Pelea : Птицы

Когда Максиму исполнилось семнадцать, он стал ненавидеть птиц. Птицы собирались на огромном дубе, который рос через дорогу. Каждый вечер перед закатом огромная стая птиц рассаживалась на ветках толстым слоем перьев и начинала отчаянно щебетать. Это было не выносимо. Это щебетание становилось все громче с каждым днем. Максим, наверно, не смог бы ответить, почему этот птичий ритуал не смущал его в течение предыдущих семнадцати лет. Но задать этот вопрос было некому. Родители жизнью Максим не интересовались. А общительностью Максим не отличался и к людям мало знакомым относился с подозрением. Сам же себе он перестал задавать вопросы еще в то время, когда учился в средних классах. Можно сказать, что вторую и лучшую половину своей жизни он прожил, руководствуясь аксиомами. Источником аксиом служили заголовки статей из газет, которые читали пассажиры метро.
В один из дней, когда Максим, спрятав топор под курткой, направлялся через дорогу, его едва не сбила машина. Водитель успел среагировать, но останавливаться не стал. Леонид имел небольшой стаж вождения, однако, опыт общения с пешеходами и другими водителями уже имелся. Леонид было притормозил, но великодушно взглянув в зеркало заднего вида, отпустил педаль тормоза. Когда до Леонида донесся матерный крик, он посмотрел в зеркало заднего вида и отчетливо увидел топор в руке у пешехода. Внезапная слабость в коленях напомнила Леониду о том животном страхе, который он периодически испытывал в разных ситуациях, так как был патологическим трусом. Такое же чувство Леонид испытал когда, однажды, он подрался со своим соседом по гаражу. Сосед в пылу драки пообещал затравить Леонида собаками, а после надругаться над телом противника. После этого случая Леонид не мог найти себе места и, в конце концов, продал гараж для восстановления хорошего сна. Позже, когда страх окончательно прошел он, как человек общительный, любил рассказывать историю о побоище возле гаражей подружкам своей супруги. Хотя, мысленно он все чаще ассоциировал мир вокруг себя с беспощадной собакой готовой терзать любого, кто навлечет на себя внимание неведомого хозяина.
Максим же продолжил свой путь к дереву. Рубить дерево он так и не стал. В нерешительности он простоял под деревом до тех пор, пока не стемнело и пока птицы не перестали щебетать. Наверно он думал о том, что мысли душевно больного человека напоминают щебет стаи птиц. Только глубокой ночью добрался Максим до двери свой квартиры. В парадной он столкнулся с соседом по лестничной клетке. Здороваться было не принято, и поэтому Максим кинул на соседа тяжелый взгляд и прошел мимо. Сосед же заметно вздрогнул, но через секунду спохватившись, в свою очередь, окинул Максима презрительным взглядом. Обмен взглядами давно заменил соседям привычку здороваться. Впрочем, это было нормой практически во всем городе.
С этого дня Максим ходил через дорогу каждый вечер. Топор он больше не брал. Ему стало казаться, что птицы умолкают после того как он подходит к дереву. Через некоторое время его волосы и куртка поменяли цвет от въевшегося птичьего помета и своим видом он не на шутку пугал прохожих и соседей. Вскоре он благополучно пополнил ряды городских сумасшедших.
Леонид же, как человек от природы внимательный потерял покой. Образ человека с топором лишил его сна. Каждый вечер по дороге домой он видел этого человека у обочины. Ночами Леонид накрывался с головой и закрывал глаза. Но заснуть он не мог. Он снова и снова анализировал, кем мог быть человек с топором и чего он мог хотеть от Леонида. Иногда, лежа с закрытыми глазами, Леонид думал о том, как он обезвредит человека с топором. Представлял, как выйдет из машины и нокаутирует маньяка мощным и внезапным ударом точно в подбородок или обезвредит его с помощью травматического пистолета. Благо все знакомые Леонида знали, что в отрочестве он занимался боксом. Да и травматический пистолет был куплен еще с первой зарплаты. От этих мыслей Леонид успокаивался и засыпал. Но каждый вечер проезжая мимо человека, стоящего возле дерева он чувствовал предательскую слабость в коленях. Однажды Леонид вызвал наряд полиции. Однако, вопреки ожиданиям Леонида, вечером следующего дня, неуязвимый маньяк как обычно ждал его на своем посту. Леонид стал звонить в полицию и обстоятельно рассказывать о человеке с топором каждый день. Он ругался и придумывал кровавые истории о том, что он являлся свидетелем нападения человека с топором на мирных горожан и требовал, чтоб сотрудники полиции немедленно пристрелили маньяка. Вскоре полиция перестала реагировать на звонки Леонида.
Так прошло несколько месяцев. Леонид бросил работу и перестал выходить из дома. Раз в неделю, вечером, он пробирался в соседний двор, откуда можно было увидеть злополучное дерево и убедившись, что опасность не миновала, бросался домой и запирал дверь на все замки. Вскоре у Леонида закончились деньги, и от него ушла жена. Он стал пить и однажды после очередного приступа белой горячки очутился в психиатрической лечебнице закрытого типа №1. В этом учреждении Леониду понравилось. Соседи не забывали с ним здороваться, кормили хорошо и регулярно. Периодически, какие-то люди интересовались его здоровьем. С таким добрым и справедливым отношением к своей персоне вне стен учреждения Леонид не сталкивался. Как человек от природы отзывчивый и благородный, Леонид отвечал добром на добро, с сотрудниками заведения сотрудничал и с упоением рассказывал им все замеченные случаи нарушения распорядка. А главное высокий забор, решетки на окнах и дюжие мед братья навевали Леониду мысли о спокойствии и безопасности.
Время шло, и былые страхи стали забываться. Постепенно жизнь Леонида пришла в норму. Вечерами Максим любил выходить во дворик лечебницы и слушать пение птиц, которые стайками рассаживались на деревьях и готовились ко сну. Больше всего Леониду нравилось сидеть на скамеечке перед огромным дубом, на котором собиралась самая большая стая. Леонид слушал щебет и, щурясь, вглядывался в закат.
А в это время родители Максима заполняли последние документы. Они все же обратили внимание на здоровье своего сына после того как Максим три недели ходил в штаны и объяснить этот факт простой забывчивостью было уже затруднительно. По совету своих хороших знакомых родители Максима решили устроить его в лучшую в городе психиатрическую лечебницу №1.