Grobik : Володина религия. Из цикла >>Расставь сам<<, 2008-2009.

Володю вышибли с третьего курса истфака за то, что не сдал предмет «история партии». Володя пришёл в армию, не остригши бороды и длинных волос. Бред конечно. За препятствия цепляется, на грядушку наматывается, из засады торчит и на ветру весь взвод демаскирует.
Военные призвали его к ответу. Почему вы, Владимир Резвяков, не бреете своего лица и не стрижёте волос на голове? В нашей армии не положено себя так вести. Это мешает установлению общей дисциплины и вообще, противоречит уставу.
-Мне ваш устав очень даже нравится,- говорит им Владимир, — но остригать волос мне не позволяет религия, а это, согласитесь, для принципиальной личности гораздо серьёзнее, чем устав. Не так ли?
-Ишь ты! — только и могли промолвить военные. Да ты, как-никак, сектант?!
-Никак нет. Я не сектант. Я язычник, — торжественно отвечал Владимир.
-Язычник?! Хммм… Интересно было бы нам узнать, что это за религия такая – язычник? – растерялись неграмотные советские военные чины.
Владимир тут передёрнул носом соплю из одной ноздри в другую, пошевелил усами, почесал гордо бороду и, загадочно понизив голос, наставительно проговорил:
-Язычники – это такая древняя религия. Языческая! Вот…
Военные, конечно, люди нетактичные, но тут проникнись уважением к бородатому солдатику, который знает такую древнюю религию и слепо следует её постулатам.
-Ааа… а эта твоя религия оружие в руки не запрещает брать? – осторожно, но уже по-деловому пытали вояки.
-Что вы! Что вы!!! – воскликнул тут с весёлым смехом Владимир. Он соскочил со стула, приблизился к майорам и полковникам, блестя очами.
-Она не то что не запрещает – она даже наоборот — приказывает! Убивать, терзать, колоть, — Володя рычал и размахивал скрюченными пальцами, — рвать, стрелять, уничтожать, пускать кровь и кроить черепа, аааа-а-аа-а-а, ыы-ы-ы, эть-эть, оп так, хык и вот так вот!!! Владимир короткими динамичными движениями неистово показывал, как он будет рвать, колоть и резать предполагаемого противника. Густая бирючья борода и длинные черные косы придавали ему в этом имидже такой зловещей, дикой убедительности, такой брутальной звериной, страшной жестокости, что некоторые из военных немного даже стали отодвигаться от него, поправляя кобуры и быстро шевеля пальцами в глубине сапог. Впрочем, сцена кровавой исповеди языческого солдата внезапно прервалась, и Владимир теперь напряженно снова застыл на стуле, ожидая вердикта своих будущих старших товарищей.
Полковник, главный начальник военной части, оправился от увиденного, прикрыл рот, опустил задравшиеся на темя брови и с какой-то лёгкой ностальгией тихо, через длинную паузу сказал:
-Гм…… Ух ты… какая… хорошая религия.