bjakinist. : «Братья Стругацкие»: Памятник для «своих»?..

«Братья Стругацкие»: Памятник для «своих»?..
(Скаландис А. Братья Стругацкие. — М: АСТ: АСП МОСКВА, 2008. — 702 с., ил.)

Поклонники жанра научной фантастики (НФ) с гордостью отмечают: молодежь не всегда уже помнит, кто такой Брежнев и даже Ленин, но про братьев Стругацких (АБС) говорит пока совершенно уверенно: «Фантасты такие». Можно, конечно, не быть поклонником жанра и творчества АБС, но нельзя не признать: Стругацкие — это явление. Быть может, даже в большей степени явление нашей недавней истории и культуры, чем узколитературное. И уж точно они властители дум не одного поколения СВОИХ читателей.

Правда, читатель у них именно свой, это по преимуществу «физики», а не «лирики». Но ведь в 50 — 80-е гг. «физики» и составляли то, что можно было назвать «советским народом» (интеллигентной его частью). С точки зрения ревнителей изящной словесности, НФ — все-таки квазилитература, а ее читатель — он, конечно, интеллигент, но малость эстетически недоразвившийся. Вспоминается шутка: советский литератор так же изучал «физика», как русский писатель 19 в. изучал «мужика». То есть, и любил, и уважал, и заботился, но ровней себе не считал. Да и вообще, стихийный он какой-то, диковатенький, физик-то… J

Шутки, однако, в сторону. Творчество АБС, полагает их первый биограф, — почти единственный в отечественной НФ случай, когда можно без скидок на жанр говорить о реальных литературных кондициях.

Огромную работу проделал автор под загадочным ником Ант Скаландис, явив публике подробную, можно сказать, по годам летопись жизни и творчества АБС. Но в первую очередь, все-таки ЖИЗНИ, как и сам он сразу оговорился. О некоторых частных моментах в бытии «классиков» здесь рассказано куда подробней, чем о многих их произведениях. Однако говорить на 700 страницах о писателях без путного, систематического анализа их творчества — это все равно, что симфонию на губной гармошке играть! Но Ант Скаландис, похоже, обращается к тем, прежде всего, кто впитал книги АБС с молоком матери. Да, он пишет для посвященных, для ближнего круга, для фанатов. «Фэны», «фэндом» (сообщество фанатов) — эти слова Ант Скаландис употребляет часто и с удовольствием. (Что читателя из другого, типа, «дома» как-то обескураживает…)

И все же погружение в эту книгу, особенно в ее первые главы — дело занятное! Позаботилась об этом история. Какие замысловатые узоры вышивала она по канве судеб наших отцов и дедов! Родитель АБС до революции учился на юрфаке Петербургского универа, он легко мог сделаться столичным преуспевающим адвокатом, а стал… комиссаром в продотряде. Мать же — из патриархальной семьи прасола (мелкооптового торговца) на Черниговщине. Замуж за комиссара, да еще и еврея, она пошла вопреки воле родителей.

Дальше — больше. В 1937 г. Натан Стругацкий чудом избежал ареста. Знакомый дворник предупредил: «Не ходи к себе. Ждут уже». Натан сел на поезд и из тогдашнего Сталинграда уехал в Питер. Где преблагополучно поступил на работу в Публичную библиотекуу, а вскоре и семья к нему переехала.

Жуткой зимой 1942 г. Натан вместе со старшим сыном Аркадием эвакуируется из блокадного Ленинграда. По дороге Натан погибнет, Аркадий будет жить вне семьи, поступит в военное училище, и семейное воспитание спасет его. Он единственный из выпуска напишет диктант без ошибок и поступит в элитный, под крылышком НКВД, Военный институт иностранных языков Красной Армии на отделение японского языка. Прочие из его выпуска сложат головы на Курской Дуге.

В течение 6 лет Аркадий трижды спасется от гибели. Чудом трижды спасшийся Аркадий Стругацкий — главный герой книги Анта Скаландиса. И жизнь его перенасыщена приключениями, и характер был более общительный, чем у младшего брата Бориса.

Ант Скаландис с каким-то даже любованием и уж точно душевным участием описывает курсантскую, полную «гусарства» жизнь Аркадия в послевоенной Москве, офицерское его житье-бытье в самых дальних гарнизонах нашего Дальнего Востока, смерть Сталина, которую Аркадий переживает глубоко, как большинство советских людей тогда. Затем хрущевская «оттепель», советский штурм космоса, первые литературные успехи тандема АБС, начало застойной «слякоти»…

Кстати, в нее Стругацкие вляпались раньше многих и многих — благодаря будущему «прорабу перестройки» А. Н. Яковлеву. 5 марта 1966 года он созидает документ под громоздко чугунным заглавием: «Записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС о недостатках в издании научно-фантастической литературы». В ней АБС обвинялись в «высокомерном пренебрежении к материалистической философии», в «неуважении к самому Человеку, ко всей истории человечества, к человечеству сегодняшнего дня» (с. 314). Через 20 лет недруги АБС попытаются вновь запустить против них интригу с участием А. Н. Яковлева, но он, на беду друзей «человечества сегодняшнего дня», в тот момент уже «перестроится». Пролиберально сориентированный Ант Скаландис готов простить (не без иронии, правда) Яковлеву его весеннее творческое обострение 1966 года…

Но вернемся к делам чисто нечистым, литературным. В 60-е старшим другом АБС становится патриарх отечественной фантастики Иван Ефремов («Туманность Андромеды»). А в главные их гонители судьба оформит другого мамонта нашей НФ Александра Казанцева («Пылающий остров»). Ненависть к нему выплеснется сполна в «Хромой судьбе», где АБС щедро заклеймят его как Гнойного Прыща (экий накал страстей фантастический!..) Впрочем, Ант Скаландис, не скрывая своей партийности, все же старается быть объективным. Никакого внятного доказательства сверхгнойности Казанцева он так и не приводит. Скорее, перед нами морально и творчески устарелый автор, действовавший и рассуждавший в соответствии с привычками проклятого сталинизма.

Другое дело, что в конце 60-х у АБС появляются более молодые и продвинутые враги в лице директора издательства «Молодая гвардия» (специализировавшегося на изданиях НФ) Валерия Ганичева и особенно его зама Юрия Медведева. Ант Скаландис подробно рассказывает о действиях воюющих сторон, но в причины этих склок не особенно углубляется. Хотя, конечно, и утверждает вполне очевидное: кроме чисто литературной зависти в побудительных мотивах недругов АБС наличествовал и банальный антисемитизм.

Автор копает и другой вопрос: о приоритете в братском тандеме. Он делает вывод: экстраверт-гуманитарий (и «москвич») Аркадий и интроверт-технарь Борис (питерец) органично, неразрывно дополняли друг друга, как ментальности двух российских столиц. Хотя, на мой взгляд, иные их тексты напоминают дома из крупных блоков, и швы между фрагментами, разными по темпераменту и отчасти стилю, очевидны.

В любом случае, творческая кухня АБС и после книги Анта Скаландиса остается не слишком-то проясненной.

Конечно, Ант Скаландис очень искушается изобразить АБС немножко оппозиционерами. Да, ограничения оцепенелой брежневской цензуры коснулись и их. Да, и они писали «в стол» (впрочем, дело вполне для тех лет обычное и даже достойное). Конечно, можно говорить об особой роли властителей дум АБС в деле интеллектуального и морального сокрушения выродившегося режима (о чем в книге есть свидетельство Егора Гайдара). Но совсем уже диссидентами и Анту Скаландису их сделать не удается! Да и можно ли считать всерьез гонимыми литераторов, по произведениям которых за семь лет (1975 — 82 гг.) было снято пять фильмов и готовился уж шестой?! Многие ли лауреаты Ленинских премий могли этим похвастаться?..

Нет, АБС оставались детьми своего времени и вполне удачливыми, успешными детьми. Иллюзии эпохи они разделяли, как будто, сполна, даже в 1985 году мечтая о «социализме с человеческим лицом».

В 90-е Борис будет исповедовать либеральные идеи, Аркадий уйдет из жизни осенью «знакового» 1991 года. Но судьба именно его свяжет с локомотивом реформ — Егором Гайдаром. Дочь Аркадия станет женой паровоза отечественного либерализма. Правда, Ант Скаландис зафиксировал лишь увлеченность Аркадия либеральными идеями до их воплощения в жизнь. Насколько он одобрил бы их реал, — от этого вопроса автор «эластично» все-таки уклоняется. Впрочем, он настаивает, что от реформ зятя тесть, спрятавший свои тогдашние эмоции и расчеты за японскими иероглифами, вроде бы весьма чувствительно пострадал…

Здесь-то и возникает ряд знаковых вопросов.

A. Когда солидные сбережения А. Стругацкого «схлопнулись» до полутора тысяч баксов? Как будто, 1 января 1992 года. Но к тому времени его прах уже был развеян над Подмосковьем.

B. Если Аркадий ЗАРАНЕЕ знал о грозящей опасности, то почему не предпринял (или все же предпринял?) меры к спасению?

C. Какие именно расчеты и эмоции скрыл он за японскими иероглифами? Ведь до того Ант Скаландис расшифровывал все японизмы не без известного щегольства…

Да, от его книги веет принятыми автором на себя обязательствами и самоограничениями. Поэтому-то и повествование мутнеет-тускнеет по мере приближения к нашим дням.

Анта Скаландиса можно понять — описывается среда, так ярко представленная в аксеновском «Ожоге»: интеллектуалы-оппозиционеры, но связанные с советской номенклатурой и «Конторой», работающие на нее. Борису в его питерском далеке было полегче определиться, хотя его сын за диссидентство вылетел из универа в стройбат, а сам Борис имел неприятные (сильно напугавшие его) объяснения с «органами».

Аркадию и поколенчески и житейски было куда сложнее: его альма матер и военная служба не могли не быть связаны с КГБ, он и практику-то проходил в лагере для военнопленных. А бывших чекистов, как известно, не бывает… Думается, съевший его алкоголизм (о котором в книге, быть может, даже слишком много рассказано) был и реакцией на перманентный стресс, на пребывание в обстоятельствах, которые из многосложных становились все больше ложными.

В любом случае, главка о КГБ возникает в книге как-то внезапно и обособленно, как Красное Здание в «Граде обреченном». Известно, что и брежневскую богему, и особенно в ней фантастов (идеологически «скользких») КГБ курировал плотно. Но лишнего автор и здесь не сболтнул…

Вообще, что ему удалось — так это передать воздух эпохи. Способствуют этому свидетельства участников событий. Особенно интересны фрагменты воспоминаний Л. Абрамовой (жены В. Высоцкого) и В. Лукина (нынешнего уполномоченного по правам человека — он тоже входил в окружение А. Стругацкого).

А вот с литературным контекстом у Анта Скаландиса, на мой взгляд, просто беда! Правда, он поминает Кафку и Хемингуэя как учителей АБС. (В этой связи для себя как непоклонник я вывел формулу: Кафка, поделенный на Хемингуэя и сильно-сильно разбавленный Ю. Семеновым=АБС J). И все же творчество своих любимцев, «мэтров», «классиков» (его щедрые выражения) Ант Скаландис рассматривает вне рамок и мировой хотя бы НФ, и отечественной словесности! Между тем, переход АБС в середине 60-х от «научной» (космической-технологической) к социальной фантастике отражал общее веяние эпохи. А разве не стали насквозь социальными «деревенщики» и мастера психологической школы Ю. Трифонова в эти же годы? Период застоя лишил общество внятных перспектив, и все авторы бросились изучать трагический для нашей страны опыт 20 века, тревожно гадая о будущем.

Кстати, в силу специфики жанра АБС шли даже на опережение, торя дорогу постмодернистским по духу 80-м и 90-м. В конце концов, реальными наследниками АБС стали не участники их семинаров, пока не особо отметившиеся на общелитературном горизонте, а центральные фигуры литературного процесса 90-х В. Сорокин и В. Пелевин. Иной вопрос, что в отличие от шестидесятников АБС, всегда имевших в виду (пусть и ругая ее) Утопию, эти «восьмидерасты» сразу жестко заработали в парадигме Антиутопии, кажется, на сегодня уже исчерпав ее возможности.

Но даже лихом их имена в книге Анта Скаландиса не поминаются!

Если же оставаться в узких, душновато кружковых рамках отечественной НФ, как Ант Скаландис, почему не решиться сделать некоторые нелицеприятные выводы? Так, все здесь, от Б. Стругацкого и участников его семинара до самого Анта Скаландиса, жалуются на измельчание тем НФ, на — скажем уж честно — вырождение жанра. Но в чем причина этого? Не в нарочитом ли идеологическом вакууме, характерном для нас сейчас?

Вот только что хитромудрый Дм. Быков предложил выход в виде неогриновщины (имея в виду творчество А. Грина). Почему бы, дескать, не вернуться из тесных колодок Антиутопии в сияющий мир Утопии, рассказать о российской жизни, какой она должна бы быть? Боюсь, из этого ничего кроме пародии в стиле «Большой разницы» не получится. «Наша Раша» укусит за такие полузабытые уж дела! Или стоит тогда вкупе с А. Грином перечитать «Кавалера Золотой Звезды»? Конечно, лужи могут сиять, как паркет, но танцевать в них все ж таки неприятно…

И, наконец, моя самая последняя и самая неудобная претензия к Анту Скаландису. С самого начала ухнул он в какой-то сказово-апологетический тон: «классики», «мэтры», «сенсэи», каждая новая книга АБС не похожа на предыдущие (вот уж: ой ли?!..) Ну, не хочу, не желаю я верить, что перед нами юбилейно-банкетная «заказуха» чистой воды! Любит автор и искренно чтит героев своих! Хочется только в этом видеть причину его «некоторой» необъективности.

Между тем ушел уже из жизни А. Стругацкий, а Б. Стругацкий выступил с итоговой вещью «Комментарии к пройденному». И то и другое зовет нас к более глубокому, нелицеприятному и взвешенному анализу творчества АБС.

Впрочем, материал Антом Скаландисом собран обширный. Остальное — дело грядущего. Ибо, уверен, будущее у произведений АБС (возможно, впрочем, и непредсказуемое, непредставимое нами сейчас), безусловно, есть.