Вита-ра : За кулисами или до встречи в новом...

И не дослушав пьесу до конца
Мир начал разделяться где-то между
Душой и телом. В миг одни с лица,
Чья светлость означала бы надежду,
Сошли улыбок тени, и в одно
Бесформенное серое пятно
Слились.

А между тем на сцене звон рапир,
Что голос смерти предвещал развязку.
Ещё чуток, и стонущий Шекспир
В замке своём ключей оставит связку,
И мысли, коих стало быть не две,
Клубок змееподобный в голове
Сплетут.

Безумие — связующая нить,
Меж светом тем и этим, телу данным,
Дабы слепую жажду утолить
Глаза сумели. Соком ли желанным,
Здесь некогда разлитым до… нельзЯ?
Где уготовлена для каждого стезя,
Сулящая одно — уйти обратно

Безумие- спасение иль нет?
Куда ни глянь, везде его участье...
Чем больше слёз, тем меньше бед,
А обезумел кто, считай от счастья.
Счастливцы, что утопленники, но
С той небольшою разницей — на дно
Их опускает собственная тяжесть.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,.
Темнеет сцена. Зрители встают,
И продолжая линию сюжета,
Того не ведая, актёрам отдают
Свою любовь, свою частичку света,
«Брависсимо» — не ведая того,
Что после будет шум из ничего,
И подвернётся случай вновь забыться.

А может быть, что где-то среди вас
Найдётся тот, кто заплутает в поле,
Чтоб выплеснуть на ветер сгусток фраз,
Свой монолог невыстраданной боли,
Чудак, глупец иль просто человек,
Не знающий какой по счёту век
В глазах его безумьем процветает?!


Всё может быть… и не найти души.
Гудят машины, собачонки лают...
Но если тень над пропастью во ржи,
Как светоч одиночества пылает,
Уже не скажешь — сущее мертво.
И можно с лёгкостью за волшебство
Принять своё безмерное молчанье.