космополит : Идиализм Сергея Левро (кусок 2 конец)

Работа на помилование началась, она смотрела, ожидая ответов.
— У тебя есть спички?
— Внутри. На стойке.
— Ну идем. Веди же меня Прометей огнедарящий. – сказала она.
Я пропустил ее вперед. Только Амалия ступила на изуродованный порог, ее идеальная нога в дорогой туфельке поехала по жидкому раствору на скользком кафеле и поскользнувшись она упала. Белоснежный костюм вторично оказался испачкан. В этот раз я был уже совершенно не причем. Все произошло просто мгновенно. Вместе с темно серыми пятнами цемента на плече у девушки брызнули ярко алые капли. Она лежала неподвижно, у ее изголовья медленно начала собираться лужа крови. Меня бросило в жар, руки задрожали и первые секунды, находясь в полном оцепенении, я как рыба хватал воздух. Первое что пришло в голову это позвонить в скорую. Я достал телефон, у меня не получалось разобраться в меню, не смотря на то что эта нокиа со мной уже четыре года. В конце концов, пошли гудки, я ждал вызова и оглядывался по сторонам в поисках помощи. На дороге было пусто. Решив проверить, есть ли пульс, я потрогал ее шею двумя пальцами и поймал себя на мысли, что не знаю с какой стороны его положено проверять. И для страховки проверил с обоих. Не одна из попыток не принесла хороших новостей, я повторил манипуляции с ее шеей, обильно накидывая отпечатков. Наступила паника, я задыхался. Наконец на том конце сняли трубку, однако вместо диспетчера «103» мне ответил Иван Евгеньевич. Я начал хрипеть и кашлять.
- шо ты хочешь бездельник? – Тучнин видимо был за рулем, и ему было не до меня.
- я это, тут… ну – мне стало плохо, я растерялся «что делать?», «что говорить?».
- ты канаву вырыл?
- да, вырыл. – с этим у меня был полный порядок. Я облокотился на стену.
- я скоро буду. Пока отдыхай, когда приеду, будете доски разгружать. – прожевал в трубку бизнесмен и отключился. Пока я говорил по телефону, лужа крови все увеличивалась. Еще раз осмотревшись, я присел и еле дотронулся до плеча, к горлу подступила предательская горечь. Приподняв немного белокурых локонов я увидел, как из головы Амалии торчал кусок плитки, а из под него обильным ручьем текла кровь. Я посмотрел на свои руки, мне почему-то вдруг стало страшно.
Не помня себя, я пробежал через большой зал на пляж. В лодочном гараже хранилась старая маскировочная сеть. Ее натягивали на каркас, создавая, таким образом, тень на террасе. Подняв маток, чем-то напоминавший кучу водорослей, уже в гараже я задумался. Если позвонить ментам, то Тучнин порежет. В этом деле все указывает на него. Он судится с ней за довольно серьезные бабки и довольно долго. Именно сейчас, мертвая жена ему ни к чему, хотя он, безусловно, желает ей смерти. По той же причине нельзя звонить Тучину. Он первый, дабы отвести от себя подозрения, потащит меня в ГОВД, как жертвенного агнца. И самое пикантное обстоятельство. Следы борьбы и отпечатки на ноге и обуви. Я крепче сжал масксеть, выхода не было и времени паниковать тоже. Только выбежав обратно, я ужаснулся, мне показалось, что я провел на пляже слишком много времени, как для человека решившего скрыть преступление. Оглянувшись, я укрыл тело.


Через час приехал КАМАЗ с досками. В открытом кузове, наплевав на правила дорожного движения, ехали мои коллеги Дима и Антон, Хемингуэй ехал рядом с водителем. За грузовиком следовал черный джип, Тучнина, но увидев машину своей супруги, коммерсант развернулся и погнал прочь.
- Куда это Евгеньевич поехал — поинтересовался Дима, провожая начальника взглядом.
- Понятия не имею – ответил Тоха. Машина остановилась, они оба спрыгнули на дорогу. Из кабины выходил Игорь, он был по пояс голый с большим волосатым пузом.
- Куда начальник поехал? – Спросил Дима, отряхивая от дорожной пыли, хаотичную копну черных волос. Я поливал из шланга парковку, и мне тоже было интересно, куда поехал босс.
- Звонил Иван Евгеньевич, сказал, что поехал по делам – ответил Хемингуэй — А нам разгрузить доски, и все на сегодня.
Антон покосился на машину.
- Амалия Анатольевна приехала?
- Да, приехала и сразу куда-то ушла — ответил я, как можно спокойнее.
Временным пристанищем Анатольевны стал багажник ее AUDI. За двадцать минут я успел: отмыть все следы крови, обмотать тело стекловатой (хорошо впитывает кровь) и полиэтиленовой пленкой, выключить ее телефон. Остальное время я потратил на укладку новой плитки. Подобной рабочей продуктивности давно не демонстрировал ни я ни мои коллеги.
Один из самых верных способов избежать наказания, это не совершать преступления. Но это в теории. На практике защита своей свободы это прямая обязанность индивида, даже если он кристально чист перед законом и обществом.
Мы сложили доски аккуратным штабелем на пляже. Хемингуэй искал полиэтилен, дабы укрыть дерево от возможных атмосферных осадков, но поскольку он уже был реквизирован, то я предложил ему использовать масксеть. Рабочий день был окончен. Однако народ даже не думал расходиться. До глубокой ночи мы сидели на пляже, вокруг костра и откупоривали одну за другой бутылки с вином
Я смотрел на луну стеклянными глазами и понимал, насколько беззащитен человек перед обстоятельствами. Будучи потенциальными жертвами жесткого хаотичного мироздания люди, умирают, поскользнувшись, или вынуждены вести себя как убийца и избавляться от тела.
Народ разошелся только в час. Антон и Дима уехали на последнем автобусе. А Хемингуэй ушел, покачиваясь вдоль моря. Оставшись один я перетащил Амалию в выкопанную мною утром яму и прокопав еще пол метра в глубину похоронил девушку. Завтра поверх могилы положат канализационные трубы и еще два метра земли. Этого должно хватить. Вонзив лопату в землю, я отряхнулся и посмотрел на лунную дорожку. Огромный бледный диск вышел из-за серых подсвеченных светом облаков.
Золотые украшения, наличные деньги я оставил себе.
Я не был виноват. Это только в кино талантливый следователь или криминалист оправдают невинных и закроют настоящего преступника. В реальности же дела обстояли намного прозаичнее, мои заявления о невиновности показались бы сокамерникам банальностью, вышел бы, наверное, лет через десять, это в том случае если бы я вообще выжил.
К середине лета, наконец, было завершено строительство, мы получили деньги. Машина Амалии Анатольевны все это время стояла на парковке. Ее очень долго никто не искал. Она мирно покоилась на берегу моря, а над ней вместо надгробной плиты, проносилось по трубам говно.
Моя жизнь навсегда изменилась. Ее жизнь прекратилась вовсе. А у Тучнина дела пошли в гору. Менты и друзья бизнесмена, а порой это были одни и те же люди, весело подкалывали Евгенича и прозрачно намекая на то как он эффектно решает вопросы. Ему было неловко. Он был реально не при делах.