Антоновский : Моя Ложь (на конкурс)

на конкурс

По одной из теорий, модных в конце 20 века, прошлое столетие представляло из себя не что иное как одну большую мировую войну, с двумя крупными сражениями 1914-1918 и 1939-1945. 11 сентября 2011 эта война закончилась, и началась пост-война, в ходе которой, медленно и незаметно растворилось само понятие правды. Не готовый к новейшей этике, в которой не существует истинны в последней инстанции мир, отчаянно барахтается, пытаясь представить свое субъективное мнение, аналитику, свою версию правды, не понимая, что каждым новым чихом на информационном пространстве, обнуляет не только этот самый чих, но и сам факт своего существования. Правда кончилась. Ничего не доказуемо.
Любой современный аналитик, оказывается в ситуации детектива из неонуара. В мятом плаще, с осенью в сердце, с осколком бокала виски под черным дождем, он путается в галлюциногенном лабиринте, держится за ядовитую ниточку, которая может открыть ему глаза лишь на него самого, но не на правду происходящего. Мир убийца хохочет в мятый воротник, и ничего не возможно сделать.
Анатомия протеста – 1 и – 2, так же правдива, как Анатомия протеста – 666, и анатомия протеста – 4: “Восстание мертвецов”, так же правдивы как кумачево-запоздалые речи Удальцова в интернете, сермяга так же и то, что Удальцов слушает пост-рок на своей странице в контакте, носит черные очки, и является внебрачным сыном Марины Освальд, от Владимира Мулявина. Правды нет. От этого становится грустно детективу на скамейке в осеннем спальном районе. Аркадий Мамонтов исходит соками, эстетически зритель не может простить ему излишнюю полноту. Костлявые пальцы ( чьи-то ) хватают ворот джинсовой куртки –
- Ты думаешь ты тут что-то ищешь? — оооо Мамонтову муторно вспоминать, как он съел собственную печень, в ритуале погружения в русское небытиё очерченное мелом у телецентра знатоком античности Чанышевым; съел печень какого-нибудь беспутного нтв-шного Гарри Ангела. Дама Треф на засаленных стирах – в хлыстовском детстве Мамонтова, аукается Акулиной – трехбогородицей, Надежда Толокно – ползает пауком, шесть ног, лесбиянка, Курица в пизду – вы что то слышали про ритуалы вуду? Кто вам заказал это расследование!? Сам Сатана!? Мамонтов – ты такой худенький и негр — вот правда и это тоже правда.
Мамонтов – ты и есть убитый Влад Листьев – и это тоже правда. Он ведет расследование и находит себя.
Навальный трясет цифрами гос. закупок, призывает к ответу, но цифры убегают, цифры падают на пол и как тараканы расползаются по углам. Я больше не Навальный, я капитан Пронин, я капитан Коломбо– говорит Навальный и говорит женским голосом – это Собчак ( Анатолий ) – и это тоже правда. Где он?! Пространство изменчиво, пространство ложно. Пространство врастает в самого Навального тяжелыми парами, подбрасывает его вниз и самоисключается.
У меня есть ответы на ваши вопросы. Мы запретим Ю-Туб. Мир не готов к новой этике. Там есть такое видео – такое – оно все оскорбляет. Какое? Любое! –
Когда сосед по подъезду сообщает шёпотом, что это он убил Михаила Маневича, расчленил в пискаревском парке Галину Старовойтову и продал отравленный кокаин Анжелине Джоли. ( она умерла Анджелиночка, Акулиночка из секты Хлыстов, да скопцов ангелоподобных)
Ты молча смотришь на него и говоришь: ( сквозь сигаретный огарок в уголочках рта )
- Да я тоже.
– его слова, потому что ты – тоже, тыыыы – тожеееее, оскорбляют твои чувства, оскорбляют твои воспоминания, как приятно было кромсать топором Новодворскую, и Старовойтову. И все оскорбляет. Ты хлыст, хлыщи себя, оскорбленный, отверженный. В пустом мире, приснопамятном.
Умы мои, философы мои, мои мои… в этой статье столько же правды сколько в ваших. Давайте думать как жить то теперь. Как теперь жить без правды. Её не будет, её не вернуть, её нет. Только дождь и осень в сердце. DIXI ET AHINAM LEVAVI.