Владимир Павлов : Темные небеса. Третья глава

У меня после препаратов стали случаться отключки, которые длились для меня века. Сколько же всего длились отключки внутри себя, в своем собственном времени? Дни? Может, месяцы? Относительно нашего времени – секунды. Не больше минуты.
Я вел двойную жизнь. В отключках – свободный человек и герой, и когда приходил в себя – жалкий тип, заключенный в это ужасное место.
– Ты опять упал в обморок,– говорит Дима, заботливо помогая мне встать. – Это на тебя таблетки так действуют.
Пришли люди в белых халатах. Высокая молодая татарка в очках внимательно смотрит на меня.
– Ну, что, студент? Как дела?
– Дозу бы снизить! Ну, тяжело мне! Неусидка задолбала.
– Пока не могу. И так у тебя там уже полтаблеточки. Госпитализацию подпишешь?
– Нет. Я опасен лишь для себя, я не опасен для общества. Так что судите меня и докажите это.
Врачи переглянулись.
– Умный.
Они ушли. От этого посещения мне сразу стало легче. Проснулась надежда.
За окном зеленеет извечный парк. Синева, пробиваясь через ветви, обжигает.
Я лежу на кровати. Надо встать и сделать зарядку. Ладно. День уже начался не идеально. Сегодняшний день тогда абы как… А завтра встану на путь подвига. С чистого листа.
Бесконечный потолок уезжает в небеса. Они и потолок – одно.
Входит Света, очень милая санитарка, которая одна не мучает нас, психов. Она сама моет полы.
– Света, ты думаешь, ты вот так вот будешь получать тут хорошую зарплату и плохо сдавать смену, как в прошлый раз? – наехала на нее очкастая медсестра.
– В прошлый раз принимали тяжелых. Я много стирала…
– Стирала она. Давай приходи в разум, милая моя. Хуле ты их кормишь тогда, балбесов, если они не помогают?
– Коля пошел за продуктами. А остальные моют. Сегодня все будет сдано, Лидия Павловна…
У меня болит в груди от ее кроткого голоса и красивой, плотной фигуры. Когда она наклоняется, я не могу совладать с собой и отвести глаза от ее полных бедер и икр.
Приходят два психа со швабрами.
– Здесь торговали пирожками по десять рублей, чурки, – начинает басить худой.
– Пирожками?
– Да. Записываешься у Раи, она тебе покупает. Потом их буфетчица вытеснила.
– Петь… ты эти будешь выносить?
– Конечно, Света. Щас мы перекурим. Открой нам.
В палату пришла медсестра и сказала Свете что-то мне вколоть.
Я понимаю, что это – карательные меры, чтобы я подписал. Что я могу остаться инвалидом, слюнявым идиотом…
Медсестра уходит.
– Я, вот, в воздух делаю.
Она пустила из иглы струйку лекарства мне на спину.
– Спасибо, Света.
– Сядь рядом со мной.
Я сел с ней рядом на стул.
– Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшим? Что всех этих миров, которые я вижу, не существует?
– Не все так просто, – ответила она ласково. – Я вот, например, каждую ночь вижу во сне то, что сбывается наяву днем. Я думаю, мир сложно устроен. Но представь, что ты увидишь иные миры, когда будешь переходить дорогу?
– Нет, ну, вряд ли…
– Ну, а представь? У тебя будет жена, дети…ты погибнешь.
– Ты хочешь сказать, что я представляю опасность для себя?
– Не знаю. Может быть…
К нам подходит Люба, крепкая санитарка-мужичка.
– Ну, уступай место, кавалер! Свет, а я десятого числа дежурю?
– Ну, да. Мы с тобой…
– Скоро уже в декрет пойдет Маня. Ей врачи говорят, даун. А она все равно рожать.
– Пусть рожает. Авось не сбудется прогноз.
– Делают по пьяне… дураков. А потом в стране одни идиоты. Посмотри на Жириновского. Дегенрат натуральный, политик, блядь…
Мой мозг плавился от блаженства, потому что я слышу ее голос.
– Ну, чо, Олег, может быть, поборемся с тобой? – в шутку сказал один из шестерок, когда они уже оделись и приготовились выйти за каким-то грузом.
– А Олег у нас трусливый, – подзадорила Люба.
– Че трусливый? Давай!
– Нашел, с кем бодаться, со стариком. Дай, я тебе поправлю воротник.
Люба поправила складку заботливым движением.
– У тебя есть зажигалка?
– На.
– А Маша?
– Она не хочет с тобой говорить…
– Че, не хочет! Че ты жмешься!
– Ну, на, смотри.
Беззубый вытащил из кармана вырезку фотографии голой красавицы из газеты.
– Она не хочет…Они не позволят. Это оскорбление царской фамилии…
– Че ты, блядь!
– Так… не бей его, – вмешалась Света.
По коридору проходят шестерки с мусорными мешками.
– Коля…Вот эту еще захвати.
Света дает ему сломанную швабру.
– Сколько там их?
– Тринадцать.
– Ну, ладно. Сейчас я спущусь. Запиши на этих.
Света хлопает железной дверью и уходит.
Беспросветная космическая ночь опустилась на мое сознание. Я чувствовал только занозу в голове и свое тело, которое теряло свои свойства, становилось жирным и бесформенным.
– О, кто это? – удивленно воскликнул Дима. – Посмотри, какие девченки!
В нашу палату входит толпа студентов-медиков. Доцент показывает им больных, то есть нас, и что-то комментирует.
– Точно в зверинец пришли! – улыбнулся Дима. – Прикинь, потом с ними встретиться, на воле! Эй, красавица, дай номер.
Одна из студенток, высокая, стройная, с большой золотой косой, смущенно опустила глаза:
– Я сейчас учусь пока, не знакомлюсь…
– Ничего, детка! Это только поможет учебе! Вот девченки! Я бы всех вас замуж взял!
– Мы вам носочки принесли!
Они сердобольно раздают психам носки, платки и бритвы.
Доцент остановился возле меня.
– Хотите пройти с нами, побеседовать со студентами?
– Они могут изменить тебе диагноз, – шепнул мне очкарик. – Если они признают тебя здоровым, тебя выпишут.
В порыве к свободе я ринулся с кровати.
Меня вывели в хороший отсек, и я словно очутился в раю. Здесь было светло и тихо, шикарный ремонт, не было ужасной вони, постоянного шума, жутких криков и искаженных лиц хроников. Все было белоснежным.
– Вот, проходите в этот кабинет.
Я захожу за студентами в маленькую комнату.
Они тут же образовали полукольцо стульев возле меня. Одна девушка, которая мне не очень нравилась, задала вопрос:
– Вы оказались здесь на почве несчастной любви, как вы думаете?
– Да…Я любил девушку… Нет, не девушку – образ…
– Образ?
– Нет…понимаете…она для меня живая…реально существующая…
Я вспомнил себя, свое тело, сливавшееся с прекрасным светом. Я сам становился Светом…
– А была ли реальная женщина?
– Да… Это было… понимаете… я – член организации Союза Подвижников России…Ее руководитель Ольга…
– Ну, и… вы любили эту женщину?
– Любил… Я видел в ней Образ…
– А что вы хотите делать, когда выйдете отсюда? – спросил парень с заботливым взглядом, добродушный толстяк.
– Я буду нести Свет и Знание людям, всеми доступными способами! Я буду служить своему Учителю, отдам ему свое тело…
– У вас были голоса, видения? – спросила меня девушка с золотой косой.
– Понимаете… Я должен предупредить вас, предупредить человечество о великой опасности, грозящей нам всем… Темная интеллектуальная Сущность из той расы, которая паразитирует на человечестве, которая живет в отраженном мире, – он всем нам вшил шаблон, шаблон ментальной духовности, мы теперь не можем любить, мы только думаем. Что любим, мы теперь не можем чувствовать, мы только думаем, что чувствуем, мы разучились чувствовать, потеряли ту ярость эмоций, первобытную силу!..
Я вижу, что некоторые из обращенных на меня глаз зажглись. Но доцент, как умелый дирижер, тут же ослабил порывистый взлет эмоций движением руки и призвал задавать еще вопросы.
– А почему вы думаете, что то, что вы видели, это правда?
– Понимаете, вот это и есть, тот бес, та отрицательная программа, которую в нас вшили. Почему, вы думаете? Ментальное тело вмешивается во все. Остальные тела у нас уже редуцировались, а ментальное раздулось до невозможности. Мы – как башня: толстая в середине, с тоненьким тщедушным основанием; как колосс на глиняных ногах… Обещайте мне, что обязательно вдумаетесь в мои слова! Поймите, какую опасность готовят нам Силы Тьмы!!! Вдумайтесь в мои слова! Вы обещаете мне?
Я посмотрел в глаза той девушке с золотой косой. Я вижу, что она доверяет мне, но боится в этом признаться.
– Да, обещаю.
– Вы думаете, что что-то измените? – спрашивает студентка, похожая на засушенную селедку.
– Я же устал… Я не могу! Зачем вы издеваетесь надо мной!
Мой язык заплетается. Трудно поверить, что это я ною и ворчу, как старая гнилушка. Но это исходит именно от меня. Как только я слышу свой голос, который отделился от меня после лекарств, стал чуждым, словно я его слышу со стороны, – как только я слышу свой голос, он начинает управлять мной и вторит несусветные вещи.
– Я не могу уже! Я не могу! Выпустите меня отсюда!.. Ну, скажите доктору, чтобы выпустил меня!..
– Ну, все, достаточно, – ставит точку в нашей беседе доцент. –Пойдемте.
– Вы меня выпишите? Пожалуйста, вы можете меня выписать?
– Хорошо.
Он заводит меня в зловонный ад.
– Ну, что, о чем они там тебя спрашивали? – улыбается Дима. – Та девченка, я видел, косилась все время на твой член. Наверное, дала телефон…
– Они – как марионетки, ими управляют, – говорю я с горечью. – Я попытался просветить их немного от этого дурмана, который окутывает их глаза, но было бесполезно… Этот доцент, служитель Тьмы, не дал им понять то, о чем я им говорил…
– А о чем ты им говорил?
– Ну, о том, что силы Тьмы уродуют сейчас наши тела, делая ставку на ментальном. У человека нет ни души, ни духа, у него есть только представление от них, ментальные проекции. Ментальное тело вмешивается во все. Ум человека искажает все медитации тонких тел, нарушает их работу и раздувается до невозможности… Наши тонкие тела слабы…Рано или поздно – ментальный крокодил объедает излишки… А давайте организуем Общество по изучению религий и противостоянию злу!
– Давай! – соглашается очкарик.
– Давай, — вторит ему один гигант из соседней палаты, который пришел послушать меня.
– Главное, не поддаваться воздействию мыслей, которыми они нас порабощают с помощью таблеток. Главное, быть сильными в духе.
–Это апокрифы.
Гигант достает из кармана сверток отксерокопированных листов.
– Почитай. Только далеко не неси. Нас здесь приносят в жертву Апполону Аббадону. Посмотри, как трава называется, на основе которой лекарства. Это зеленое семя языческого бога. Нас здесь приносят ему в жертву. Кровь разбавляют в желчи сатаны, чтобы мы стали неспособными внять духу.
– Главное, концентрируйте мысль на Учителе, всегда и что бы с вами не делали.
– А Учитель – Христос?
– Ну, да, можно на Христе, если он вам ближе.
– Тогда я согласен. Подписываюсь кровью за каждым твоим словом. Дайте нож.
– Серега, не надо! – кричит худой шестерка. – Смотри, он сейчас будет кровью подписываться!
Я хочу остановить его, но не могу: что-то мне мешает. Вместо этого я с царственным видом наблюдаю.
– Вот, шестьсот шестьдесят шесть – число Зверя. А я возьму девятьсот девяносто девять драконов бездны, подчиненных духу, и поражу его.
– Ты чего не в свою палату зашел? – налетает на меня медсестра. – Что тут за сборище? А ну-ка марш все по палатам!
Я опять ложусь.
Дима куда-то ушел.
Мне очень плохо. И нет Светы. Нельзя же так калечить себя, просто лежать целыми днями! Я же отупею, мой интеллект падет. Надо почитать…
– А ты как часто лежишь? Сколько раз в день ложишься? – спрашиваю я у очкарика.
– Не считал. У меня запор. Вторую неделю не могу сходить. Здесь уже все полное под завязку.
– Как же я хочу уснуть и проснуться уже на выписке…
– Представь, если наоборот, хотеть, чтобы время тянулось дольше. Я, вот, тоже пробовал читать. Не читается. Леонид Юрьевич смотрел, сказал, что к выписке будет меня готовить. А тебе что говорит?
– Через месяц.
Очкарик стал засыпать. Я приоткрывал глаза, смотрел, лежит он или нет. Если лежал, то я со спокойной совестью закрывал глаза и лежал дальше. Заснуть у меня не получалось, как ни пытался. Если же я лежал, а другие вставали, то меня начинали мучить опасения: я, вот, лежу, а не опасно ли это, надо ведь походить. Но заставить себя походить было трудно. Заноза в мозгу не давала долго стоять на ногах. А жжение в кобчике не давало уснуть. Я ворочался, пытаясь найти позу, в которой жжение бы прекратилось. Но у меня не выходило. Жжение отпускало очень редко. В такие минуты я чувствовал пределы счастья.
Выглянув в холл и посмотрев на часы, я со страхом заметил, что прошел еще только час. Сколько же до вечера!
– Так, кого тут расстреливать, мой милый, кого тут расстреливать! – говорит Люба беззубому шестерке, который ворует у спящего конфеты. – Ну-ка иди в наказание простынь стирать!
Тяжелый сон все-таки придавил меня. Я просыпаюсь от крика Любы:
– На ужин!!! Все на ужин! Мальчики!

Появившиеся на пороге палаты две тени вытаскивают деда-алкоголика на руках. Только что один хроник, постоянно живущий здесь, пробил ему голову чашкой, когда тот подошел что-то попросить в пьяном бреду. Этот хроник, хромоногий Серега с грозным лицом и мощными руками, говорил очень быстрой несвязной скороговоркой, проглатывая части слов. Сейчас он сидел на полу у входа игрался машинами и другими игрушками и ворчал:
– Пожарнаямашина… человек…там…едет…потушили огонь, потушили…Сука блядь…лезет…Семеновна сука ебаная…У меня отобрала машину…Сука…
Мне показалось, что в это время где-то происходил пожар, и этот наивный псих как-то влиял своей игрой на события.
– Сереж…сделай мне массаж, – ленивым голосом попросила Люба. – Я тебе сока налью. Он нам ноги лечит… Семеновна у тебя машину отобрала? Нехорошая какая… А я ничего сделать не успела: дед этот подходит, а он его – хрясь! Я думала, башку расколет.
– Зачем его сюда положили? Сразу бы в платную палату…
– Он там все разнесет им, в платной палате. Вот увидишь, Татьяна Эдуардовна с ним намучается.
Темные времена текли замедленно, а огонек моего разума блуждал по неведомым доселе дорогам сознания.
Словно кто-то лечит мне сердце и мозг необыкновенной нежностью. Это Света. Тихо говорит:
– Вань, тебя там… Катя эта просит, твоя зазноба. Поговори с ней у двери.
В ее голосе чувствовалась тоска.
Я вышел из палаты и подошел к потайной двери, откуда мы с Димой выходили прошлой ночью. Света дала мне стульчик и ушла.
– Пожалуйста, откройся мне ещё больше...
– Катя… Я так хочу тебе открыть свою душу… Чтобы мы стали едины. И прошли Великий Путь вместе…
– Только у меня проблемы с сосредоточением, поэтому если не пойму тебя, не обижайся, а то мой мозг сегодня в отпуске.
– Я вижу в отражении, что мы все время вместе…
– Я долго не могу сегодня с тобой общаться… Очень скучала… Но, как только тебя увидела, поняла, что мое расстройство сегодня возьмет верх…
– Хорошо… Когда я буду тебе мешать, скажешь, и я уйду…
– Я сегодняшней ночью слышала шум, сразу ринулась к окну… Пока мозг черепашьими шагами доходил до сознания, что тебя нет, я в соседнюю палату в надежде, что там чудом увижу тебя, но там пусто… А я думала о тебе всю ночь…
Наконец, сегодня я увидела тебя, и я услышала Её… Музыку… Ту, которая сопутствует тебе, неслышимым оркестром звучит возле тебя постоянно. Иван, она божественна!!! Я была бы на седьмом небе от счастья, если бы слышала эту Музыку всегда… Если бы увидела, как ты играешь… Меня сейчас переполняют эмоции, они накрывают меня волной счастья…
Иван, я таких, как ты, ещё не встречала…
Ты настолько прекрасен, что я чувствую себя недостойной прикоснуться к твоему миру и к тебе...
Я сейчас слушаю неслышимую Музыку, звучащую возле Тебя, смотрю на Тебя и утопаю в собственной посредственности...
– Милая, ты…божественна! Твои глаза отражают только небо…
– Спасибо, что видишь во мне что-то такое, чего я сама в себе не вижу…
Хочу поделиться с тобой, как сегодня произошло маленькое чудо.
Дома у нас каждый живёт сам по себе. Никаких ужинов в кругу семьи не было и нет… Друг с другом почти не разговариваем. В потоках ненависти, которые заполнили наш дом, лишь изредка появлялись островки спокойствия.
Не знаю, каким волшебным образом, но вчера родители и брат пришли меня проведать все вместе… мы гуляли! Ходили по этим дорогам! Ты даже не представляешь, какое это событие! Все вместе! Мелкие ссоры, взаимные оскорбления во время нашей маленькой прогулки никак не испортили впечатления от посещения. Я не могла понять, что происходит: мы с семьёй вместе!!!
Я ходила босиком по холодной воде, смотрела на лужи, слушала умиротворяющий шум деревьев старого парка, я вглядывалась в отраженную лазурь, делающую лужи бесконечными, я наблюдала закат солнца… Небо… Это бесконечное небо открывало взору калейдоскоп красок и узоров: голубое, фиолетовое, розовое, оранжевое, красное, синее… Мы вернулись с прогулки, меня передали в руки медсестре, все ушли… Когда наступил вечер и из окна моей палаты стал виден космос с миллиардами звёзд, такой глубокий, бездонный, завораживающий, я поняла, что нахожусь в другом измерении. Всё это время там со мной был ты…
Ты как будто прилетел с другой планеты…
Я наблюдала за самолётом, и у меня дух захватывало. Не знаю почему, но каждый раз, когда я вижу ночью самолёт, меня переполняют эмоции, хотя я никогда не летала. И вот, наблюдая за этими мигающими огоньками, передвигающимися высоко в небе, почти наравне со звёздами, я ощутила эти вспышки… Это трудно объяснить… Как будто я нахожусь в прошлом, настоящем и будущем одновременно. Как будто то, что когда-то было, но о чём я забыла, должно снова случиться...
У меня не находится слов описать своё состояние. Но я точно знаю, что ты меня понимаешь…
Трудно решиться на изменения, если они глобальные… Надо лишь набраться смелости...
У меня к тебе много вопросов разного плана… Я многие из них просто боюсь задавать. Точнее, боюсь услышать ответы.
– Тебе не надо бояться.
– Тебе нравится быть мужчиной? Ты считаешь, у мужчин больше ответственности, обязанностей? Тебе когда-нибудь казалось, что женщинам живётся легче? Хотел бы хоть немного побыть в женском теле?
–Я считаю, что оба пола равны. У каждого своя сфера ответственности. Мужчиной быть не тяжелее, чем женщиной…
– А я думала, как же себя вести с тобой, но что-то так и не решила… Тебе какой типаж больше всего нравится?..
– Я не выбираю типаж… Мне нравятся девушки чистые, такие, как ты…
– Лучше бы я не задавала некоторых вопросов…
– Каких, Катя? Что я не так сказал?
– Иван, да почти всех… Я ещё прокомментирую твои ответы, но потом… Слишком тяжёлое впечатление они произвели, не хочу сейчас накручивать...
– Скажи же, в чем я тебя разочаровал? А то я буду в постоянном напряжении…
– Я сейчас отвечу, и тогда в напряжении буду я. Я сейчас так нервничаю, что формулировать буду долго… Эх… Иван, всё то же самое… Общее впечатление — тягостное… Ты как принц на белом коне, и тебе нужна настоящая принцесса… Я до безумия хотела бы соответствовать тебе. И я даже не про чистоту, которую ты назвал (хотя здесь — пиши пропало), я про всю свою сущность… Я слов не могу подобрать… Прости, не могу ничего внятного больше сформулировать…
А ты видишь во снах эротическое?
– Бывает. Но я борюсь с этим. Я настраиваюсь на Учителя.
– А для меня сон проблема. – Она страдальчески улыбнулась. – Но я спать сейчас совсем не хочу… Почему не куришь и не пьёшь?
– Эти состояния, в которые вводит курение и алкоголь, низменные. Я не хочу в них погружаться…
– Ты пробовал наркотики?
– Нет.
– Ты как-то с неохотой конкретизируешь… Может, отдохнуть от разговора хочешь… Мне кажется, я из тебя клещами каждое слово вытягиваю… Что не так?..
– У меня такая краткая манера высказывания.
– Ладно, примем версию про манеру высказывания… Тебя мальчики когда-нибудь привлекали?.. Ммм?..
– Нет.
Видимо, я ответил тихо, и она не расслышала. Ей показалось «да»:
– Чуть подробнее про это «да»? У меня аж голова закружилась… Ты говоришь загадками...
Бывают моменты, когда тебе хочется какой-то интимной близости с «мужским»?.. Только моменты желания или был какой-то опыт?.. Поцелуи?..
Я не успеваю ничего сказать, Катя перебивает меня потоком восклицаний:
– Ты фантастический… Умопомрачительный… Лучший… Самый лучший… Сногсшибательный… Я в нирване… Я в потоке счастья… Меня переполняют эмоции… Ты настолько МОЙ, что я не могу уже ничего писать… У меня всё тело дрожит от счастья, бесконечного счастья… Утро уже наступило… Предлагаю завершить наш разговор на этой приятной для меня ноте… Я хочу продлить эту прогулку… Я растворяюсь……… Самый лучший… Ты мой идеал. И я так счастлива, что встретила тебя… Это настоящее волшебство...
Сегодняшняя встреча была нечто особенным… Это похоже на цепную реакцию… Каждый твой ответ усиливает моё напряжённое состояние… Последние ответы были решающими… Ядерный взрыв… Это так мощно… Мне кажется, энергии, которая высвободилась, хватило бы на то, чтобы создать целую Вселенную...
Я испытываю странное чувство, будто погружаюсь в запретные темные воды. Стихийная сексуальность этой девушки волнует и опьяняет против воли.
– Если хочешь, рассказывай мне о себе без моих вопросов… Мне интересны любые детали. А некоторые вопросы просто неудобно задавать. Ты первый знакомый мне человек, который озвучивает именно такую причину своей «трезвости»… Ты говоришь моими словами… Только я ещё возлагаю «надежды» на наркотики. Никогда их не пробовала, но хотелось бы… Однако это вряд ли когда-то случится, т.к. проснувшийся во мне некий инстинкт говорит «нет».
Мы даже в этом вопросе невероятно похожи…
Ты очень вовремя появился в моей жизни...
Я люблю искать смысл в датах...
– Когда я тебя увидел, твое лицо, услышал твой голос, ты меня поразила…
– Чем я-то могла поразить… Поразил меня ты… В самое сердце поразил… Я никогда не забуду эту ночь…
Я чувствую мучительный интерес к темной сексуальности этой девушки и, не владея собой, спашиваю:
– Расскажи про свой опыт…
– Хотелось бы прояснить момент с моим опытом. Не знаю, стоит ли это всё говорить...
В общем, ждала всю юность своего единственного, ждала… А его всё нет и нет… Никогда не считала себя красивой, тем не менее поклонники были… Может, из-за моей уверенности, что «главное, чтоб человек был хороший» (а мне всегда говорили, что человек я хороший), мол, меня и такую полюбят… Помню, как мне впервые мальчик в любви признавался… Было мне тогда лет двенадцать, ему – пятнадцать. У меня земля из-под ног ушла… Этот мальчик стоит, волнуется, губы и голос дрожат… Потом ещё были пареньки… Я, такая некрасивая и закомплексованная, имела наглость воротить от них нос и ждать своего Единственного. Когда я стала совершеннолетней, я поняла, что такая нецелованная и вредная, могу остаться одна надолго… У девчонок вокруг уже давно были парни (и не первые)… А я такая старомодная… А вдруг я упустила свой шанс? И тут я решаю, что во мне что-то не так. Решаю, что надо вести себя, как все, — проще. На горизонте появляется паренёк, и я соглашаюсь подпустить его ближе… Боже, как мне было неприятно находиться рядом с ним!!! Он меня обнимал, а я потом готова была кожу сдирать с себя… Противно… У нас дело не то что до секса не дошло, мы даже не целовались (один раз позволила себя в щёчку поцеловать). Он полгода терпеливо ждал, когда я созрею. Я ломала себя и уговаривала (надо, надо, надо)… Но… Нет.
Тут на горизонте появляется Она… Я взрываюсь, как фейерверк!!! Это было настолько мощно, что у меня снесло крышу… Но Она особо взаимностью не отвечала, а однажды сказала, что я слишком эмоциональная, страстная, я заполнила всю её жизнь, и что она хочет отдохнуть от меня (а она всегда была спокойная, как удав, и эмоций своих не показывала). Я мучилась ужасно… Это длилось несколько лет… Я была без ума от неё… От одного только прикосновения я уносилась на вершину блаженства…
Тут же началась полоса «Девушки»… Мало кто знает об этих моих пристрастиях, но мне совсем не страшно тебе рассказывать об этом… Я всё больше начала одеваться в мужскую одежду, у меня изменилась походка… Я не стремилась быть похожей на мужчину, но ощущала я себя мужчиной… Мне нравилось быть такой… Таким… В зимнем пуховике меня иногда путали с парнем… Какой опыт у меня был с девушками… У нас были нежные, чувственные отношения… Никаких страпонов и грубости не было. Всё на уровне прикосновений-поцелуев-ласк…
Однажды я пыталась отравиться, в том числе и потому, что принять свою нетрадиционную сексуальную ориентацию было непросто...
Потом оглядка на Других взяла верх, я опять стала пробовать что-то с мужчинами… Так вроде правильнее… Ты даже не представляешь, насколько мне было противно… У меня было несколько попыток привыкнуть к парням и мужскому телу. Сначала решилась просто на поцелуи… Потом больше… В итоге (мерзко вспоминать) я напилась (специально), и позволила себя раздевать… Передо мной был голый мужик и он лапал меня… Целовал… Я мучила его несколько часов (и себя тоже), он всё это время отчаянно просил меня..., я никак не могла решиться, даже алкоголь не помогал, потом в ход пошла грубая мужская сила (а ведь я сама напросилась)… Я всё-таки смогла дать отпор и ушла. Всё. Больше попыток не было, т.к. у меня были исчерпаны силы в таком издевательстве над собой...
Я осталась наедине с собой… Я полюбила себя… Я впервые стала женственно одеваться… Купила юбки-платья… Появились цвета… Для себя… Стала распускать волосы… Для себя… Я стала ощущать свою женскую природу...
Итог? Я чувствую себя испорченной. Физиологически я девственница… Но все эти попытки «поломать» себя сделали своё дело: мне кажется, что я какая-то неполноценная, неправильная, грязная… Если бы у меня были только «игры» с девушками… Если бы можно было стереть из памяти всё остальное… Я вспоминаю, как я заставляла себя целоваться с парнями, как я позволяла себя трогать… И мне сразу становится плохо… Мне кажется, я никогда не отмоюсь от всего этого… Зачем я пыталась пойти против самой себя...
А ты такой особенный мужчина, кристально чистый, сильный, чувственный, ты производишь другое впечатление… Ты Свой. Ты располагаешь к себе… Хочется довериться тебе полностью: и душой, и телом… Ты очень часто заводишь меня своими ответами… Мне очень часто хочется оказаться в твоих объятиях… У меня все тело тает от блаженства, когда ты рядом. Я ревную тебя ко всему миру, которому ты принадлежал или принадлежишь сейчас… Ко всем, кто с такой лёгкостью мог быть рядом с тобой… Знаешь, именно в тот день, когда ты зашел в наше отделение, я впервые вышла из ступора! К тому же, я хотела опять изменить воспоминания, отрицая своё прошлое, отрицая тем самым саму себя… И в этот же день появился здесь ты… И ты принял во мне то, что не могла принять я...
Чем это всё объяснить?!? Это потрясающее совпадение!!! Мы оба пришли в одно место и в одно время… Я охвачена пламенем… Ты головокружительно сексуальный… Ты не из этого времени… Извини, я не могу подобрать слов… Слишком много эмоций, ощущений… Я не могу держать себя в руках… Мне надо остыть...
Она замолчала. Я смотрел на тень на стене, которая начала шевелиться и вбивать мне в мозг занозу.
– Прости, что так долго думаю… Видимо, от неуёмной энергии, которая переполняет меня, мою голову, с которой я не дружу, заклинило совсем… Ты неописуемо красив… Ты божественно красив… Не уходи, пожалуйста из моей жизни… Не исчезай…
– Я иду к светлой цели. Впереди громады небоскребов. Мир циклопически огромен. Я один среди городской пустыни. Остальные лишь винтики Системы. Я как лев в пустыне. Я пью океаны тоски. Укрываюсь закатом и утоляю жажду холодным ветром.
– Я не могу глаз оторвать от тебя… Я не верю, что ты такой существуешь… Мне кажется, я окончательно сошла с ума или мне всё это снится… Куда ты от меня улетаешь своими мыслями…

С этого момента мне стало казаться, что она разговаривает с кем-то другим, не со мной.
– Ты даже и представить не сможешь, какое потрясающее впечатление ты на меня произвёл… Ближе тебя у меня никого нет… Ты бы хотел меня обнять?.. А как ты видишь меня? Мой внутренний мир? Не универсальный образ, подходящий любой девушке, и мужичке, и тонкой барышне…А образ меня…Образ…Что ты ожидаешь от меня…Без чего ты испытаешь разочарование во мне… Я жду…
– Ты дикая…импульсивная…угловатая. И, в то же время, ты чистая, как небо после дождя… У тебя непоколебимая моральная устойчивость.
– Ты какой-то отстранённый… Злой как будто… Я сделала что-то не так или другие внешние раздражители?.. Да где ты витаешь, чёрт бы тебя побрал?! Я хотела поделиться радостью с тобой, я тебя весь день ждала, а ты исчез в своих грезах!!!
– Извини. А с кем ты общалась здесь?
– С девочкой Дашей, например. Она шизофреничка.
Я мучительно выдумывал, что бы сказать. Но мысли застряли в каких-то сферах моего сознания, варварским образом отделенных от мозга. Заноза в мозгу продолжала ныть и тянуть. Мне хотелось лечь на кровать и полежать.
– Ты сегодня не в духе, Катя.
– Это ты сегодня злой! Да я сегодня порхала, как бабочка!!! Я была на седьмом небе от счастья!!! А ты своим холодом меня приколол булавкой к картонке… Что такое «непоколебимая моральная устойчивость»? и что делать, если эта устойчивость колеблется?
– Это когда ты лучше умрешь, чем сделаешь другому зло. «Меня можно сломать, но играть на мне нельзя» – вот девиз, который говорит себе честный человек, отвечая силам тьмы.
– А если уже давно поколебалась, что с этим делать. Посоветуй, Сэнсэй. Как с этим жить.
– Оступился, упал в лужу – поднимись и иди дальше. Не надо застревать на своих ошибках… Порассказывай лучше о себе. О своих знакомых.
– О себе я порассказывать могу… Но каких именно знакомых ты имеешь в виду?
– Ну… интересных людей с нестандартной психикой.
– Иван… Какой ты невнимательный… Упустил вопрос, на который я всю прогулку жду ответ… А ведь я его неоднократно задавала, но ты его игнорируешь снова и снова…
– В тебе, Катя, много психологического садизма.
– А то в тебе его нет… Во мне немного есть, и не только психологического...

Сегодня мне надо было срочно поработать в столовой… Т.к. в палате моей большой беспорядок, то в этом бардаке трудно найти вещи… Я еле как нашла одежду, заплела неаккуратную косичку, и такая вся взъерошенная вышла из корпуса… Светило солнце… Я светилась вместе с ним от мысли, что у меня есть ты… На дороге появился мужчина, он остановился и стал пристально на меня смотреть… Когда я приблизилась к нему, он схватился за сердце и с горящими глазами воскликнул мне: «Какая красота!!!» Мне все сегодня говорили комплименты… Потому что я была красивая несмотря на свою угловатость, неправильность и неуклюжесть, я просто изнывала от желания… Я хотела себя, тебя, нас обоих… И это моё желание, прорывающееся наружу, видели все… Я представляла себя на месте тех мужиков, с которыми ты занимался сексом, и хотела тебя… Я бы разодрала тебя на части от этого желания… Я не хотела бы быть хрупкой девушкой… Я бы хотела быть одним из тех парней, с которыми ты развлекался…
Нет, мой милый, видимо, для тебя это не столь важно, раз ты пропускаешь мой вопрос мимо ушей...
– Ты хочешь, чтобы я рассказал о моей необычной связи…
– Да!!!
Я искал слова, чтобы рассказать ей о мистической возлюбленной.
– Я занимался йогой, читал Учение, медитировал. И вот, однажды, я почувствовал Ее… Она пришла во сне. Но сон был реальнее яви. Ах, что это были за дни!.. Мне все моря были по колено, я шел, как лев и сиял, как солнце… Мне кажется, в это время душа моя преобразилась и навсегда поселилась в райских пространствах, откуда уже никакие мои злодеяния ее не низвергнут… Она просто откажется от этого тела.
– Спасибо за подробности… Ты лучший… Я сейчас там, в прошлом, наблюдаю за вами и таю от блаженства…
Только теперь, по ее плотоядному голосу, я понимаю, что она имеет в виду отношения с мужчинами, которые она по ошибке мне приписала; видимо, весь рассказ она восприняла, как отношения двух мужчин.
– Я всегда хотела мужчину именно с такой сексуальностью, как у тебя… Я до сих пор не верю, что ты существуешь… Мне сегодня казалось, что я сошла с ума, что ты — плод моего воображения. Я не верю, что ты существуешь. Потому что ты невероятный именно из-за своей сексуальности… Я никогда не думала, что встречу свой идеал, который когда-то создала… Ты до мельчайших деталей такой, о ком я мечтала всю жизнь…
– А ты допустишь, что я люблю эту Идеальную Сущность?
– Честно — не знаю… Сложный вопрос… Не могу пока на него ответить… Вообще-то я собственница и жутко ревнивая… Я знаю однозначно: я бы многое отдала, чтобы стать свидетелем этого безумства…
Дорогой, спасибо тебе за твои откровения… Я их ценю… Я их люблю… Мне они доставляют огромное удовольствие… Эти откровения только наши с тобой… Они отделяют нас от всего мира и создают нашу собственную Вселенную...
– Ты хочешь увидеть… физические отношения двух мужчин?..
Я стал подыгрывать ей. Мне было интересно.
– Я теряю сознание от возможного счастья… Да, Иван, я этого очень хочу… Увидеть вас… Боже мой… Что ты со мной делаешь… Иван, как тебе не стыдно… Я сегодня весь день жила тобой, наговорила кучу всего, а ты за это время мне почти ничего не сказал… Ай-ай-ай!!! Что-то ты совсем ко мне охладел…
–Наша связь, как электричество.
– Спасибо. Наша связь, действительно, как электричество… Я чувствую себя оголённым проводом высокого напряжения…
Она еще раз попросила рассказать о моих необычных связях с мужчинами. Я решил сказать ей, что произошла путаница, и я не имел и не имею таких связей. Получилось несвязное бормотание. Она поняла это по-своему.
Я с изумлением слышал, как ее голос дрожит от возбуждения.
– Спасибо… Я хочу больше подробностей, чтобы сойти с ума от возбуждения…
Мне хочется кричать…
Может, я жуткая извращенка… Но я хочу быть там вместе с тобой… А для этого мне нужны подробности… Больше подробностей… Я хочу услышать, как ты дышишь… Стонешь ли ты от наслаждения...
Разве ты не видишь, в каком я сейчас состоянии…
Да, ты лишил меня покоя… Я сплю по три часа… Я не могу успокоиться… Пожалуйста, не уходи ещё немного… Не оставляй меня сейчас…
– Кать, я и так с тобой. Давай рванем отсюда…
– Иван, прошу тебя, побудь со мной рядом сейчас здесь… Мне тебя не хватает…
– Кать, мы не должны расслабляться. Успокойся, пожалуйста.
–… Я не могу без тебя… Я очень боюсь тебя потерять…
– Милая, не бойся. Я с тобой.
– Спасибо… Прости меня… Всё, я уже успокаиваюсь… Как долго я тебя ждала… Люблю!!!
– Я не мыслю жизнь свою без тебя…
– Я тоже не мыслю себя без тебя…
Кто-то в коридоре жутко орет. Я оглядываюсь, но крика больше нет.
– Меня есть несколько. Ангел, дьявол, девушка, мужчина, нежная, жёсткая, юная, зрелая, целомудренная и порочная...

Ты прав, импульсивная, очень дикая и замкнутая. Порой быстрая, порой полностью останавливаюсь…

Чаще всего, когда люди видят меня впервые, они мне говорят, что я будто с иконы сошедшая. Что я похожа на святую, на девственно чистого, непорочного ангела. Многие даже отмечают неправильные черты моего лица, которые, как ни странно, усиливают эффект «непорочности». Вроде бы ангелы должны быть с ангельскими милыми личиками, ан нет. Мне редко дают мои двадцать четыре года. Возможно, из-за моей ещё не округлившейся фигуры. Надежды ещё остаются, что после рождения ребёнка я стану более женственной, грудь-попа появятся. Раньше была совсем тощей, с таким странным лицом, что меня часто путали с моделью, иногда даже звали в этот бизнес, но это не моё. А модели в последнее время настоящий кошмар: ноги, как спички, а лицо, как у инопланетянина, без слёз не взглянешь, я была такой же. Сейчас я не такая тощая, но форм у меня нет… Иногда одеваюсь так, что выгляжу девушкой с вполне стандартной фигурой. Но разденусь, и похожа на подростка. Вот.
Тот мужик, после которого я решила «уж лучше быть одной», тоже говорил, что я похожа на девственницу, максимум восемнадцати лет, он трогал моё тело и говорил, что оно упругое, как у очень юной девушки...

Мне часто говорят, что во мне уживаются одновременно и я неуклюжая, угловатая, несуразная, и я грациозная, изящная, неотразимая. Я очень противоречивая.
В последнее время я стала, наконец, женственно одеваться, я чувствую себя девушкой. Я выгляжу, как девушка. Пусть без женственных форм, но всё же вряд ли кто сейчас догадается, что во мне есть сильное «мужское» начало и что порой хочется закадрить понравившуюся мне девушку. Эта часть меня пока тихо спит. Хотя, надо сказать, очень заводит, когда одеваешься, как пацанка, и ведёшь себя соответственно. Но этого давно не было. К тому же мои длинные волосы придают мне женственности. В общем, никто и не подозревает, какая я.
Я нарисовала тебе образ девственницы. А вот если я, например, распускаю волосы, я превращаюсь в настоящую ведьму… Меня бы непременно несколько веков назад сожгли на костре. И, возможно, они были бы правы… Есть нечто дьявольское во мне и моих волосах. Я порой представляю, как меня привязывают к столбу и поджигают, а мои волосы сливаются с пламенем...
И мне нравится быть разной. Я не могу быть одинаковой. Я их физически ощущаю, эти разные сущности меня… Порой они ссорятся, порой мирно уживаются, но они все вместе — это и есть Я.
Так что, любимый, корректируй мой образ, привыкай к нему новому. Привыкай и ещё раз привыкай. Сильно не разочаровывайся.
Пойми, я очень люблю себя, мне нравится моя необычная внешность, мои глаза, волосы и так далее. Мои страхи и сомнения связаны лишь с тем, что мне очень хочется доставлять тебе лишь радость, а не разочарование. Мне бы даже очень хотелось быть не самой собой, а кем-то, кого ты представлял, когда искал свою возлюбленную. Сделать себе кучу пластических операций, покраситься, подстичься и так далее. Потому что ты мне дорог, и я желаю тебе всего самого лучшего. Но я останусь самой собой. Такая, какая я есть.
В общем, я тебя сейчас потихоньку готовлюсь, чтобы стать достойной твоей любви.
– Катя… Любое тело может быть красивым, если оно молодое и упругое. Но главное – не тело…
– Иван, пойми очень важную вещь. Понятие красоты — относительное и субъективное.
У меня нет строгих рамок в этом вопросе. Вообще нет рамок. Нет идеалов. Всё настолько индивидуально… Поэтому когда человек говорит: тело ДОЛЖНО БЫТЬ таким-то, чтобы считаться красивым, он сам себя ограничивает от разнообразия этого мира. Я так считаю. Он сам себе противоречит.
Если тело моё тебе не нужно, если нужна душа, так почему я впервые в жизни стала бояться этих самых жиров и неправильности моего тела? Впервые в жизни!
Можно высказать вслух свои предпочтения, намекнуть, тогда твой любимый человек будет стараться радовать своим внешним видом, не переживая, что это строго обязательно; не зацикливаясь. У тебя же всё резко и категорично. Извини, буду откровенна. Это меня напрягает. Твои строгие рамки. Они убивают индивидуальность. Как будто ты запрещаешь мне быть в другом теле. Как будто, если я изменюсь, ты будешь чувствовать ко мне отвращение. И тогда я тебя потеряю. Видишь, какая цепочка.
Мне, например, нравятся девушки мягкие, полноватые, у которых тела совсем не упругие… Всё зависит от того, как человек себя преподносит.
Ты часто говоришь про тело, поэтому и я зациклилась на внешности. Это останавливает быть собой. Сразу хочется подстроиться и притвориться кем-то другим…
Тебе нравятся крепкие самки. Я не такая. Мне абсолютно всё равно, упругое тело или нет. Я упругость оцениваю не с точки зрения красоты, она привлекает меня совсем другим…
Порой хочется начать много есть и валяться на диване, чтобы появились эти жиры, и тебе стало от меня плохо…
А как ты оценил бы беременную девушку, которая вдруг сильно располнела и потеряла упругое тело?!? На этом месте, пожалуйста, остановись подробнее.
– Мне не важно, как выглядит человек. Главное, что у него внутри. Беременная девушка – это другое. Это создание новой вселенной… Извини, что часто отвлекаюсь. Я сейчас наполнен внутренней борьбой…
– Спасибо, что предупреждаешь о своих отсутствиях, это меня успокаивает.
Я раньше очень любила брюнетов. У меня был «пунктик», и я ни на кого другого внимания не обращала. Брюнеты или брюнетки с карими глазами – вот это был мой идеал. Когда я избавилась от этих рамок, жить стало легче. Я научилась замечать красоту там, где раньше сама себя ограничивала в этом. Мне нравятся люди худые, толстые, высокие, низкие, блондины, брюнеты и так далее. Всё зависит от человека. Мне кажется, красота исходит изнутри. Сколько раз я видела людей, которые могли бы претендовать на звание «очень красивый», но внутри они были как будто опустошённые, поэтому их природные данные поблекли, их никто не замечает. Про сексуальность, чувственность, движения, повороты, изгибы я с тобой согласна. Это и есть внутренняя красота, энергия человека. И я бы успокоилась по этому вопросу, перестала быть занудой, но есть фраза, которая меня убила...

«Пойми, что любое тело может быть красивым, если оно молодое, сильное и упругое...» То есть когда твоя жена родит тебе ребёнка, когда она потеряет былую привлекательность, ты, как Оскар Уайльд, скажешь ей «извини, но ты более не доставляешь мне эстетического удовольствия» и уйдёшь… К молодым упругим юношеским телам?..
– Я уйду от бездуховности. К чистому роднику…

– Иван, ты сейчас четвертуешь меня. Медленно, с садизмом.
Ты на половину моих вопросов никогда не отвечаешь, из-за этого я сильно нервничаю. Поэтому прошу на все вопросы отвечать развернуто. Ты хотел бы сделать мне массаж? У тебя такая аппетитная задница, я бы ее укусила… если бы не дверь.
– Ну… ты даешь!
– Ты как-то просил рассказать про интересных людей, с нестандартной психикой… У меня все друзья адекватные. Мы с ними на разных волнах… Только ты меня понимаешь. Люди, с которыми я общаюсь, не шибко поддерживают мои темы. Темы про нечто иррациональное, про игры разума и так далее. Хотя нет… Есть один человек… Мы с ним общаемся уже лет шесть. Ему сейчас тридцать четыре года. Он увлекается эзотерикой, у него много интересных историй про его выход в астрал и тому подобное. Раньше это был единственный человек, с которым я могла хоть немного прикоснуться к Тому миру… В своё время я могла позвонить ему в два часа ночи с дурацкими вопросами о смысле жизни, о Конце Света или о том, могут ли некоторые люди читать мысли, и он всегда был рад меня слышать, отвечал мне… У нас с ним есть некоторая мистическая связь. Например, когда однажды мне было очень плохо и ничто рациональное не помогало, я вдруг вспомнила моего эзотерического товарища. Целую неделю думала о том, что надо ему позвонить, что только он сможет мне помочь, но почему-то не решалась. До этого мы с ним не общались месяца два. И вот по истечении этой недели он рано утром связывается со мной и говорит, что уже несколько дней подряд ему поступают какие-то знаки от меня, якобы мне надо помочь… Я была потрясена! В итоге мы встретились. Никакой информации в процессе встречи я не получила (я имею в виду совет, как мне выбраться из моего болота), но вот атмосферу той нашей встречи я не забуду никогда… Чуть более суток (до, во время и после встречи) я находилась в другом измерении. Это было удивительно мощно. И эти вибрации, которые я ощутила, очень помогли мне. Сейчас мой приятель занимается разными практиками, поэтому общаемся и встречаемся мы с ним редко. Да и мой синдром мешает мне полноценно общаться с людьми Видишь, как медленно я открываюсь тебе.

Но это ничто по сравнению с теми «спецэффектами», которые я получаю и получу с тобой.
Слышу в голове «Yesterday» в исполнении Татьяны Боевой...
Интересно, может ли влюблённый человек опять вовлечь себя в мир мрачной депрессии? Ведь любовь – свет. И этот свет открывает тот самый резерв сил, который помогает человеку не просто существовать, а жить. Жить в прозрачном мире ярких и острых ощущений. Депрессия же затягивает в своё мутное болото, лишая всяких сил, лишая способности даже сопротивляться. Просто опускаешь руки, расслабляешься и медленно погружаешься в тёмный мир, где любви быть не может. Это и есть та самая остановка. Отсутствие движения в человеке, у которого ещё недавно были крылья, который с ветром наперегонки на огромной скорости мчался по просторам потрясающе-красивых радужных полян, усыпанных опьяняющими своими ароматами цветами. Почему вдруг исчезают краски и всё замирает? Почему теряется интерес ко всему… Как будто тебя обманул и предал весь мир. Как будто ты чужой для всех, в том числе и для того, кого ты любишь… И ты прячешься от всех… Вернуться бы во вчерашний день… Чтобы промолчать и не задать этих вопросов… Способность усложнять себе жизнь никуда не исчезает… И ведь винить ты никого, кроме себя, не имеешь права…
Моя сверхчувствительность включает в себя в том числе и чувствительность к словам и интонациям… Поэтому так хочется отключиться от всего… Отключить все свои чувства...
Это суть меня – быть в депрессии, вне времени и пространства, не любить и не радоваться. Просто медленно умирать… Без объятий, без прикосновений, без контактов с людьми… Наверное…
Неизменное отсутствие ответного желания прикоснуться, наконец, друг до друга и обнять…
Непробиваемое игнорирование моментов, когда я спрашиваю, хочешь ли ты обнять меня или просто прикоснуться. Ты ещё ни разу не ответил. А мне было важно это услышать.
Я регулярно говорила о том, как хочу, чтобы ты меня обнял. Регулярно говорила о своём космическом желании дотронуться до тебя. Напрямую уже несколько раз спрашивала, хочешь ли ты меня обнять. В ответ – тишина.
– Безумно.
– Я услышала, наконец, что хотела.

– А только что весь мой мир рухнул… И я блуждала среди руин и развалин одна…
Очень легко можно разрушить мой мир, убить меня, но как можно уничтожить то, что было, есть и будет, – мою любовь к тебе? Изначальную любовь. Не верь моим словам, если вдруг когда-нибудь скажу, что не люблю тебя.
А замок из песка по-прежнему остаётся песком. И моя любовь, принимая форму безразличия или ненависти, никогда не перестанет быть Любовью.
Я не смогу жить без тебя. Мне мало знать, что ты есть. Я не представляю своей жизни без возможности полностью обладать тобой. Я хочу тебе принадлежать без остатка. Я хочу слиться с тобой в одно целое.
– Хочешь, пойдем со мной. Мы скоро убежим отсюда, и не будем расставаться уже никогда.
– Мне очень приятно, что ты думаешь обо мне… Спасибо за предложение. Но я пока буду здесь, в одиночестве… Я пока не так сильна и крепка, чтобы быть с тобой… Я болезненно-слабая. Как маленькая травинка, которая колышется на ветру… И ей надо собрать все свои жизненные силы, чтобы сделать невозможное — превратиться в стройную, красивую, крепкую берёзу. Только чтобы быть рядом с тем, кого она любит.
– А как у тебя распределяется влечение к парням и к девушкам?
– 5 к 95. 5 к парням и 95 к девушкам. А у тебя?
– Я, наоборот…
Я хотел сказать, что наоборот не испытываю к парням никакой тяги, но она не дала мне договорить, поняв это так, что я, как и она, испытываю влечение больше к парням.
– Мы созданы друг для друга…
– А когда мы поженимся, ты тоже будешь встречаться с девушками?
– Ты встал на колено и делаешь мне предложение? Ты — чудо… Я целиком и полностью принадлежу тебе. Но соприкасаться с прекрасной половиной человечества всё же буду… Слегка… Нежно… Незаметно…
Я опять чувствую сладкое запретное, что открывалось мне в темных глубинах женской души.
– Когда я впервые влюбилась в девушку, для меня эта любовь, точнее — влечение, было непривычно. Я ведь никогда не думала, что я такая. Но после того, как я для себя открыла эту дверь, девушки-бисексуалки сами стали открываться мне. Они толпами повалили на меня. – Катя улыбнулась. – Как из рога изобилия. Как-то само всё стало происходить. Вдруг выяснилось, что некоторые девушки из моего окружения тоже би… Те, на которых я бы не подумала раньше… Мне гетеро не нравятся, они холодные и неинтересные для меня в этом плане. В общем, это сложно объяснить… Мы просто тянемся друг к другу…
– А каких больше: гетеро или би?
– Сложно ответить. Смотря какая компания. Среди тех, с кем я отдыхаю, – би. А на моих работах-подработках сплошные гетеро.
Она смеется.
– Я вот сидела в столовой, напротив сидели две девушки, одна мне очень понравилась. Я просто смотрела на неё, любовалась. Она заметила такое внимание, краснеть начала… Так она все время озиралась на меня. Испугалась, наверное. Мне иногда говорят, у меня взгляд, как у маньяка.
– А ты давно…целовалась с девушкой?
– Да… Очень… Даже вспомнить не могу. Года два, наверное.
Ты вот мне напомнил всё это… Завтра затащу кого-нибудь в туалет и буду целоваться. Хочу любви и ласки.
– А у тебя здесь такого не было?
– Ох, ты меня взбудоражил. Я хочу девушку.
Я не мог понять, для меня это было немыслимо и мучительно, как она, такая женственная и прекрасная, влюбляется в девушек; и в то же время, я чувствовал глубинное женское свойство в этом.
– Оооох… Умеешь заводить… У меня всегда были женственные девушки… А вдруг захотелось лесбиянку с короткой стрижкой...
– Ну, хард с такой это ничего.
– Мурррляу… Ты негодяй! Будет такой хард с такой мужеподобной лесбиянкой, что ты сочтёшь это за грубую измену… Я уже чувствую, как она начинает гладить меня между ног…
– В каком случае ты будешь меня ревновать?
– Я не приемлю чувства ревности. А ты?
– Ко всем!!! Но ваша связь с той Высокой Сущностью меня не отталкивает… Ты ведь покажешь мне ее изображение?!?
В нашу с тобой первую брачную ночь я жду от тебя нежности и ещё раз нежности. Неторопливости. Никакого насилия и грубости. Потом уже, спустя неделю-другую я возьму наручники и буду пристёгивать тебя к кровати, чтобы делать с тобой всё, что захочу…
– Я возьму руками твою голову и поцелую в лоб. А потом мы войдем в звездную вечность.
– Я согласная. Ты распалил меня, лишил покоя и исчезнешь…
Я больше ни с одним мужчиной не буду пытаться сблизиться физически… Только с тобой. И что, ты меня так ни к кому и не приревнуешь?..
– Нет, ревность – чувство собственности. Если ты мне изменишь, значит, я того заслуживаю.
– А в чём было бы равенство? Что тебе нужно для компенсации?
– Я буду любить Ее, Великую Богиню…Она не в физическом мире…
Она произнесла скороговоркой что-то нечленораздельное.
– Это альтернатива мату. Как я хочу отдохнуть… Пару лет назад мы гуляли на крыше старого здания с моей любимой… Меня сжирала та же тоска, что жрет сейчас…
– Какая у тебя чистая душа…
– Как только ты сказал про чистую душу, мозг опять стал зависать… Милый, не смущай, пожалуйста…
Я бы отказалось от всех ради тебя. Но раз ты не против моих приключений, почему бы и нет…
Но если тебе жизненно необходима связь с женскими сущностями иных планов, я буду терпеть… Но я не «за»… А вот если с девкой какой будешь флиртовать — убью на месте. Обоих.
А ты против наручников? Я мечтаю об этом… Я извращенка?
– Я не люблю боль… Но если ты хочешь…
– А если наручники — это компенсация того, что я буду очень сильно страдать от твоих идеальных сущностей?
Я не сделаю тебе больно. Тебе понравится.
– Расскажи про тот случай с девушкой. На крыше.
– А рассказывать о том случае нечего… – Она грустно улыбнулась. – У нас тогда были очень напряжённые отношения… Мы просто гуляли по зданию, потом забрались на крышу, я села на самый край, смотрела вниз и представляла, как падаю… Мы говорили с моей девочкой обо всём… О жизни, о смерти…
Я тогда обожала группу Lacrimosa, написала на стене название одной их песни…
Блин, старалась ответить, а он исчез… Пропал в своей реальности…
– Ты похожа на Ксению Петербуржскую…
– Вот тебе так и хочется, чтобы я была похожа на святую… Не жди. Такой индивидуальности, как у меня, нет нигде. Я не подхожу ни под один типаж ни по форме, ни по цветовой гамме.
– А ты хочешь, чтоб мы были вместе…прямо сейчас? Разрушили бы эти оковы?!
– Оооох… Иван… Об этом мечтаю… Каждую секунду...
А что касается дел… Не имею физической возможности читать или смотреть что-то… Ты даже не представляешь, как тяжело эмоционально из-за того, что, например, одно из любимейших и важнейших для меня занятий – чтение – стало для меня недоступным из-за ОКР… И никто не хочет понять меня… Никого это не интересует...
Гулять я тоже люблю.
– А в чем выражается твое расстройство? Прости, если навязчиво интересуюсь…
– Дорогой, я счастлива, что ты интересуешься… Мне станет намного легче, если я тебе расскажу об этом… Я потом расскажу… Спасибо… Я тебя очень люблю… Иван…
– Да?
– Скажи на всякий случай номер своего телефона, пожалуйста… Нас ведь ничто не разлучит? Даже смерть? Нет, это не пессимизм, поверь… Умирать не собираюсь… Я с тобой хочу быть...
Ответь на мой вопрос, пожалуйста.
– Даже смерть…
– Я люблю тебя безмерно. Горячо. Безумно. Вечно.
У меня сейчас всё кувырком… Спасибо за твою нежность!..
Но я вот уже долго не чувствую, что тебе нужно сближение со мной. Не с моим образом, а со мной как реальным человеком.
Чем больше я тебе открываюсь, тем дальше ты от меня…
– Это не так, Катя…Посмотри на этот мир…Посмотри на нас в том, отраженном мире. Мы лучше. Светлее. Добрее. И этот мир будет реальностью. А тот, то есть наш, уйдет.
– Иван… Я физически не смогу сегодня долго разговаривать… Я страдаю из-за всего этого… Из-за того, что мы стали так далеки… А тебе, видимо, всё равно… Может, даже рад, что освобождаешься от меня…
Я хотела сейчас на тебя накричать… Ты каким-то немыслимым образом мучаешь меня…
Серьезно ли ты все это воспринимаешь? Внутри, небось, смеёшься надо мной и моей реакцией… Подделываешь выражение лица…
– Нет, что ты…
– Пообещай, пожалуйста, что если я не оправдаю твоих ожиданий, если разочарую тебя, хоть чем, если разлюбишь и так далее, ты не будешь жалеть меня, не будешь строить из себя Благородство, а скажешь всё, как есть. Пусть обидную и горькую, но правду. Да?!? Ты будешь искренен со мной всегда?
– Катя…Я буду ждать и любить тебя вечность.
– Погоди ты про вечность...
Когда я лежала в психиатрической больнице, однажды вечером «поселили» к нам одну девушку, она подошла ко мне и пророческим голосом сказала: «Если ты останешься жить в этом городе, ты в это учреждение попадёшь ещё не раз». На следующее утро эту девушку выписали (что очень странно). Я особого значения её словам не придала. Псих — он и в Африке псих. Но сейчас мне хочется уехать. Бежать куда глаза глядят. От всех. От тебя в первую очередь. Я готова бросить всё и навсегда остаться здесь...
Я готова исчезнуть, уничтожить саму себя. Ты вырываешь мне могилу своими ожиданиями, а я с радостью лягу в неё. Ты видишь во мне нечто красивое и светлое. Нечто такое прекрасное, что не любить невозможно.
А я люблю себя другую… И прекрасную, и инфернально-ужасную.
– Ты прекрасна, Катя! Выбрось из головы эту модную чушь…
– Мрррр… Не кричи на меня!.. Ты сбил меня с мысли.
– А ты как думаешь: я человек светлый или темный?
– Вопрос последний меня, если честно, напугал. Ты человек светлый. Но как мистик темнее самой тёмной тьмы… – она улыбнулась. – И вообще, Иван, порой у меня от тебя мурашки по коже...
– Я клянусь жить ради каждого из живущих, рождаться до сих пор, пока самое последнее существо не достигнет свободы. Это клятва Бодхиссатвы.
– Я запуталась в тебе. Ты очень противоречивый. Как я.
– И мы с тобой будем счастливы. И свободны. Ты ведь хочешь свободы?
– Я выдохся. (Она стала говорить про себя в мужском роде.) У меня уже сердце стучит бешено не от тебя, а от усталости… Отпусти меня… Я устал… Я потом отвечу… Скажи что-нибудь нежное…
– Мы с тобой, как первые люди. На заре времен. Как прародители всего человечества.
– Спасибо… Муррр… Как бы я хотел быть твоим мальчиком…
Высказывания про мальчиков начинали приводить меня в праведный гнев. А все потому, что я не остановил ее бурную фантазию, поддавшись преступному любопытству. Я виноват в ее падении.
– Мне сейчас казалось, что тебя тяготит моя любовь… Что ты «не рад» взаимности… Что тебе проще было бы любить меня на расстоянии...
– Это не так, ты же знаешь…
– Может, это моя привычка накручивать. Может, я слишком мнительная… Может, мне, как и любой другой девушке, просто очень важно постоянно слышать о тех чувствах, которые к ней испытывают…
Мне было очень приятно услышать твои последние слова, мои тело и душа сразу наполнились сладкой негой…
Иван, порой из-за одной твоей фразы у меня начинает кружиться голова, будто я попадаю в водоворот…
– Расскажи, пожалуйста, про ту девушку.
– Девушка -«ясновидящая»… Попросила у меня телефон позвонить… Я, «добрая душа», давала свой телефон всем «психам». Телефоны в основном забирают. Она позвонила, а потом сказала, что её мама – она с ней по телефону разговаривала – получила информацию, будто мне надо уезжать из Питера, иначе буду постоянным посетителем психушки. Потом эта девушка – я почему-то подумала, она младше меня и ей примерно 22 года – намекнула, что она сама обладает некоторыми экстрасенсорными способностями и что поможет мне найти ответ на важный для меня вопрос. На тот момент я переживала по поводу того, чем заниматься в жизни, кем работать, где ещё учиться и тэ дэ.
Я подружилась в больнице с одной девушкой Женей – ей примерно 32 года, очень боевая, – та стала меня защищать, наорала на эту «ясновидящую», дескать, чтоб та от меня отстала (она мне все деньги проговорила на телефоне и отрицала, что звонила по межгороду), чтобы она мне перестала голову всякой ерундой забивать… Смутно помню то время, на самом-то деле… Ответ на вопрос я не нашла, про дело моей жизни, т.к. психопатка эта исчезла на следующее утро. Её Оля, вроде, зовут. Она зачем-то оставила мне кучу номеров телефонов, по которым я могу с ней связаться.
Об этом случае я рассказала своему мистическому товарищу, Диме, я о нём тебе говорила. Тот попросил дать ему номера телефонов этой девушки, в итоге они встретились. Как оказалось, ей около 37 лет. Дима потом смеялся: ты её «девочкой» называла, я ожидал увидеть юную особу, а там взрослая женщина; я плохо определяю возраст человека. – Она улыбнулась. – Они уже прекратили общение, что-то не срослось. Но это предсказание так и сверлит меня… Дима меня потом успокаивал – я-то из города никогда не собиралась уезжать, – что, возможно, мне на время надо уехать, не навсегда, просто развеяться, сменить обстановку… Вот.
В итоге у меня осталась мысль, что мне надо от всех сбежать. Люблю этот город. Но ты часто наталкивал меня на мысль, что от такого зверя, как ты, надо бежать, куда глаза глядят.
– Не надо бежать от себя. Я думаю, нужно принять бой, это лучше, чем всю жизнь прятаться…
– У меня часто в последнее время такое состояние, что впору опять принимать таблетки и лежать под капельницами…
– У тебя прекрасное состояние. Ты вся светишься от внутреннего света!
– Сейчас ты опять растопил моё сердце, я млею от нежности… Но стоит нам опять начать разговор о чистоте, и я умираю… Я не та девушка «с душой, чистой как родник», о которой ты мечтаешь… Прости, что возвращаюсь снова и снова к этому вопросу… Просто вспоминаю про ту девушку из больницы и думаю: а вдруг она была права?..
– Я не совсем понимаю… Но ты же прекрасна, Катя…Что в тебе нечистого?..
– Я не могу сейчас сосредоточиться… Почему-то нервничаю, когда не чувствую тебя… Поэтому говорю так запутанно.
– Почему ты молчишь в неподходящий момент… Иван!
– А почему ты думаешь, что та девушка была действительно ясновидящая? Дело в том, что очень много шарлатанов, которые выдают себя за мистиков…
– Не знаю.
– Представь, что ты идешь по улице. Унылые многоэтажные дома не дают расслабиться, как будто за ними какая-то тайна. Встречные странно дергаются иногда, словно их кто-то укусил. А фонари — ты замечаешь это — не фонари вовсе, а излучательные приборы. Ты резко прячешься за дерево, протираешь глаза, словно кто-то наслал на тебя дурман, и с ужасом видишь: все не так, как видится всем. Это вовсе не прямая улица, а воронка, гигантская, поросшая сорняками и усеянная уродливыми глыбами, которые ты принимала за дома, но в которых все же ютятся жалкие существа, принятые тобой за людей (ужаленные). Вот теперь-то ты понимаешь: тебе несдобровать. Но куда же? Куда идти? Ты идешь дальше — глубже — ко дну воронки. Вроде бы направление неправильное, но поделать ты с собой ничего не можешь… Какая-то тварь живет там, на дне воронки, и заманивает туда несчастных заблудших путников...
Куда бежать? Ты думаешь, ты сбежишь из города, и эта тварь тебя не найдет? Там, куда ты придешь, столько же хищных тварей. Они подкарауливают всюду. Выход один: прозреть и найти себе норку. Все равно ты не справишься с паразитом. Он огромен. Для начала увидь его. И не подходи близко…
– Зачем ты меня пугаешь.
– Я лишь открываю тебе глаза. Прозрей! Я не люблю мальчиков и не сплю с ними, это тебе послышалось, и ты раздула историю, как хотела. Я просто поражен, что тебя возбуждают такие вещи.
– Всё это под мрачную мелодию… у меня в голове. Нечто готическое. Эффект незабываемый…
– Если бы сейчас грянула симфоническая музыка, которую я слышу, тогда бы камни прозрели…
– Иван, что ты со мной делаешь. Ты меня мучаешь…
– Да что ты… Что с тобой?!
– Ты довёл меня до истерики и даже не понимаешь, почему…
– Ну, извини, испугал… Испугали котенка… Ну, не переживай. Прости.
– Я, наверное, пойду. Не получается у нас ничего…
– Как я рад был встрече с тобой! Во снах мы давно уже знали друг друга… Предметы, между которыми гнездилась тоска, усиливали чувство невидимых рук. Они зазывали меня в параллельное время, где можно отдохнуть от суеты и просто посидеть. Ах, я услышал тебя и мне показалось, что я лечу… Что ты такого мне даешь, что даже скамейки летают подо мной?! Сам не понимаю… Ну, не уходи… Постой! Дай шанс…
– Извини, все слова куда-то улетучились. Ни одного не могу найти…
– Тебе плохо?
– Нет.
– Скажи… Ты во мне разочаровалась? Я больше не кажусь тебе твоим любимым?
– У меня какой-то ступор. Не могу подобрать слов.
– Катя…пошли! Пошли со мной. Я сбегу… Скоро. Как только представится возможность. Мы начнем новую жизнь!.. Решись же…
– Опиши, пожалуйста, с каким настроением и какими интонациями ты рассказывал мне все это. Про тварь, прозрение, котенка и так далее… Про каждое. Мне нужна ясность…
– Тревога за тебя. Ощущение нежности к тебе…
– С какой целью ты рассказывал про тварь…
– Я будто вижу ее.
– «Прозрей»… Тебе кажется, я чего-то не вижу? Чего?
– Другого мира…который за этим. Тревоги и тоски мироздания. Да почти ничего не видишь…
– Издевательское «испугали котенка» – это и есть нежность?..
– Катя, послушай…
– Ничего не понимаю… Я тебя раздражала? Своей слепотой, страхом, истерикой или ещё чем?
– Нет. Просто ты не хотела бежать. Вот я и указал тебе на ложный путь. Многие люди думают, что опасность им угрожает от конкретного человека. Никогда они не поймут – у них нет даже способностей к этому – что опасность невидима!..
– Ты считаешь, что у меня нет такой гениальной извилины? Ты думаешь, я не знаю про эту невидимую опасность?!?
– Кать…ну прости меня…давай уйдем…прошу…
– Я сегодня не почувствовала ни нежности, ни заботы… А мне казалось, что ты единственный человек в мире, кто способен защитить меня от любого невидимого зла. Но сегодня всё было наоборот...
Только чувствуя рядом твоё крепкое плечо и держа тебя за руку, я бы осмелилась широко открыть двери жизни и выйти из этого защищенного местечка. Но ты отодвигаешься от меня...
Сегодня было чудесное начало прогулки, я с нетерпением ждала тебя, чтобы, наконец, выйти из этого мирка, уйти с тобой в неизвестность, где ты бы выбрал путь… Но нечто злое и отталкивающее опять заставило меня спасаться здесь, в самом дальнем уголке Вселенной… Меня здесь никто не найдёт. Здесь пусто, одиноко, но зато очень спокойно. Чувство защищённости, охватившее меня в этом месте, не отпускает. Я просто замерла в нём.
– Катя, пойдем же со мной!.. Я выведу тебя к Свету!.. Обещаю! Мы сбежим отсюда…из этого ужасного места…
– Я запуталась, Иван… Ты считаешь прозрение — это видеть ту форму жизни, которую видишь ты или видеть любой другой вариант реальности, коих бесчисленное множество?
– Реальность одна, и то, что я вижу, существует. Это не значит, что ты увидишь на месте чудовища зайчика, другой — пустое место. Паук есть Паук. А твое высказывание, скорее, относится к фантазиям и грезам. Да, грезы у всех свои. Но я говорю про реальность. Такую же реальную, как эта.
– Нет, форм жизни много. Они и составляют одну большую Реальность. Но меня всегда отталкивало, когда человек уверенно заявляет, что его видение мира является единственно верным.
– Реальность не зависит от нашего сознания.
– Слуховые и тактильные галлюцинации и лишь изредка — зрительные, деперсонализация, дезориентация, панические атаки, обсессии и компульсии, паника, связанная с тем, что меня преследует НЕКТО, кто сначала ходил за мной. Особенно сильно ощущалось его присутствие в темноте. А потом влез ко мне в голову, далее — затянувшаяся на несколько лет тяжёлая депрессия с суицидальными наклонностями, проблемы с вниманием, памятью, неудержимый поток мыслей и так далее – это причины того, что мне сначала поставили диагноз «шизофрения».
Слушать вопли разочарования мне неприятно.
Уверенность человека в том, что он видит ВСЁ, и видит всё в истинном свете, меня настораживает. Ты видишь одну часть, я — другую, кто-то — третью и так далее. Так как Иной мир огромен и охватить его целиком невозможно. Лишь часть, вариант. Паук — вариант, он существует, но не все его видят. Все эти варианты существуют одновременно. И, не разобравшись, нападать...
Мой друг мне уже рассказывал про этого Паука. Но он никогда не обвинял меня в том, что я неправильная, раз не вижу его. Что я должна его видеть. Что это истина. Что в этом Пауке весь мир. Мой товарищ, как и я, считает, что это лишь вариант. Который существует. Но который не обязаны все видеть.
– Темные твари кормятся энергией ссор и раздражения… Прости. Не это имел ввиду. Кать…думаю, мы все прояснили? Наша любовь запуталась в кронах этих деревьев. Давай выйдем за пределы этих зданий. Давай будем любить и жить, а не играть в любовь и жизнь!..
– Каждый сам выбирает ориентиры и навязывать их другим — некорректно. Я поступаю так, как считаю нужным, и подстраиваться не буду. И за то, что ты мне открываешь душу, и за что-то другое, я тебе ничего не буду должна. Давить на меня не надо.
За твои чувства, слова, поступки, направленные в мой адрес, я тебе ничего не должна. Ты ведь делаешь это добровольно.
Почему я должна играть по твоим правилам, соответствовать твоим ожиданиям, подстраиваться под твоё терпение, ненавидеть, как и ты, виртуальное общение?
Любовь разве предполагает терпение?
Ладно, до встречи…
Я слышу за дверью ее шаги по лестнице. Санитарка открывает ей дверь в отделение. Дверь хлопает, силой удара отрывая штукатурку с моих мозгов.
Света подходит ко мне.
– Ну, что, поговорил со своей возлюбленной?
– Да…
Света дарит мне ласку и заботу взрослой женщины.
Она занимает в моей душе все больше места. Ее красивое лицо, белокурые волосы, полная красивая фигура значат все больше. Это предательство по отношению к Кате, падение. Но это сладкое падение, и я не в силах ему сопротивляться.
– Вань, я тебе тут поесть принесла. Картошечки.
Света выводит меня на служебную лестницу, по которой мы вчера спускались с Димой.
– Выйди сюда со мной.
Мы поднимаемся к окну.
Я облокачиваюсь на стенку. И она легко прикасается губами к моим губам.
– Наверное, хочешь уйти?
Кровь в моем сердце превращается в ком смолы.
– Хочешь? – иди. Я открою тебе дверь.
– Ну, а как же? Тебя потом уволят…
– Не уволят. Накажут.
Я крепко хватаю ее за талию и, задыхаясь, целую.
– Не надо…Вань. Иди. Зачем я такая тебе нужна? Ты молодой. А мне тридцать. Я уже тетка для тебя.
– О чем ты говоришь! Пойдем со мной!
– Иди.
Меня колют тысячи нежнейших иголочек, я захлебываюсь от сладкого электричества. И не могу оторвать взгляда от ее красивых полных ног.
Я чувствую, что должен что-то сделать. Что-то решительное, мужское. Но мне на удивление не хватает сил. Я застываю, застреваю в собственных позывах к движению. Она смотрит на меня, так нежно, так нежно! Но я так и остаюсь в застывшем рождающемся движении. Света опускает глаза. Потом крепко целует в лоб.
– Иди! С Богом. Иди!