Petrogan : Бог и Перепёлкин

Перепёлкин медленно шел по тропинке, пристально вглядываясь в лес вокруг себя. Тихо опадала осенняя листва, и запах сырости настойчиво проникал в ноздри. Вот уже два года Савелий Игнатьевич приходил сюда каждую неделю и печально бродил, беспрестанно что-то бормоча себе под нос. Изредка он вскидывал голову, и взгляд его на миг озарялся радостной надеждой, но, приглядевшись, он возвращался к прежнему настроению и разочарованно сплевывал в кусты. Раньше местные грибники часто видели его здесь с лукошком и считали за своего. Однако однажды Савелий Игнатьевич перестал собирать грибы. Тем не мене он регулярно возвращался в лес, следуя своим обычным маршрутом. На все вопросы, рассказы о небывалых опятах и грибной погоде он лишь грустно кивал и продолжал путь. Слухи ходили разные: кто-то говорил, что маньяк-людоед, одно время державший в страхе весь микрорайон, сворил борщ из его единственной дочери, кто-то выдвигал версии о безответной любви и жестокой измене, большинство же просто считало, что бедный пенсионер немного сошел с ума из-за всем известных особенностей нашего тяжелого времени. Как бы то ни было, вскоре все привыкли к странному дедушке и даже начали считать его своеобразной достопримечательностью. Перепёлкин же с ума совсем не сошел, а скорее даже на оборот, а если и сошел, то имел на это все причины. Один случай, который произошел позапрошлой осенью, и о котором он никогда никому не рассказывал, полностью изменил его мировоззрение, мироощущение и все остальные аспекты бытия. Случилось так, что Савелий Игнатьевич встретил Бога.

Дело было дождливым днем в начале октября. Перепёлкин как раз приметил крупный подберезовик, когда услышал шаги за спиной. Опасаясь конкуренции, он воинственно повернулся и приготовился держать оборону или идти в наступление, в зависимости от ситуации. Однако приглядевшись, он умерил свой пыл. К нему подходил солидный мужчина в безусловно дорогом пальто и таки же туфлях, с благородной проседью в волосах и пронзительным взглядом. От неожиданности Перепёлкин выронил лукошко и пролепетал: «З-з-здравствуйте» — совершенно не понимая, чем вызван неясный трепет перед незнакомцем, который молча оглядел его и ответил:
-Ну привет, Савелий Игнатьевич
-А вы собственно кто, я вас знаю?
-Знаешь, знаешь, все вы тут меня знаете
-Так вы политик какой или из ЖЭКа?
-Почти, Перепёлкин, почти. Я – Бог
-К-к-какой такой б-б-бог?!
Тонко взвизгнул пенсионер, пятясь назад.
-Чем докажете?! Документ есть у вас?
- Дома оставил.
Сказал мужчина, и тут же все померкло, где-то ударил гром. Ноги незнакомца поднялись над землей, и он невозмутимо начал парить под желтыми ветками берез. Савелий Игнатьевич опрокинулся назад, и, нелепо дергая ногами, начал отползать в за дерево.
-Как Бог?! Так в школе же… говорили же… нету же вас, учительница говорила, а я поверил, она ж складно так говорила, слова умные! Я-я-я…
Перепёлкин начал рыдать, громко и заунывно. Незнакомец смотрел сверху и улыбался уголками рта. Когда всхлипывания стали затихать, он заговорил:
-Тише, ты, тише. Я всю знаю: кто тебе что говорил и во что ты поверил. Своего ума нет у тебя? Библию зачем написали? Зачем купола золотые на храмах? Чтоб ты заметил, зашел, поинтересовался.
-Так опиум же для народа
Вяло отозвался Перепёлкин. Незнакомец нахмурил брови:
-Ты не наглей мне тут. Прочитал в пятом классе одну книжку, так теперь самый умный? Покарать тебя?
-Да нет, да что же вы, да это я так, мне же… мне же говорили просто, вот еще по телевизору слышал — умный кто-то говорил, мол умерли вы, так я тоже поверил, он же философ какой-то, уважаемый человек… Да если б я бы знал...
- Эх, Перепёлкин, Перепёлкин. Вот скажи мне, что с тобой делать?
-Так это… ничего, я же верю теперь, я же потом и кровью искуплю!
-Потом и кровью не надо – негигиенично. Ты лучше поживи, подумай, осознай все, а там видно будет.
-Но почему же я?! Все же тоже это самое – и ничего. Почему вы ко мне пришли то?
-Фамилия твоя мне нравится Перепёлкин, вот и пришел. И сейчас кстати уйду. А ты теперь должен нести всем мой свет. Справишься – вернусь, награжу. Ну, а на нет – и суда нет, даже страшного.
Мужчина ухмыльнулся и растворился в октябрьских сумерках.

Перепёлкин, мелко дрожа, встал с земли, поднял лукошко и поковылял прочь. Несколько месяцев посвятил он чтению религиозных книг, плакал бессонными ночами, думал, что делать. Боялся, что его сочтут за сумасшедшего, если он расскажет свою историю. В итоге начал сомневаться в увиденном, списывал на давление, больное сердце, просроченный кефир. Но забыть обо всем и жить дальше он не мог, как и не мог нести свет божий, поскольку не знал, как и куда. С тех пор он и ходит в лес, надеясь получить более подробные инструкции или хотя бы простое подтверждение.
Но знает в глубине души Перепёлкин, что Бог сюда больше не вернется…