Шева : LoveРавшан, love

…Все вернулись из буфета?
Хватит стучать спинками кресел! Усаживайтесь, усаживайтесь!
Итак, продолжаем.
Действующие лица и декорации те же.
Разве что дождь перестал, да на улице уже стемнело.

Равшан шел из маркета, прижимая к груди пакет с двумя бутылками водки и нехитрой закусью.
Равшан был молод, поэтому он не знал фразы «Меня терзают смутные сомнения». А если бы знал, то наверное, подумал бы – лучше не скажешь!
В смысле отражения его нынешнего внутреннего состояния.
Как там Гулянда? С двумя незнакомыми пьяными мужиками!
Ему вдруг вспомнились строки великого Соми Мирзо Азим Бустони:
Кто сердцем и умом высок, того преследует беда,
Меж тем насильнику в шелках – от неба тысячи щедрот!

…Федор довольно потирал руки — Ну, че, Колян — давай в темпе, пока Ромео не вернулся! Смотри, какая Гюльчатай сладенькая!
- Да на сухую как-то не очень! — засомневался Колян.
- Дак у нас там вроде оставалось чуток! — возразил Федор. И достал из шкафа бутылку водки, в которой оставалось еще почти полбутылки.
- Это другое дело! – оживился Колян, — Но все равно, давай на два раза!
- Хорошо! Закуски только у нас ни хера нет!
- А у меня конфеты есть! Свежие, вкусные. Берите! – бесхитростно протянула им горсть «Огней Москвы» Гулянда.
- Спасибо! – культурно сказал Федор. И подумал – Нихуя себе!
- Спасибо! – вежливо поддержал Федора Колян. И подумал – Это какой-то пиздец!
Повисла неловкая пауза.
Потом Федор спросил у Гулянды — Слушай, а у тебя много уже было?
- Не понимаю?
- Ну, скажу поцветастее, по-восточному, может, так понятнее будет. Ногами мужчину обнимала уже?
- Нет. Не было никого у меня еще. Равшан первый будет. И последний. Мужем мне будет. Вот.
- Да-а… Тяжелый случай. Попали мы с тобой, Колян, как пить дать попали. Че делать-то то будем?
- Значит — не будем!
- Пожалуй ты и прав. Девку портить оно как-то…
- Что мы — нелюди?- согласился Колян с гражданской позицией Федора.
Федор все-таки не мог угомониться и обратился к Гулянде — Ну, хоть станцуй, что-ли? Танец живота умеешь?
- Нет. Не умею. Я вам стихи могу почитать!
Кореша переглянулись.
- Валяй, под водку пойдет!
Гулянда поднялась и как пионерка-отличница звонким голосом объявила:
Ахмад Махдум ибн Насир Дониш.
«Аделине Патти».
Вот легкою стопою, чуть приподнявши платье,
Венерою в мехах идет актриса Патти.
Все замерло, она лишь бровью повела –
И звуки полились по золотой палате…
И мы вздохнули все. Вдруг трепет серебра
Из горла соловья, на сладостном раскате,
Пронесся по толпе, как по ночным садам…
- Прямо Фрося Бурлакова! – удивился Колян.
- Вот за это и выпьем! – подвел черту Федор.

Равшан по Малому Палашевскому уже дошел до здания гостиницы, как вдруг из подворотни перед ним появилось две шатающиеся фигуры.
- Стоять! Кто такой, куда идем?
Отступать Равшану было некуда.
На войне как на войне. Позади Москва.
- Слы, друг степей, ты не ссы раньше времени! Ответь на один вопрос. Ответишь правильно — отпустим! Ответишь неправильно — сам понимаешь. Реквизиция, контрибуция и даже возможны телесные повреждения. Андэстэнд?
Равшан, в предчувствии недоброго, на всякий случай кивнул, и прижал к себе покрепче пакет с водкой.
Чего это они спрашивают – где достал? Ясное дело, где.
- Одним словом, земляк, как на духу – ты за Путина или за Навального?
Кто такой Путин, Равшан, конечно, знал. Про Навального что-то слышал.
Равшан не знал, что такое риторический вопрос, но жопой чувствовал – чтобы он не ответил, наваляют. Как пить дать, наваляют.
Поэтому молчал.
- Слы, ты чего в несознанку идешь? А ну, отвечай!
И тот, что повыше, двумя тычками в живот заставил Равшана согнуться. Второй начал вырывать пакет.
Равшан попытался было объяснить, что эта водка – его друзьям Федору и Коляну, которые ждут его. Беда была в том, что от испуга Равшан говорил на таджикском. Что еще больше завело гопников.
Если бы Равшан смотрел или хотя бы слышал о фильме «Беги, Лола, беги», он бы, наверное, понял, что надо давать деру. Но Равшан фильма такого не видел, а внутренний голос, или инстинкт, подсказывал только, что сейчас ему дадут пизды.
Равшан не знал такого слова – этимология, но все равно в его голове успела пробежать мысль — Это же надо! Рассчитывал, что сегодня вечером буду ласкать упругую, нежную и сочную плоть — и вот.
Сейчас дадут.

…Вдруг Федор вскочил со стула – А ну, тихо!
Он бросился к окну, взглянул вниз — Колян! Нашу водку у Ромео отбирают! За мной!
Кубарем скатились со второго этажа.
- Кого-кого ты нахуй послал? – только Федор открыл дискуссию этой дипломатичной фразой, как дебаты тут же по его инициативе перешли в более прикладную плоскость.
Он резко ударил ближайшего к нему гопника одновременно обеими руками по ушам. Тот согнулся и сразу же получил удар коленом в лицо. Второй бросился бежать.
Колян рванулся за ним, попытался сделать подножку, но из-за замедленной реакции промахнулся и тот бы ушел, но споткнулся о выступающую крышку канализационного люка. Не успел он толком растянуться на асфальте, как носок ботинка Коляна въехал ему между ног.
- Плохому танцору всегда яйца мешают! – подытожил ситуацию Федор, добавив своим ботинком по ребрам.
Но главным героем битвы был Равшан — обе бутылки остались целы.

- Одним словом, эту сейчас допьем, вторую, ты уж не обессудь, Равшан, мы с собой заберем. Пойдем сейчас с Николаем с этой Марфой усатой внизу договоримся – на эту ночь мы в другой номер переедем.
- Да…
- Так! Я сказал! Вам нужнее. Салабоны.
Затянулся сигаретой.
- И еще. Колян! Распакуй и дай им одну рынду!
- Федор! Дак…
- Херня, в следующий раз довезем!
- Держи Равшан! На память.
- Спасибо. А что такое рында? Что с ней делать?
- Ну…как бы тебе объяснить. Это как старинная русская мобила. Нужно будет — звони! Все. Держи пять.
В дверях Федор вдруг обернулся, и ухмыльнувшись, обратился к Равшану – Был у вас такой поэт — Мумин Каноат.
Хорошо он как-то сказал:
И тебя я увидел, жена.
Жизнь моя.
Драгоценный дар…
Андэстэнд, Равшан?
И Равшан вдруг понял.
Что он понял. И это слово, и вообще…

Занавес.

…LoveРавшан, love — шептала Гулянда, широко раздвинув ноги и, по совету Федора, обняв ими Равшана.
Все было как она мечтала, как в любимых голливудских индийских фильмах.
Гулянда ничего не знала про Болливуд – но разве это что-то меняет?
LoveРавшан, love…