космополит : Событие.

Ирина сидела в кафе у окна, и пыталась потопить чайной ложкой, дольку лимона. Цитрус послушно уходил на чашечное дно, но только лишь Ира убирала ложку, он тотчас восставал и гордо дрейфовал по чайной глади. Рассматривая, как архимедова сила работает на практике, она повторяла свои манипуляции и лишь изредка поднимала глаза, бросая потухший взгляд на улицу за стеклом. Солнце, заливало полуденным светом весенние рождение зелени и щедро одаривало теплом, промерзший за зиму город. Первое апреля, день дураков. Это был первый по-настоящему весенний день. Окна, стоящего напротив кафе, медицинского центра, пускали солнечных зайчиков на тротуар.
Ей тяжело давалось выдержать вид мед центра, лишь только взглянув на массивные красные буквы, установленные на козырьке над входом, она сразу же терялась и все внимательнее впивалась взглядом в чашку. Изучая пар, поднимающийся от напитка, его нежно золотистый цвет и собираясь с силами, она поднимала взор, но проклятые буквы давили на нее, она сутулилась, опускала плечи и вот поле очередной попытки, ее глаза предательски увлажнились.
Вчера в полдень Ирина окончательно убедилась в положении дел. Врач с полной уверенностью констатировал беременность сроком четыре недели. Чем подтвердил ее подозрения. Новости были довольно крутые, на фоне общих житейских неурядиц, и для того чтобы поразмышлять о случившемся она позвонила на работу и взяла на сегодня выходной.
Расстановка проблемы была следующая. Ирина встречалась с Женей уже два года. Женя был человеком хорошим, по своему привлекательным и довольно милым. Но в последнее время она все чаще ловила себя на мысли, что она уже не ждет от него каких либо серьезных шагов. А недавно вообще, неожиданно осознала, что идея вместе жить или расписаться, уже не является для нее априорной перспективой, а есть лишь один возможных вариантов развития событий на очень далекое будущее. Еще не определившись со своим материнством, она твердо решила, что какое бы решение она не приняла, Женя должен знать о самом событии. Он имеет такое право. Здесь вставало множество тяжелых вопросов. Хотя за два года она довольно хорошо изучила своего парня и могла с уверенностью спрогнозировать его реакцию на такой щепетильный вопрос, оставалась немалая доля вероятности, что он воспримет это как команду к супружеству. Ира не хотела, что бы ее звали под венец из-за каких-то команд вообще, а предложение от Жени, в частности, ее почему-то не приводило в восторг. Любит ли она его? Да любит. Уверенна ли она, что хочет, чтобы их могилы были рядом. Этого она не знала. Причем тот факт, что она сразу не могла, однозначно ответить на этот вопрос, уже сам по себе говорил многое. В конце концов она решилась и сегодня утром позвонила Жене по телефону. Конечно, сообщать такие новости лучше при личной встрече, но она не могла найти в себе силы для такого признания в глаза, возможно потому, что на интуитивном уровне она уже знала, что будет дальше. Женя принял ее заявление за первоапрельскую шутку и его облегченный выдох, когда Ира не стала переубеждать его в обратном, стал приговором их отношениям и чертой под двухлетней эпопеей. Дело даже не в том, что он испугался отцовства, в этом она его не винила, потому что сама боялась, а просто в это мгновение она расставила все точки над «и» в их с Женей взаимоотношениях. Четко проступила ясность того, что она к нему испытывала и того, чего не испытывала. Все уляглось по местам и какая-то неожиданная свобода и легкость наполнила ее душу.В тот же самый миг Ира твердо решила сделать аборт. Она не боялась судьбы матери одиночки, и карьера ее бы не сильно пострадала, так как она работала в отцовской фирме и естественно не переживала о своем дальнейшем трудоустройстве. Она не хотела ребенка. Вернее хотела, но не сейчас, не сиюминутно. Сев в машину она поехала с твердой решительностью прямиком в мед центр. Припарковавшись рядом с кафе, она решила, что спешить ей некуда и можно немного посидеть и подготовиться морально.
И вот чем дольше она сидела и готовилась, тем меньше чувствовала себя готовой к предстоящей операции.
Окончательно расклеившись, она обхватила голову руками, запустив пальцы в густые каштановые волосы, и горько плакала.
Все доводы разума говорили ей что она не хочет этого. Не желает всей этой предстоящей жизни. Она хочет найти человека с которым у них будут рядом места на кладбище. Она желает, что бы отец ее ребенка не вздыхал облегченно, и чтобы она могла точно и сразу ответить себе на все вопросы. Чтобы не идти по этому пути одной, что бы было на кого опереться.
Страх и отчаяние давили на нее. Тяжелые буквы с вывески требовали немедленно принять решение. Ее слезы блестели, стекая по щекам.
Встав из-за столика, она оставила очень щедрые чаевые. И пошла с твердым желанием вернуть все на круги своя. Вернуть себе свою старую жизнь.
Пьянящая весна кружила голову, с деревьев, высаженных вдоль тротуара, щебетали птицы, яркие лучи пробивались сквозь ветки.
Она переходила дорогу, огромное здание нависало над ней, лишив ее окончательно воли и полностью захватив ее мысли. Резкий рывок дернул ее назад, она не успела, не испугаться, не возмутиться, как в тоже мгновение, перед ней сигналя, пронеслась машина, задев зеркалом ее сумочку.
- Ты что сдурела? – спросила ее женщина лет пятидесяти, возможно спасшая ей жизнь.
Ира ничего ей не ответила, а только кивнув вернулась обратно на тротуар и пошла на парковку. По пути она достала телефон, что бы сообщить своей маме, что та станет бабушкой.