Рабонах : Выдра

Выполз небесный червь из космической выси в которой парил. Над землей ноябрь, солнечно, но холодно. Он шкуру старую сбросил и засмотрелся на выдру. Ну до чего же тварь уродливая! Сальная! Рака жрет чавкая. Словами не передать. Хвост он изо рта выплюнул, смотрит на это безобразие, плюется. А тут самолеты налетели, истребители и ну его гвоздить со всех стволов, по радио еще подмогу кличут. Он опомнился, встряхнулся.

Выковырял ракеты с тела. Чешую встопорщил, потому что даже вспотел. Плюнул на выдру, на рака обгрызанного, членистоногого и занялся делом. Полетел к цыганам за гитарными струнами, а там — менты. Цыганам головы отрубили, на колья насадили и на этом фоне на айпады фотографируются. Он им говорит, значит вот, что хотел у цыганов взять струны на стальной моно-основе Cleartone, потому что ценит в гитаре звонкость, и что у них (у цыганов) один цыганенок такие струны продавал, так и так, давайте-ка пошарим по карманам, и еще шерстяную шаль у бабы Зои можно я возьму? Чтобы в бесконечных просторах Космоса мне укутывать поясницу.

Менты, люди разумом скорбные, но добрые, но собрали комплект струн, шаль, от себя помидоров квашеных добавили. Поняли всё!

Он наделил им низко поклонился. Он даже не сказал ментам больше ни слова, а они уже ему все в цыганскую шкуру заворачивают и степлером прикалывают. Он висит перед ними, простой космический змей и трепещет от счастья. Что его, за такую длинную жизнь, впервые кто-то нормально принял, не стрелял ракетами. А они улыбнулись ему беззубыми черными ртами. Как маленькими черными дырами. Он аж вздрогнул и стало ему так радостно, что он забыл о выдре и улетел.

И провел он там неделю, на гитаре играл, завернувшись в шаль, а потом струны порвались. И полетел он опять к цыганам.

Летит, истребители сокрушает. Шум адский. Долетел до цыган, а там опять менты. Странно, думает он, как это я позже ментов опять попал. А менты, тем временем, этих новых цыган забили, и ну давай головы отпиливать. Удивился он. И говорит ментам, так и так на гитаре играл, струны порвал, дайте новые, там в карманах у цыганенка одного.

А они на него не смотрят, между собой на языке жестов в камень ножницы и кровь играют, и всегда у них кровь выпадает. Он им хвостом понаддал, они забегали, между собой как электроны посталкивались, но всё нашли, струны, шаль от бабы Зины. Он все забрал, вышел, смотрит по сторонам, а по дороге грузовики едут со свеклой, он большой кулинар был, если, думает, еще увижу лук, то и винегрет будет, смотрит, но нету лука на грузовиках, да и вообще пошли легковушки «Бесплатная доставка пиццы».

Добрался он без приключений и там играл месяц. А потом струны порвал и опять к цыганам.

Летит над землей, смотрит- нету ничего. Нету цыган, нету ментов. Выдра одна на воде лежит, брюхо выпятила и рака жрет. Он к ней. Где все? А она ему говорит: не было никого, тебе все примерещилось, я одна только и есть, милый, я вся твоя, возьми же меня. А голос такой противный, сальный.

Тут он понимает, что это все сон, что нету никакой выдры, он просыпается, но выдра рядом, рака жрет. Волосы у ней сальные, брюхо огромное, там кто-то шевелится, какая-то мразь с приплюснутой головой, там, в животе. Она ему говорит — это наш бэйби. Дорогой, ты что совсем ничего не помнишь? И тут он все вспоминает, говорит: извини милая, мне приснился странный сон, как будто мы незнакомы.

Потом он обворачивается вокруг выдры кольцом и опять засыпает. Спокойной ночи.