. Я эти изменения в его настроениях наблюдаю украдкой и пока больше ничего рассказать не могу…

***
идёшь по городу – навстречу мужчина. Оборачиваешься, смотришь внимательно вслед, оставляешь в мозгу слепок. Потом поворачиваешь голову назад, глядь — а навстречу ещё один! а там за ним ещё. И ещё, и ещё! боже мой, да одни мужики вокруг! вся улица в мужиках… все спешат по делам… с детьми, на рынок идут, в парикмахерскую, в аптеку на секунду выбежали, иногда только кто-то сидит на лавке, курит ментол. прохожу мимо ресторана, большие витрины, как я выгляжу? чёрт, солнце, вот, вижу отражение… да нормально я выгляжу… а что толку, если вокруг одни мужики… все бабы на работе.

***
с сиренами, с шумом-гамом милицейские везут камаз денег. Такую закрытую кибитку, чтобы купюры не разлетались. Осень ведь, ветер. Все отворачиваются, стыдятся смотреть на эдакое богатство. В самом деле, просто верх неприличия – возить по городу деньги в грузовике. Воспользовавшись сумятицей, человек семь в длинных плащах в толпе по-быстрому показали девочкам гениталии – никто и не заметил. Что это по сравнению с камазом денег?!… просто болезнь…

***
сказка-миниатюра «свинья и совесть»

однажды умерла одна свинья и попала прямиком на тот свет. В числе прочих животных она ожидала своей очереди на исповедь. Очередь продвигалась медленно, но, наконец, гортанный голос выкрикнул «свинья!», и свинью втолкнули в мрачное помещение. Внизу, в полуметре от пола было уже сумрачно, хотя и вполне светло, но стоило поднять взгляд вверх, как от непроглядной черноты сводило скулы. Чьи-то гигантские ботинки, старые, потрескавшиеся, стянутые кое-как истёртыми шнурками, стояли в центре комнаты. Из них вверх, в темноту тянулись ноги, теряясь впотьмах. После продолжительной паузы тот же неприятный гортанный голос с отвращением произнёс «боже, какое бессовестное рыло!», а ботинок поднялся, исчез на время и тут же с жутким свистом вернулся назад, отшвырнув свинью к двери. «Неправда! Я очень даже совестливое животное! — закричала свинья. – Мне вовремя совестно и чрезвычайно стыдно, когда обстоятельства требуют того!». Но чувствовалась в её визге какая-то фальшь. С тех пор все свиньи страсть как боятся помирать и поэтому перед смертью отчаянно визжат.

***
интересно, а могла бы женщина воспользоваться ситуацией и трахнуть где-нибудь в платном туалете пьяного, блюющего, плачущего о чём-то своём мужчину? Не знаю. Давайте спросим у прохожих. Нина Никифоровна, 57 лет, пенсионер. Елена Добровольская, 31 год, журналист. Варвара Сергевна, 44, преподаватель словесности. Ирина Генриховна, возраст указать отказалась, руководитель кружка японской поэзии. Никто из них так и не решился признаться. Хотя, все, в сущности, люди с фантазией…


***
Хочется создать семью. Купить какую-нибудь свою любимую вкусность, скажем, копчёную скумбрию, наварить картошки, откупорить хорошего пива или даже грамм 200 водочки; завести музыку, поставить диванчик, опереться на собаку, укрыться пледом, выключить музыку, включить фильмец, слопать пол скумбрии, вытереть руки салфеткой, пойти на кухню покурить; дать собаке кости и шкурку от рыбы, в душе поматериться, что курить почти ведь бросил, вернуться назад, забраться на диван, опереться на собаку, посмотреть с середины новости, запомнить погоду на завтра, включить фильм дальше; доесть скумбрию, подобрать последний лучок и маслице, медленно ещё лежать, пить пиво, потом выключить свет, стянуть шерстяные носки, домашние шмотки, залезть под одеяло; полежать минутку, зябко вытянуть руку, нащупать телефон, набрать sms «kak ty? tzeluju. spokojnoj nochi.» И попытаться счастливо уснуть.

***
топнул ногой – отвалились три пальца. Топнул сильнее – вот, нормально, все отскочили. Ручонками хлоп-хлоп-хлоп, и ручные пальцы туда же – под ноги, в грязь ноябрьскую. Собрал аккуратно все их в пакет, ничего, что в грязи, там вымоют, пошёл дворами-переулками, арка, ещё раз, налево, в темноту до далёкой лампочки, вот дверь, глухо гремлю тыльной стороной ладони:

-Сколько там у тебя?
-Ну, как всегда – все двадцать. До зарплаты, ага?
-Ладно, шестьсот рублей даю.
-Да-да, я знаю, как всегда, спасибо!

Хорошо, теперь назад, той же дорогой, только быстрее, не будет же она ждать под дождём, а ещё нужно успеть купить цветы.

***
Я потрясающей красоты лицемер. У меня хорошая мимика. Я умею выдумать правдоподобную ложь и невероятную правду. Я умею жонглировать шариками. В детстве научился. Иду по частному сектору, где когда-то играл в песочке. Вот стоит яблоня-китайка, мы её обрывали тайком от хозяев. Вот заброшенный детсад. Вот замечательная свалка химических отходов. Здесь я и нашёл эти блестящие стальные шарики. Чтобы не заплакать, глотаю их по одному. Лицемерие и выдержка. Ложь и подстава – так я живу теперь.

***
Японцы плачут. И мужчины и женщины. Национальная черта – плакать по любому поводу. Красиво – плачут, некрасиво – плачут, обида какая – ревут в три ручья. Но я же не японец! Я на четверть мордва. И откуда такая влажность у меня на душе? Красиво – плачу, некрасиво – плачу, обида какая – реву в три ручья. Кто увидит, что плачу – всё, пендык, по темноте не ходи. Пьеро тебя непременно уебошит.

***
не растут крылья?
потому что носишь чёрное.

***
Глиняные сучьи погремушки – вот что такое все вокруг.
В самый неподходящий момент – оно находит твоё самое уязвимое место, маленькую слабомускульную дырочку как раз в том месте, где у обычных людей задница – находит и на! Глаза выпучиваются, слёзы градом, пот сладкий, сивушный, хватаешься за полужопия – а оно там уже включило зубоврачебный бор и на внутренней стенке у тебя царапает «Проверено. Можете пользоваться». И дата.

***
-Принцессы не какают.
-Принцессы не какают?
-Принцессы не какают.
-Принцессы НЕ какают?
-Принцессы не какают!
-Это принцессы-то не какают?
При таком питании?
-Я вам говорю, принцессы не какают!!!
Вы мне можете поверить?
-А вы, собственно, кто такой будете?
-Я принц.
-Хуйня вы а не принц.
Принцессы какают – это говорю Вам я,
сказочный волшебник.
-Это они в сказках какают, дурачок.
А в жизни крепятся.
-А… ну, в принципе, может быть…

***
вот вроде взрослые люди, а всё как недоноски – строят свои куличики, украшают стёклышками; требуют независимости, а точнее безответственности, бегут друг от друга, боятся проронить на чужую почву лишнюю капельку пота – вдруг что прорастёт да заблагоухает… Не дай бог, придётся думать не только о себе самих – внимание рассеется, и принцесса побежит на двор. Суки вы все прагматичные, говноеды.

***
-Здравствуйте, я Разный Волшебник.
-Такого вот ещё не слышал! Много последнее время волшебников бродило – и Добрых, и Злых. Была даже парочка Ужас Каких Злющих – но сами с собой покончили…
-Ну что ж с того, а я вот волшебник Разный. Хотите, я для вас что-нибудь сделаю?
-Ага. Без слов сразу к делу? Одобряю. А вы какое-нибудь плохое волшебство можете сделать?
-Конечно, я же Разный Волшебник.
-Отлично. Ха, чудеса какие-то, кому рассказать не поверят.
Ну давайте… А подвесьте-ка меня за яйцо месяцу на рог! Могёте?
-Хм… Думаю, я опрометчиво решил вам помочь. Я не стану выполнять
вашу просьбу, уж простите. У вас, наверное, горе какое-то,
стресс?
-Да нет, просто всё заебло до последней крайности. Вот и выдумываю
себе развлечения. А так как фантазии у меня немного – сами видите, что в голову приходит. Вы уж простите меня, пожалуйста, Разный Волшебник.
-Да ничего, кстати, не хотите со мной в Волшебники? Мне кажется, у вас получится. У вас лицо открытое. А с фантазией у вас всё в порядке. На месяц за яйцо, ха-ха-ха, это ж надо! Давайте, без раздумий, часто вас в Волшебники зовут что ли?
-Хорошо, вы почти уже меня сманили. А что, скажите, нужно делать?
-Да, в принципе, ничего. Видите ли, главное – грамотно отвестись и предложить человеку самому стать Волшебником. Согласится – хорошо, значит, есть надежда. Не согласится – видите… вот у меня какое волшебство есть – пять секунд и смерть. Не хочет он быть волшебником – гнида он, значит, последняя, и нечего ему небо коптить да в землю гадить. Не хочет для людей жить, а только в себя всё пихает.
-Да, грубо. И вот эта мораль в конце мне не понравилась, знаете… у вас пунктик какой-то, господин Разный Волшебник. Чувствую, сейчас поссоримся. Давайте-ка подобру-поздорову, а? Вы тут Волшебник, я там. Только я не буду так – «пять секунд и смерть»… Я лучше в ленточных желудочных червей буду превращать.
-Хм, а говорили фантазии нет, ха-ха-ха, такое выдумать! Хорошо. Всего вам доброго, уважаемый Находчивый Волшебник.
-И вам того же.
-И вам того же.
-И вам того же.
-До свидания.
-И вам того же.

***
Смейтесь побольше, улыбайтесь, не придавайте значения, юморите, вертите пальцем у виска, усмехайтесь, ну и всё такое. Главное – меньше цинизма и скепсиса. Только здоровая ирония. Тут тонкая грань. Не съязвить и не сплюнуть на асфальт. Не уписаться, с другой стороны – это уже юмор – дар мудаков и повес. Ирония, и ещё раз ирония. Только это вас излечит. И прыщей как ни бывало! И трещинки на пятках смыкаются сами собой! И занозки выходят наружу без остатка! Сами! Грязь со свистом вылетает из-под ногтей. Прочь! Старый шрам на месте аппендикса стал новым! Хорошо! Благость! Ирония – основное Божественное чувство.

***
Когда римские катафрактарии топтали не принадлежащие им земли, я уже был. Я очень старый, я же сам вам говорил. А вы юны. Вот и не пи… дите.

***
сказка «Мария и свиньи»

Мария одёрнула юбочку, закатила глаза, повторяя в уме всю последовательность движений, разбежалась, высоко поднимая колени и… в прыжке, выгнув спину, плюхнулась в лохань. Пружинисто вскочив на ноги, побежала рысцой по кругу, оставляя на свежей соломе ляпушки и мутные наплывы. Остановившись у одного из загонов, оглянулась, по-собачьи отклячила левую ногу. Пометила дощатый уголок, спохватившись, резко нырнула под перекладину, затаилась в глубине хлева.
Послышались издалека глухие стуки копыт, и свиньи толпой протиснулись внутрь, но дальше не пошли, а застыли как вкопанные, тараща глазки на всё происходящее. «Кто-то валялся в моей похлёбке! А кто-то нагадил мне на солому… Ой, а кто-то ещё и всю дверь мне изговнял! Кто бы это мог быть? Что же это была за свинья?!» — думали свиньи.
А Мария потихоньку выбралась на улицу и, довольно хрюкая, побежала домой ужинать.

***
Я нюхаю свои пальцы. Чем это они пахнут? Шоколадом? Может быть… Извёсткой? Ну, это первое, что приходит на ум… Нет, чем-то ещё. Каучуком, стрептоцидом, болоньей… Боже, какое многоцветье! Твоими трусами они пахнут. Всего-то. А я тут романтизирую...

***
-Погодите! А где же сиськи? – разочарованно протянул принц, ощупывая свою новобрачную принцессу.
-Хам! Хам и дурак. Сиськи тебе нужны или чтобы наши королевства не затевали больше войн и распрей?!
-Ну как тебе сказать… Конечно, второе тоже неплохо, но разве сиськи этому помеха? Хотелось бы ощущать рядом хорошую грудь. Мне без этого очень плохо работается!
-Ну что ж. Предупреждали меня о такой возможности. Вот, тут у меня есть волшебный нюхательный табак – сейчас посмотрим, насколько я лучше с сиськами. Только будь внимателен – вот волшебная клизма на тыквенных семечках – если ситуация станет критической, срочно вводи всё до последней капли! Иначе беды не миновать!
-Понял. Давай!
Принцесса отсыпала немного табака на кулачок, зажмурилась, резко вдохнула и села на оттоманку.
-Ептыть, прынц, кажись многовато… — но договорить она не успела, потому что с тугим утробным гулом на её щуплой девичьей груди надулась сначала одна, потом другая гигантская грудь. Пару секунд эти исполинские плоти висели, подрагивая, потом стали скачками увеличиваться, раздуваясь по всем направлениям. Принцесса ещё успела прохрипеть что-то ликующее, но её затолкало в угол и расплющило о сейф. Принц метался, отрезанный от дверей и окон, пока чудовищные буфера не придавили его к стене, где он пришёлся как раз глазом на вешалку, покричал, поскулил и затих.
Что стало с королевством – о том все знают.
Но ничего уже вернуть нельзя.

***
Жил был удивительный кот. Чем больше он рос и матерел, тем меньше становился у него желудок. Поначалу он с удовольствием съедал полную миску кильки и ещё не прочь был заточить сухого корма, потом стал недоедать, равнодушно ковыряясь в жратве вилкой. А затем его суточной нормой стала одна-две тощие рыбки и глоточек воды из унитаза. Последнюю неделю кот спал беспробудным сном, не вставая, не питаясь и не опорожняясь, а воскресным утром потянулся, поточил когти, перекрестился, превратился в лучик яркого света, выскользнул в окно и исчез.

***
-Ты что завтра делаешь? Пошли в баню, пиво пить.
-Не могу. Я завтра занят – буду топор точить.
-О, это ещё зачем? Неужто работа какая подвернулась?
-Да вот, принцесса наша сказала «точи топор, нужно одному человеку голову отрубить». Так что я пас.
-Ну, мужик, ладно – работа это святое. А кому это голову с плеч долой, если не секрет?
-Да какой тут секрет. Тебе, чтоб ты знал. Так что в баню тебе завтра не ходить, дома шею помоешь.
(долгая пауза)
-Ой! Приятель! Ты ж обоссался! Кошмар, как маленький.
-Иди топор точи, козёл. Тоже мне, друг называется…

***
Я мущщина гневный. И если женщина не желает покоряться моей нордической воле, я очень бешусь и негодую. Потом иду на рынок, покупаю всего, что душе угодно, вооружаюсь прихватками, солонками и начинаю готовить Пиво Гнева. Туда идут самые жестокие продукты, какие я могу достать, не вставая со стула. Беру застенчивую ненависть, учащенное сердцебиение, неровно обкусанные ногти, добавляю хрипов и рычания, скрежет зубовный и яростный блеск в глазах. После закипания – снимаю пену, кровь и порчу. Теперь нужно бросить щепотку злого умысла, пригоршню отчаянного безрассудства и немного злорадного самоедства, но это уже самую малость, многие не любят. Вот, в принципе и всё, процедите и пейте маленькими глотками при любом удобном случае.

***
Приглашение.

Уважаемые леди, дамы, синьоры, фрау и незамужние женщины всех полов и возрастов! Приходите сегодня, равно как и завтра и пока у меня хватит денег – приходите немедля! Мне гадко.
Приходите, приходите, смегмы хватит на всех.

***
Идёшь по скверу – ноги как ватные. Потерял музу, не можешь написать ничего толкового, загадошного, смешного хотя бы… как отрубило. Думаешь – как же так, кто там наступил на шланг подачи мыслей? Покажите его мне, я ему ноги отгрызу вот этими самыми зубами.

***
Испанцы и испанки! Что вы со мной делаете, неруси?! Зачем вам это нужно? Ведь я слушаю ваши песни, и моя отчасти русская душа, нет, не бьётся, не колотится, она садится на корточки и смотрит долго-долго сквозь оргстекло туловища… Совершенно невидящим взглядом смотрит на кончик моего носа, как на нём образуются воды, волны, морские барашки…

***
сказка «свиной паштет и зубочистка»

однажды Бог полез ночью в холодильник, что-то захотелось пожевать – бывает же такое – посреди ночи побредёшь, шаркая в туалет, а попадаешь в холодильник. Чтобы не особо грузить желудок, намазал себе свиным паштетом простенький бутербродец. Жевал тщательно, со вкусом чмокая, постепенно просыпаясь всё больше и больше. Ммм, вкусно, ёлки-палки. Напоследок выдавил зубами ещё немного паштета, размазал изнутри по дёснам, поворочал языком, ощутил две острые перчинки, сделал глоток прям из чайника, глянул на часы и побрёл спать.

***
Был бы я непростым человеком, подчиняющим себе естественные порядки вещей, я бы всё переиначил. Ненадолго, лет на триста, этого было бы вполне достаточно. Чтобы женщины были привлекательны своей сединой, а мужчины – запахом изо рта; дети жили до ста лет, спиртное текло из горы Килиманджаро, а больше нигде; дожди шли вбок, люди шли на хуй, а поезда шли к центру земли, в самое пекло. На большее моей ограниченности не хватает.

***
одна из немногих вещей, которая возбуждает немыслимо – готика. Шпили, кирхи, дремучие толпы, кабаны и олени на вертелах, цоканье копыт… Мракобесие всякое, пытки и жирные монахи по кабакам. А я сижу, своим двуручным фламбергом открываю консерву. И решительно мне на всё насрать.

***
Иногда хочется, чтобы день кончался тогда, когда тебе нужно.
Вот сейчас – хорошо бы уже поздний вечер, часов 20.00… Ан нет! Ещё только три пополудни.
Чёрт, я ещё утром почувствовал неладное – так не хотелось просыпаться! Наверное, снова перепутались дни. Такое бывает – проснёшься ну самую чуточку позже, чем нужно – а уже всё – день не твой. Ты в чужом дне, где тебе всё дискомфорт. А у тебя в дне – другой такой же, как ты, шурудит.
Кошмар, какое время тягучее… постепенно роняешь голову на руки и начинаешь догонять свой день. Где же, где же он, мой день с красной майкой на стуле у кровати? Оп, открываешь глаза – уже 20.00 и вроде всё верно. Батюшки – да он тут за меня всю работу сделал! Ну что за человек, не нарадуешься просто – а я, тоскливый уродец, ему там только накурил и пролил кофе.

***
Наконец-то, вы владелец необходимой суммы денег. Кангретилэйшэнс. Вы продали кошку, кружку, старенький мопед и сняли немного денежков с книжки. Покупайте скорее комфортабельную квартиру. В престижном доме, в районе с развитой инфраструктурой, квартиру на последнем, двадцать шестом этаже. Вселяйтесь, перевозите нехитрый скарб, расстилайте у входной двери циновку. Идите на балкон, покурите спокойно и прыгайте вниз. Хотя, вас там никто не ждёт. А разве ждали здесь?

***
Экзотическая женщина – это у каждого своё. Узкий глаз, широкий нос, гигантский таз, жёлтый, смуглый, чёрный оттенок кожи. Каждому – своя экзотика. А мне хочется без ноги. Чтобы не могла убежать. Как мушка с оторванными ножками – по кругу ползёт, а всё на одном месте. Я бы не стал заниматься с ней любовью, даже не поцеловал бы ни разу… Просто – смотреть, как ползёт моя экзотика.

***
сказка «свинина и 40 арабских разбойников» несмешная.

По пыльной горной дороге ехали 11 арабских разбойников на встречу с 7-ю другими арабскими разбойниками. Напевая свои красивые арабские песни, они вскоре прибыли на место сбора и только уже намеревались отдохнуть, как прискакали ещё 13 арабских разбойников. Пойдём, говорят, скорее – за тем хребтом нас ждут ещё 9 арабских разбойников! Это дело, поедем, — был ответ. Опять по пыльным горным дорогам едут они, но уже количеством в 31 разбойник. И только под утро находят они заспанных арабских разбойников, валяющихся вокруг потухшего костра – но тех не 9, а всего 5. Постойте, а где же ваши товарищи – ещё четверо, если мы не ошибаемся? Нам очень их не хватает для ровного счёта. И рассказали им тогда, что четверо разбойников ещё месяц назад уехали к армейскому другу на свадьбу, на Украину, да так и не вернулись.

***
Случается, женщине нужен куннилинг. Во всяком случае, в силу некоторых мужских комплексов, приходится так думать, как ни тяжело разочарование. Женщина стонет, характерно ёрзает, хватает тебя за голову, за уши – и вот достигает, наконец, какой-то одной ей известной точки наслаждения. И бывает так, что хочется именно в этот момент собрать все силы, напрячь лёгкие и ка-а-ак дунуть ей внутрь! Не ради смеха, а чтобы она хоть раз оторвалась от мокрых простыней, взлетела под самый небосвод, и парила там, раздутая и невесомая, навек запомнив тебя как удивительного придумщика и сладострастного шутника.

***
сказка «про свинью-таксиста»

Есть страшная городская легенда, что ездит по улицам таксист-оборотень на грязной розовой Волге. У него большие волосатые уши и курносый нос. Иногда он подбирает на улицах клиентов, завозит их на городскую свалку и заставляет копаться в грязи и мусоре. Сам же в это время сидит на корточках, курит и хрюкает. Люди после этого переставали чистить зубы и делали себе татуировку на жопе – маленький хвостик колечком.

***
-Ты флюорографию сделал?
-Да нет. Знаешь, что-то пока не кашляю, кровь не идёт. Кровь кончилась вообще, мне кажется… одна сперма осталась в организме.
-Тю! Ты брось! Как это одна сперма? А сердце – оно что – на сперме работает у тебя? А мозг чем питается? Что ты глупости говоришь, сделай немедля флюорографию!
-Эх ты. Всё о своём. Хорошо, вот, смотри.
(плюёт на лёд спермой)
-Эхма. Сперма, не врал. И сколько ты так за ночь можешь?
-Ну, раз на раз не приходится, конечно, но два-три… реже – четыре могу. Тут же, понимаешь, от женщины тоже многое зависит.
-Эх, Мишка, смотрю я на тебя и завидую. Всё у тебя путём, всё по уму. Опять же – видишь как – кровью харкал ты сколько, года два? – и то, как удачно обернулось…
(неловкое молчание, стоят, качая головами)
-Эх, Коля. Сколько раз я тебе говорил – это не моя заслуга, и разницы меж нами нет ровным счётом никакой. Просто ты рассчитываешь только на свои силы, а я истово и искренне верую в бога. Аминь. Птьфу.
(плюёт на лёд спермой)

***
Всегда достаётся чистить лук. Это потому что я мальчик. А я не уверен, что, будь я девочкой, мне не доставалось бы молоть перец. И вообще, будь я девочкой – я не занимался бы хозяйством. Я бы только трахался, трахался, трахался – до посинения – с такими красавцами, как я!

***
Выходит по телевидению передача «Диалоги о животных». И у меня по этому поводу только восторги – поверьте! Птица-секретарь из отряда пернатых, ясноокий гавиал из рептилий, жучок в ужасе выделяет из попы едкий секретец – смотрю в телетрубу, слюни не вытираю. Вот вырасту совсем большой – заведу на телевидении свою передачу. Назову её «Диалоги о животных чувствах».

***
Меня с моим богом соединяет прямая кишка. Уж не знаю, его со мной или меня с ним, но знаю точно – ни проводов, ни чакр меж нами никаких нет! Прямая как свист, как турбонаддув, как свёрнутый ковёр, как плевок на Луну, как полёт на Солнце, прямая-прямая, как линия судьбы Юрия Гагарина – прямая откровенная исповедальная кишка круглосуточного действия. И знаете, именно из-за того, что эта кишка такая пронзительно прямолинейная – у нас предельная ясность в отношениях. И мы очень ладим.

***
Ай, ай, заболело сердце, защемило что-то, только справа.
Что творит моё туловище! Путает меня, зло шутит и хихикает шёпотом – моим же артикуляционным аппаратом! Руки так неудобно расположены – как-то сбоку. Про лицо я и не говорю – всё непланомерно, не по кругу; сиськи, пупки – вообще вразброс, хрен разберёшь, кто к кому больше стремится. Ноги тоже, кто ж так выдумал?! – перпендикулярно эрекции, вниз торчат, мешают передвигаться по жилплощади. Одна только вещь на месте. Но ей здесь не место.

***
«свинья и скафандры»

Перекрестившись семикратно, чтобы уж совсем ни за что не опасаться, свинья сплюнула ещё пару раз через плечо, гулко постучала по стене копытом; постояла, подумала, надув щёки, подавила вкусную обеденную отрыжку; да ладно, всё столько раз уже думано-передумано! – и произнеся про себя «бог не выдаст, а свиней там быть не должно», свинья вышла в открытый космос. Последнее, что успела запомнить её укутанная твердеющим жирком память – как скафандры издевательски тыкают в иллюминаторы своими мягкими пальцами.

***
Кушать водку и кушать музыку группы Вежливый Отказ единовременно мне противопоказано. Эти яства дают дурной эффект. Печальное эстетство и широкоугольный алкоголь означают для меня смерть в гремучих слезах. Но это я так, отвлёкся, как говорится. Живой мой ум ленится нынче – потому в голову лезут сиюобыденности.

***
Снится мне страшный сон – меня всё время толкают ногой под столом. Людей становится всё больше, ноги у них всё длинней, толкаешь всё ожесточённей! А сам ведёшь якобы непринуждённую беседу. Люди на тебя шипят, недоумённо оглядываются… А ты сидишь, шпаришь про них что попало! Некрасивые случаи из детства, из юности совсем уж непрезентабельные, да и нынешние фиаско и позоры обсасываешь со смаком. И вот замолчал уж весь стол, сидят, слушают про себя некрасивую правду и думают. У меня от их думок зад потеет, и я тут же просыпаюсь. Сижу на кровати, дрожу, смотрю – а ноги длинные-длинные…

***
Есть женщины с громоздким умом. И с маленьким щуплым задом. Как это соотносится? Это как-то обязательно должно соотноситься! Я чувствую – не может быть это спроста. Куцый ум и громоздкая попа – тоже не комильфо. Хотя, с третьей стороны, женщина с величественным крупом и большим умом – ещё та загадка. И похожа на песочные часы.
А вот – внимание, маэстро – дробь! Дама-феномен!!! Попа-пуговка и полное отсутствие интеллекта. И вы будете утверждать, что всё это абсолютно случайно? Что распределение того и другого – просто бросок игральных костей? Неубедительно.

***
«скафандр и свиньи»

Когда была подписана последняя бумажка, и Музей Космонавтики отдали свиньям в частное пользование, общественность молчала. Когда свиньи на портрете Циолковского резали колбаску и томаты, перед журналистами закрыли двери. Когда свиньи катали проституток на центрифуге, смотрители музея отворачивались и мучительно вспоминали друг другу старые анекдоты. Когда уставшие свиньи с хохотком попёрдывали в присутствии проб лунного грунта, милиция смущённо кушала из термосов щи. Когда же свиньи набили говном скафандр и заставляли его танцевать, что-то не выдержало в надёжном вселенском механизме. И хотя не произошло ровным счётом ничего, никаких происшествий или катаклизмов, ничего не изменилось, ничего не вспучилось, не возникло даже малейшего сквознячка. Но сами понимаете… Земля просто навеки осталась на задворках истории галактики как колыбель свиноводства. И не более.

***
-Послушайте, молодой человек, вы женаты?
-Ну да…
-А жена у вас красивая?
-Ну… по-моему, очень даже ничего.
-Мммм… Расскажите немного о ней.
-Ну что… Невысокая такая, миловидная дама тридцати шести лет, брюнетка, глаза зелёные, любит носить чулки в сетку, прекрасно готовит, долго читает перед сном… что ещё? В постели – очень нежная, чуткая любовница, целиком отдающаяся сексу без каких-либо комплексов…
-Чудно, чудно. Вы, наверняка, счастливый человек. Я вас надолго не займу.
Не будете ли вы так любезны дать мне ваш домашний телефон?
-Конечно, что за вопрос, вот визитка.
-Ой, спасибо, спасибо большое! Да, чуть не забыл, а как зовут вашу жену? А то попал бы впросак…хм-хм…
-Её зовут Рахиль.
-Что?! Как вы сказали?! Рахиль?! Еврейка?!!
-Да. Вот видите – я вам сразу хотел сказать, что зря вы замыслили в моё отсутствие заняться с ней сексом, но врождённое чувство такта не позволило. Так что вот так. Но вы звоните мне. Я вижу, что вы ничего против меня лично не имели, и человек вы вовсе не плохой.

***
-Ну, я побежал.
-Куда ты? Постой!
-Нет, нет, нет! Я побегу.
-Чудак человек, куда ты на ночь глядя?
-Какая ночь, дядя? Пятнадцать ноль-ноль.
-Это я к слову. Останься, прошу тебя. Или я тебя чем-то обидел спьяну?
-О нет, что ты! Обида – это не про меня. Я человек слишком широких взглядов. Ты, конечно, дурак порядочный, но обиды не заслужил.
-Ну а что тебя так гонит отсюда? Вот смотри, у меня уютно. Не дворец, конечно… но тут вот – налево очень удобная печень, можно вытянуть ноги, положить на рёбра, укрыться пледом. Тепло, чисто. Проголодаешься – желудок всегда забит продуктами – бери что хочешь.
-Слушай, ты хороший человек, честно. Но я лучше побегу. У меня там дел – полно! Я так буду иногда заскакивать…
-Заскакивать… Ты что – кузнечик? Взрослый человек. Заскакивать? Драпай давай. Чтоб я тебя больше не видел.

***
Воскресным утром у подъезда похороны. Но не видно, кто ж это отошёл. Прижимался щекой к окну, заламывал угол зрения – нет, не разобрать. Интересно, хоть мужик или баба? Кто двинул кони? Оркестра нет. Нет дребезжащих бабок на клиросе. «Хазбулат удалой» не звучит. Кто отмучался? Почему так тихо хороним, как воры?
Вот помрёшь – а никто и знать не будет, кто помер – баба или мужичок какой. Я так не согласен. Хазанов дотянет если – приглашу обязательно. И ансамбль ложечников. А кто плакать захочет – так бог им судья.

***
«кощей беспечный»
Жил-был кощей. И было у него три на десять дочерей.
Всё потому что он далеко не смотрел и выводов не делал.

***
Два дня, три или неделю – я не помню – я готовился к охоте, я изучал твои тропы, твои водопойные места, график твоей животной жизни; я наблюдал из рукотворных укрытий за твоими повадками, подобно папуасу, выбирал из хвои высохшие катыши, разминал в пальцах, нюхал, пробовал на вкус, запоминал. Оставлял на несколько суток без надзора, чтобы потом проверить – всё ли по-прежнему. Ты беспечное животное. Охота началась.
Я гнал тебя, улюлюкая, перескакивая мшистые пни и тургеневские елани. Я уже не останавливался, не прислушивался, а уверенно гнал тебя, рассыпавшись широкой цепью своих двойников, с ухмылками переглядываясь, пыхтя на бегу сигареткой, сплёвывая во мхи. Я гнал твой дикий рассудок и твоё животное туловище – уверенно гнал сам собой на себя. Ещё немного, ещё несколько неожиданных поворотов, и за той чёрной колючей елью будет твоя нора. Здравствуй, нора. Охота закончена. С тяжёлым хрипом, с налитыми кровью белками я стреляю внутрь.
Ты не умерла тогда. Ты кричала, долго и протяжно, ты металась в самом узком пространстве своего логова, но, хотя рана и была смертельной, ты не умерла.
Ты умерла при родах от разрыва сердца. Тогда я взял твоего щенка на руки и сказал ему в мохнатое ухо:
-Здравствуй, сын.
Доброй охоты.


---------------------------------------------------------
конец рассказиков