Данило : Хозяин Дома

Хозяин дома.
Детей позвали на обед. Они пришли, в разных нарядах, улыбаясь и бубня друг другу весёлую бессмыслицу. Они сняли верхнюю одежду и прошли на кухню. Детей было много. Все они улыбались.
Их посадили за большой, красивый стол. Он был роскошен. Здесь был и жареный поросёнок, и устрицы, и крылышки рябчика, и осьминог в кляре, а подле стола стоял шеф-повар, ожидая приказаний, и мальчишки с девчонками не раз заказывали ему всё новые и новые блюда, то экзотические, о которых они только слышали, то обыкновенные, такие, как жареная картошка.
Среди детей был и я. Я был высокомерен и серьёзен. Мне не нравилось их веселье. Я пришёл, потому что хотел увидеть Хозяина Дома – очень мудрого человека. Все в округе говорили о нём. Одни говорили, что он точно знает, есть ли на свете Бог, другие, что он колдун, третьи – что самый честный человек на земле. Мне не терпелось скорей встретиться с ним. Моя матушка, собирая меня в дорогу, наказала вести себя прилично, и упомянула, что Хозяин Дома очень одинок, и не привык к приёмам. Это врезалось мне в память.
И вот, я здесь. Смотрю на других детей. И замечаю – вот дети, которые только и хотят, что взять со стола. Они едят, не насыщаясь, они смотрят на кушанья большими глазами, иногда они даже отрывают куски еды горстью. А вот ребёнок другого рода, впрочем, таких тоже здесь не мало – он рвётся к пышному блюду, берёт кусок, но, вместо того, чтоб направить себе в рот, радостно отдаёт его ребёнку из тех, кто готов есть бесконечно. И в такие моменты на лицах их обоих загорается счастье.
А что я? Мне скучно с ними. Я жажду увидеть хозяина дома. Я сижу и нетерпеливо трясу коленками, и пристукиваю пальцами по столу. Дети замечают, что я не ем с ними, и начинают озираться на меня. Мне становится совершенно неловко сидеть. Я смотрю вперёд, на дверь в комнату, где сидит в полном одиночестве Хозяин Дома, я хочу позвать его, но матушка не сказала имени, я хочу встать из-за стола, но вокруг тьма детей, и всем интересно, что со мной, и почему я не ем. Они тоже смотрят на хозяйскую дверь, потому что туда смотрю я, но не видят в ней ничего особенного. И вдруг я представил, как грустно и одиноко Хозяину Дома, к которому никто даже не зашёл сказать спасибо, и мне становится так стыдно, что я, сделав мучительное усилие, вскакиваю из-за стола, и со всех сил несусь к дверям. Но детская толпа густа. Она задерживает меня, она – как жижа. Дети хватают меня и засыпают кучей вопросов, и тут я гляжу на стол – на столе ничего не осталось, и дети тоже смотрят на стол, и вдруг самый рослый из детей говорит, что всё съел я, и ни с кем не поделился, а теперь убегаю… И дети хватают меня за ноги и за руки, и кладут на стол. И дети кусают моё тело зубами. Они грызут меня всего. И я испускаю дух.