Ромка Кактус : НАШ

Игорь Жирдомиров родился в сознании поэта по имени Сергей. Но вскоре Игорь обрёл имманентную устойчивость и перманентную экспликацию, то есть стал явленным как вещь-не-в-себе.

В своём первом произведении, озаглавленном «Катехизис Дренажного Ковбоя» Жирдомиров писал: «Геликоптер остеопороза сделал привал. Не за горами, не за зелёными дубравами, но за помойной таёжной одутловатостью маячила Крытка… агенты Крытки сноровисто, осанисто лезли за горизонт по телеграфным проводам. Орест натужно приструнил гитару, было выпавшую из раззявленной ширинки, ненароком проиграв „Оду к радости“ наоборот.

- Безумие! Безумие! – ревел он, опорожняя кишечник в верхнюю полку письменного стола. – Документы, свидетельства человеческого несовершенства, запечатлённые в лёгком ямбическом эндшпиле, – всё утрачено для горделивой неприступности Нины...

Воспоминание о Нининой промежности, приватно обнажившейся в полёте через двойную сплошную, ураганом пронеслось сквозь сознание Ореста, вызвав из подсознания архетип Юнга, содомирующего Фрейда Отто Ранком на коде».

Это был фурор литературного квазисимулякра, ловко замаскированного под дадаистскую фугу, смертоносный постмодернистский жупел, окрещённый культуртрегерами как «семантический макабр».

Книга приобрела бешеную популярность. И вскоре Игорь Жирдомиров выпустил антироман «Божественная Релевантность Искренних Культей». Вот отрывок из него: «Тучное медресе заслонило инстинкт самосохранения, и ножные когти Богумила сами собой принялись стимулировать оргонный клитор статуи Невинности. Он думал неистовую мысль о порочном зачатии в Духе Божьем, обо всех этих идеалистических спринцовках, надуманных Кантом и опровергнутых практикой онанизма в церкви.

Даже драже из неглиже не могло вызвать в нём больший, испуганный прилив недетерминированной нежности...

- Где же моя, с катарактами, где? – запел он и затанцевал. – В Вологде где-то, в кипящей воде. Соли по вкусу в бульон».

После этого всеобщая любовь и признание сделали Жирдомирова наиболее влиятельной фигурой культурного мэйнстрима. А с выходом третьей книги его признали и в академических кругах. Жирдомиров получил титул «Наш» в качестве части гетеронима.

«Игорь Наш, — писал литературовед Глеб Цикута, — стал для нас не просто Солнцем, изнутри осветившим заплёванные подъезды призрачным сиреневым светом… Он стал Смыслом, даже больше того, он заменил Смысл чем-то гораздо более ценным».

Вершиной в творчестве Жирдомирова до сих пор признают философскую порнографическую пастораль «Сиречь Домохозяйки». Отрывок из книги: «Брыли радуги приторно утонули в краях рваной раны небосвода, обнажив осклизлое лоно Селены. Лунные кратеры были, конечно, сифилитической сыпью, высыпавшей после контакта с залётным метеоритом – об этом писали в „Астрономическом Вестнике“ за 1977-ой – год, когда злачные пажити выродились в уродливые заскорузлые жертвы ландшафтных дизайнеров, а у Ленки пробились первые лобковые бивни и она, сгорая от стыда, демонстрировала их дворовым мальчишкам. То был год откровений, жестокости, новых технологий добычи удоя из раскалённого женского вымени...»

После седьмой книги Игоря Нашего («Тёплая Космическая Бровь») у читателей развились первые способности к предсказанию, благодаря которым они заранее угадывали, чем закончится то или иное предложение. «Тексты Жирдомирова, — отмечал критик Самуил Вялый, — написаны кристально прозрачно, их структура совершенна. Автор действует с такой феноменальной последовательностью, что читателю остаётся прочитать заглавие новой книги, чтобы постигнуть всю глубину трансцендентного откровения, развёрнутого перед ним».

Моментально отреагировав на возникшую тенденцию, Игорь Наш стал выпускать раз в год по книге, состоявшей из одного названия. Здесь упомянем знаменитые хиты: «Оторопь Мясных Сентенций», «Облако-Камшот», «Деятельное Гниение Свободы», «Упряжь Тысячи Прохвостов», «Священный Туберкулёзный Полдень Начинается Через Труп Детки», «В Постели С Ядерным Синтезом», «Алопеция Снисходительных Позументов», «Понос На Грани Рвоты» и «Блистающий Новый Храп».

Вскоре читатели научились самостоятельно выдумывать книги Жирдомирова.

На улице встретились две женщины.

- Ольга Михайловна? Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Вы куда?
- Да вот, за картошкой на рынок иду.
- А дети как?
- Васенька в первый пошёл. А Митю в музыкальную записали… У вас как?
- Да всё по-прежнему. Вы уже придумали новую книгу Игоря Нашего?
- Эт какую?
- «Менструальный Цикл Оборотня-Вомбата».
- Ох, что вы. Я после «В Поисках Утраченного Ануса» в себя прийти никак не могу. Всё вспоминаю, как карлик-убийца изнасиловал тень игрушечной лошадки… и плачу. Так точно передать ощущения детства… мог только гений…

Массовый психоз, индуцированный Игорем Жирдомировым, распространялся по планете. Немцы, американцы, китайцы, зулусы и другие народы учили русский язык только для того, чтобы «быть в теме». Сотни миллионов глаз, наполненных кипящей, клокочущей шизой.

Игорь Наш Жирдомиров.

Игорь Жирдомиров.

Н А Ш