STEBO : Пока Аркадий не пришёл

Баба Маня навалилась огромной грудью на подоконник и закричала на весь двор:
- Валечка, здравствуй!
- Здравствуйте, Малка Срульевна!
Молодая, слегка полноватая женщина лет тридцати держала за руку малыша, который пытался нижним краем кофты вытереть сопли.
- Что-то тебя не видела давно, Валя.
- Так на работу вышла, да вот с Костиком по больницам бегаем: у него буквально на всё аллергия. Не знаем уж что и делать, то тошнит его, то чешется, насморк замучил. Врач вот гречку посоветовал кушать, а где её возьмешь: в магазине только диабетикам отпускают.
- Иди зайди, насыплю немного.
- Правда?! Родненькая Вы моя!
Дверь баба Маня закрывала только на ночь и то лишь на цепочку, поэтому через минуту Валя с сыном стояли уже в коридоре.
- У тебя есть, во что насыпать?
- Да вот прямо в кошёлку.
- Я тебе дам банку, потом занесешь, когда мимо идти будешь. А чем болеет Костик, я не расслышала?
- Аллергия.
- Никогда о такой болезни не слышала.
- У него непереносимость на многие продукты, а также на пыльцу, пыль.
- И где ты найдешь тут, чтобы пыли не было? Цементный завод, химический завод, металлургический комбинат.… К морю вам надо ехать, может даже, насовсем.
- Ой, да куда ж мы поедем? У меня же и мама тут, и братья, могила папы.
- Ладно, стой тут и смотри, чтобы Аркадий не пришёл.
Баба Маня пошла в кладовку, переставила тазик с яйцами на стеллаж, засунула руку в отверстие огромной жестяной бочки по самую подмышку и тяжело дыша вытащила оттуда миску с гречневой крупой.
- На, Костик, кушай и бабу Маню вспоминай.
- Ой, спасибо, Малка...
- Валя, я же просила тебя… Малка я по паспорту, а для всех я баба Маня, ну, если хочешь, Мария Исаевна. И вам так удобно, и мне вопросов лишних не задают, ну, ты меня понимаешь.
- Да-да, конечно.
- Ну всё, Валюша, иди, придет Аркадий, увидит...
- Даже не знаю, как вас благодарить!

- Баба Маня, у вас холодная вода есть? У нас на пятом тоненькой-тоненькой струйкой бежит. И боюсь, что вот-вот кончится. У вас, на первом, наверное, всегда вода есть, да?
— Заходи, что ты спрашиваешь, Зоинька? Дверь открыта, ванна знаешь где, набирай сколько хочешь, только на пол не лей, а то Аркадий придёт… А я тут у окна посижу, очень колено стало болеть. Ты не знаешь, чем полечить можно?
- Попробуйте медицинскую желчь поприкладывать, говорят, помогает и боль снимает.
- В моём Аркадии столько желчи, я с ним сорок лет живу, а колено болит...

- Здравствуйте, баба Маня! Как здоровье, внуки заходят?
- Андрюша (она говорила Ангуша) почти каждый день прибегает: «Баба, я хочу яичница!» Я так люблю, когда он кушает мой яичница. Ты что-то хочешь спросить, Ирочка, и не решаешься?
- Баб Мань, ну мне малюсенький-малюсенький кусочек сливочного масла, вооот такусенький. Гриша мой уезжает в рейс, хочу ему бутерброды приготовить, отстояла три часа в очереди и прямо на мне масло кончилось! А я потом куплю, обязательно вам верну.
- Моя ты красавица, у меня остался небольшой кусочек, Аркадий давно не приносил, но тебе я его весь отдам. Может, завтра он принесёт ещё. Держи, я завернула его в чистую бумагу. Посмотри, там Аркадий нигде не идёт?

Пришёл Аркадий.
- Манечка, а что у нас есть покушать на обед?
- Ой, Аркадий, я прилегла, так болит колено, сделай себе яичница. Масло сливочное кончилось, так сделай себе на подсолнечном.
- А куда делось сливочное?
- Мне утром очень вдруг захотелось масла и я съела его.
- Что, весь кусок? Там было не меньше двести грамм!
- Аркадий, ты же знаешь, как я люблю масло! Ты бы лучше принёс ещё.
- У нас сейчас ревизия.
- Ну так кушай яичница со своей ревизией и не задавай мне этих вопросов.
Аркадий идёт в кладовку, берет из тазика три до бела вымытых деревенских яйца, подумав, одно кладёт обратно. Потом вдруг решает проверить сколько осталось гречки. Поднимает тазик и видит, к своему удивлению, что вместо гречки блестит дно. Он простоял с тазиком минуты три, не понимая, что происходит. Губы его стали тонкими, посинели, пальцы затряслись. Выйдя из кладовки, он дрожащим голосом то ли сказал, то ли прохрипел:
- Манечка, а где гречка?! Я месяц назад заполнил бочку до краёв и думал, что нам хватит на три года. А сейчас посмотрел, а её там нет!
Баба Маня медленно повернулась и посмотрела на мужа сонным взглядом:
- Неужели?! Приходила Валечка, у её Костика аллергия, ему надо кушать гречневую кашу. Я дала им, пусть ребенок покушает. Ты что, хочешь, чтобы Костик умер от аллергии?
- Манечка, я спрашиваю, где бочка гречки? Ты отдала им пятьдесят килограмм?
- Я им дала мисочку, ты что, меня считаешь идиоткой?
- Я не считаю тебя идиоткой! – закричал Аркадий, и перейдя на идиш, прошипел: — Но я не могу кормить всех этих голодранцев!
И тазик с яйцами со страшной силой грохнулся об пол.
Баба Маня сладко зевнула, села на диван и спокойно спросила:
- И что теперь ты будешь кушать? Хочешь, я сварю тебе борщ?
Аркадий смотрел пустыми безжизненными глазами на растекающиеся ручьи яичного содержимого и молчал.
- Может уже я вызову Скорую помощь? Ты разбил сорок отборных яичек, у тебя вот-вот может случиться инфаркт. Я этого не переживу. И почему ты называешь их голодранцами? Они очень хорошие люди, ты вспомни, как Валин папа, царство ему небесное, приютил нас, девять человек, когда мы холодные и голодные приехали из Крыма сюда. Ты помнишь, как он спал на земле в сарае, а нам с тобой отдал свою кровать? И что была война, и он отдавал Давиду нашему, царствие небесное и ему, половину своего пайка. А Давид, мой мальчик, так и не дожил до того дня, когда его папочка может себе позволить разбить сорок яичек и потом стоять так и молчать. Озохен вэй!
- Я всё помню, — буркнул Абрам Залманович (это было его настоящее имя) и опять перешел на идиш. — Но я не могу кормить весь город из своей кладовки и из своего холодильника. У них есть их любимая партия во главе с Леонидом Ильичом, правительство, вот пусть они их и кормят!
- Абрам, — разговор продолжался на идише. – У тебя очень длинный язык. Ты помнишь, как ты рассказал анекдот у Коганов и как потом тебя вызывали?
- Меня вызывали не поэтому. Меня вызывали потому, что мой троюродный брат Изя живёт в Израиле и он решил меня разыскать.
- У тебя есть брат?! Я всегда считала, что ты круглый сирота. И что он хочет от тебя? Чтобы ты ему туда прислал гречки? И почему ты мне ничего не рассказал правильно, как есть? И что я теперь буду делать с этими разбитыми яйцами? Ты думал об этом, когда шел домой, а? Ты же знаешь, как у меня болит колено и мне очень трудно нагибаться. И что ты имеешь против Советской власти?! Ты раздет, голоден? Наши дети раздеты, голодны? Илюша занимает такой пост! Ну и что, что его пять лет не принимали в партию, но ведь приняли! И принеси завтра ещё масла. Я не могу пить стакан чай, когда в доме нет масла! Всё, Аркадий, иди, ты опоздаешь на работу. Вечером придешь, я сварю тебе мондалах. Почему у вас такой короткий обед, а? И запомни, я никогда ни в какой Израиль не поеду!
- Я не собираюсь ни в какой Израиль. С чего ты взяла?
-А зачем тебе этот Изя? Он что, хочет тебе прислать вызов?
-Да не знаю я! Я его и видел один раз в детстве, они приезжали с тетей Цилей, маминой двоюродной сестрой.
Аркадий уже не вспоминал ни про яйца, ни про гречку, быстро оделся и ушёл.

- Баба Маня, у вас соль есть?
- Светочка, есть, конечно, заходи.
- А Аркадий Захарович не придёт?
- И что с того? Ему что, соли жалко хорошим людям?
Протянув соседке пачку соли, баба Маня, хоть никого кроме неё не было в доме, шепнула Светлане на ушко:
- Приходи послезавтра, я тебе дам кусочек масла, Аркадий должен принести.
- Да неудобно, баба Маня.
- Да он его носит и носит, носит и носит, а я ему говорю :«Аркадий, я не ем масла, у меня лишний вес.» Ты посмотри на мой тухес, мне приходится подставлять вторую табуретку. Из-за этого и колено болит. Ты, кстати, не знаешь, чем можно полечить колено?
- Н-е-ет… А когда лучше зайти?
- Часа в три. Пока Аркадий не пришёл...