Calypso : ДТП

Жестоко изуродованный временем «Жигуленок» остановился, скрипя всем своим угасающим телом как-раз в тот момент, когда Юра уж совсем было отчаялся поймать такси. Наклонившись и приоткрыв дверь, он встретил вопрошающе-заинтересованный взгляд водителя-пожилого благообразного мужчины с бородкой клинишком. На голове у водителя творилось невесть что, впрочем, это совершенно не важно.
-Лермонтова, пять рублей.-без запинки произнес Юра, ставшую уже почти ритуальной фразу.
-Шесть!-жадно блестнув глазом, рыкнул водитель. На губах его выступила пена, недостаточно для того, чтобы заметить ее, но вполне достаточно для того, чтобы задуматься. Факт этот сам по себе незначительный, весьма сложен для восприятия, а посему говорить о нем не следует.
-Пять.-надменно ответил Юра.
-Садись.
Вот так вот, просто и без обиняков.
К слову, дорога на Лермонтова, в выходной, спокойный день, занимающая 10 минут, учитывая светофоры и пробки, в день рабочий обычно растягивается минут на сорок, за вычетом указанных факторов. Путь, согласитесь, долгий и отвратительно гнусный, принимая во внимание ухабы, ямы и коровьи лепешки.
Ехали вязко. На каждом перекрестке, «Жигуленок» охал, испуская из недр своих пар и вонь. Водитель кусал ус, свирепо шептал на иврите и глядел исподлобья, не то, чтобы бесповоротным, но все же гадким взглядом. Юра, комкал в руках портфель,сипел... Наконец, выехали на Щукинскую. По брусчатке катилось совсем из рук вон, но машин здесь было не так много, да и коровьего дерьма поубавилось.
-Надо же,-доверительно произнес водитель,-Америкосы, России выставили ноту, бля, протеста!
-Ась?-вяло поинтересовался Юра, комкая портфель. Перед глазами его вертелись оживленным хороводом лица сотрудников, зябнущих перед входной дверью в офис. Ни у кого, кроме Юры, ключей, разумеется не было.
-Грю, америкосы, выставили России ноту...бля,- повторил водитель, басом выделяя «Бля».- Чтоб не продавали мотоциклы «Урал» арабам, потому как арабы на этих мотоциклах гоцают и америкосовских солдат мочат. Из Калашей,- Водитель заржал.
-Хе,-вежливо заметил Юра, - Америка, та еще страна... Сверхдержава...
Водитель подозрительно скосился на Юру...- Что за херня?-проворчал он с угрозой,-Какая в жопу свехдержава? Америка против России, тьфу! Гавно! Как есть – гавно! Ихний гомик-президент, у нашего отсосет! –он ухмыльнулся многозначительно...
-Эхм, но...в Америке...хм-м...стабильность... А в России...м-да... дома взрывают..
Реакция последовала незамедлительно и явила собой яркое доказательство того, что вступать в разговор и, прежде всего, садиться именно в эту машину, Юре не следовало. Злобно крякнув, водитель ударил несколько раз о руль дубленым кулаком, брызнул слюной направлении лобового стекла и дикой хваткой вывернув руль, подрезал мирно дремлющий «Москвич», ударил по газам и понесся по Щукинской во всю прыть, резво подскакивая на брусчатке. Не глядя на дорогу, вперил в Юру взгляд, полный тоскливой ненависти и захрипел, отчаянно спотыкаясь о собственную речь:
-Ты что, пацан, что ты?! Ты, бля, бля....РОССИЯ!!! В России положение! Вес! Стабильность! Люди богатеют....за нас....бля, партия. Ебена мать! Дома...ах, сука, бля...люди гибнут! Люди??? Гибнут??? Так, сука, это ж чечены, чехи, духи-падлы, они...они, бля, и в Щукино, и в Останкино, и в Москино, бля....кругом духи....и ХОХЛЫ! Хохлы-продали Украину! Рабская нация! Сосут у арабов, бляди, сосут и лижут! Суки...у духов. Я бля, на войне, нах....я бля...за Россию!
Юра инстинктивно сжался в кресло. Будучи, к ужасу своему, именно хохлом, он потерялся окончательно в эксерсизах разъяренного водителя. Из всего шипяще-брызгающего монолога, он понял лишь то, что водитель ненавидит хохлов, за то, что они сосут..и, судя по всему, лижут. Имея при этом, некоторое отношение к гражданам свободной Ичкерии. И что водитель убивал «бы»...или убивал, и тех и других, будучи на войне...или за войну. Россия же была рулевым, а Америка-жопой.
-П-простите,-попытался вставить словечко Юра, но водитель уже не слушал его, на огромной скорости несясь по мостовой.
-Ты, бля, не пизди,-доверительно проревел он и сбил кошку,-я таких как ты насквозь вижу! Хохлы поганые! Вильну Украину им подавай! Где вы были в 41-ом? Где?
-Не знаю,-откровенно признался Юра, впрочем, подозревая, что за истину откроет ему таксист.
-Сосали у немцев!-пока наши, бля, герои защищали город, хохлы сосали у немцев! И лизали.
Перед глазами Юры внезапно пронесся вихрем матерый хохол, почему-то похожий немного на Максима Горького, старательно лижущий. Более того...
-Бля!- Водитель с наслажением плюнул, на этот раз попав точно на приборную панель,- С-суки. Пока война была-отсиживались. А как все шито-крыто-самостийности им захотелось! Рабы! И гомики! Никакой самостийнисти!
-Я-а...
-Тихо! У них видишь ли-держава! Вашу, бля, державу, построил наш Русский Люд! И город этот тоже мы строили, Русские, и живут здесь только истинно русские люди, такие вот как я,-он зловеще покосился на Юру, умудряясь при этом рулить, избегая создания аварийных ситуаций,-И я за этот город буду глотки грызть. Хохляцкие.
В этот момент, водитель резко крутанул руль влево и съехал с Щукинской, в темный, плохо пахнущий переулок с дурной репутацией.
-Эй, ....ЭЙ!-Юра пискнул решительно,-нам в другую сторону! Нам на Лермонтова!
-Пароходство просрали,-назидательно буркнул водитель, въезжая в вонючую подворотню.
-Что такое?..-Юра вопрощающе посмотрел на водителя, комкая в руках портфель...-Мне бы на Лермонтова...Дам...шесть...
-Что такое, что такое,-передразнил водитель, оскалив набитую пеной пасть,-Буду грызть глотку.
Хохляцкую...

Стоит ли говорить, что на работу Юра опоздал.