Fairy-tale : Дядя Федор и Демон Мрака

Дядя Федор и Демон Мрака (триллер)
Дворник Федор зиму не любил. Особенно, когда была она снежной и ледяной. Это детворе потеха: санки-коньки, а дяде Федору лишний геморрой и ругань с начальницей ЖЭКа, Нинкой. Видите ли, мало Федя души вкладывает в разбрасывание сугробов да ковыряние ледышек. А ты, можно подумать, много денег в расчетный лист вкладываешь! Премия по минимуму.
Дядя Федя расчистил дорожку в городском сквере и стрельнул у прохожего сигарету. С тех пор, как табачные изделия подорожали, он предпочитал курить чужой табак. Опять же – забота о здоровье. На халяву никто лечить не станет. Один сироп от кашля бешеные тыщи стоит, словно его из вытяжки хвоста птеродактиля соорудили. Дядя Федя докурил сигарету, пожелал прохожему разбогатеть и перейти с Немана на Собрание, и пошел в туалет. Туалет в городском сквере был платным. Там в кабинках пахло не дерьмом, а шампунем, висела туалетная бумага, а в раковине даже кусок мыла «Сонечко» украинской парфюмерной фабрики лежал. Федя туалет посещал бесплатно. Он со скандалом выбил у начальницы Нинки справку, что работает в ЖЭКе, к территории которого относится городской парк. Справку Федя сунул под нос вечно угрюмой кассирше, которой явно не хватало двух вещей: чувства юмора и мужика, и потребовал бесплатного посещения сортира. Кассирша поворчала, но согласие свое дала. Была она бывшей библиотекаршей, поэтому в шкафчике у кассы всегда лежала пресса и старые книги, чтобы посетители могли совместить приятное с полезным.
Федор уютно расположился в кабинке и прибалдел. Он развернул газету «Наш город», которой, судя по топорному написанию статеек про удои в колхозах и конкурсы среди пенсионеров, здесь было самое место. Читать Федя любил. В кабинку резко стукнули и дернули за ручку.
- Что ж ты, еп твою мать, не видишь: занято! – зло отреагировал дядя Федор.
- О, пардон, — кротко произнес мужской бас.
- Сильвупле, блядь! – тут же отозвался Федя, которому однажды пришлось читать в общественном сортире русско-французский словарь.
Дворник вышел из кабинки и толкнул господина в пальто, который слегка брезгливо пялился на Федю.
- Ой!
Господин в пальто был Фединым соседом, профессором психиатрии Незнанским Ольгердом Тадеушевичем. Незнанский вызывал у Феди священный трепет, поскольку ездил на дорогой машине, и от него пахло чем-то элитным.
- Как поживаете, Федор? – светски поинтересовался Незнанский.
- Ху…нормально, Ольгерд Тадеушевич! А Вы? Что, сходит наш народ с ума?
- Сходит, Федор. Регулярно.
- То-то Вы машину недавно поменяли, — не удержался от завистливого вздоха Федор, — психам шарики вправлять – это ж почетно?
- Почетно, — кивнул Незнанский, — Федор, Вы не будете против, если я войду в кабинку? Остальные уборщица еще в порядок не привела.
- Вы, Ольгерд Тадеушевич, когда в следующий раз в сортир пойдете, Вы не платите. Я скажу кассирше, что мы друзья. Будете бесплатно писять, — хихикнул Федор.
- Я заплачу, — сказал кротко Незнанский.
- Профессор! – уважительно отозвался Федя. – Друг мой и сосед, — это он сообщил кассирше, — а я ведь тоже мечтал стать профессором.
Неизвестно, стал бы дворник Федор профессором медицины, или нет, но о том, что в юности у него был шанс «выйти в люди» — это точно. Федин родственник был лаборантом в пищевом университете. Предлагал дать взятку декану, который бы точно позаботился о Федином дипломе. Но Федя предпочел поварское училище, где на халяву кормили, а платить декану не надо было.
Пообщавшись вдосталь с кассиршей, Федор отправился убирать территорию возле мусорных баков. Подойдя поближе, он увидел двух маргиналов, которые рылись в бачках. Бомжей Федор не любил. Он заметил, что маргиналы упоенно роются в тряпье старухи Сидоренко, скончавшейся пару дней назад. Тряпье вынесла старухина внучка, справедливо рассудив, что безразмерные панталоны и искусственная шубка не украсят ее тонкую фигуру. Тряпье было в отличном состоянии, так как Сидоренко бережливо относилась к шмоткам.
- Валите отсюда, — Федор замахнулся на бомжей.
- Да погоди ты! – попросил его бомж, который выглядел постарше. – Мы только шубку с ватником возьмем, и сразу свалим. Нам на прием одеться надо!
- Какой еще, на хрен, прием? В нашем обезьяннике вечер встреч «Кому грамм по пятьдесят» объявили? – пошутил Федор. – Менты приглашают бомжей на белые танцы.
Старший бомж хихикнул.
- Да нет, приезжает Босс.
- У вас, бомжей, боссы есть?
- Не у нас. Босс – это такой олигарх из Москвы. Он сам бывший детдомовец, квартиру у него государственную отобрали, кинули. Он бомжевал, да вот случайно разбогател. То ли в лотерею выиграл, то ли еще как. Да только у него особняк в Италии и бабок до фига. Он помнит, что бомжи помогали ему в юности, поэтому раз в год, второго февраля устраивает для местных бомжей вечерину. Тех бомжей, кто ему понравится особо, Босс увозит в Москву и дарит им жилье. На работу устраивает. Никто из тех, кого он увез, назад не вернулись. Клево им в Москве жить, не то, что здесь.
- А где вечерина? – живо заинтересовался Федор.
Он представил, как наестся и напьется на халяву, а то и денег у этого Босса попросит. И в Москву не мешало бы скататься.
- Тебя на вечеринку не пустят, ты не похож на бомжа, — сказал старший, — но за две бутылки ханки мы тебя в нормальный вид приведем. И пойдешь с нами.
- Пойду! – обрадовался Федор.
Перспектива провести вечер в компании московского светила да еще абсолютно халявная жрачка и бухло, которое, по словам бомжей, просто рекой лилось, Федора окрылила. Он вытащил из бачка барахло старухи Сидоренко и отдал его Витьке Плешивому и Гавре Блохастому – так попросили называть себя его новые друзья. В понятие «нормальный вид» бомжи вкладывали не тот смысл, что Федор и его домочадцы. Они нарядили Федора в спортивные штаны с пузырями на коленках, рваный полосатый свитер и женскую шубейку. Как назло, сцену переодевания узрела Нинка, вышедшая проконтролировать работу дворников.
- Ах ты, ханурик несчастный! – заорала она на Федора. – С бомжами уже пьешь?
- Мой рабочий день закончен, — огрызнулся Федор.
Гавря Блохастый спокойно сунул Нинке в руки метлу.
- Женщина, в такой гололед пешком ходить нельзя. Возвращайтесь домой на персональном транспорте.
Нинка, которая прекрасно поняла намек, начала затейливо материться. Гавря и Витек смотрели на нее с восхищением и цокали языками.
К вечеру они добрались до какой-то полуразрушенной свинофермы, располагавшейся километрах в пяти от города. По дороге бомжи раскрутили дворника на портвейн, сообщив, что в их порядочном обществе его новые члены обязаны проставиться. После вина идти по морозу стало приятнее.
Свиноферма была украшена иллюминацией. Весело скакали огоньки, а внутри просторного помещения толкались все городские маргиналы. Пахло несвежим перегаром и чьими-то носками. По всему периметру сарая располагались наспех сколоченные столы, трещавшие от разносолов. Из динамиков доносился хрип Юры Хоя. Бомжи Гавря и Витек бросили Федю на пороге, устремившись к еде. Федя локтями образовал небольшой коридор. Парень он был сильный, в отличие от бомжей, питался регулярно и ханкой не злоупотреблял. Федора слегка смутило отсутствие вилок и ложек, но вскоре он резво хватал руками куриные крылышки и куски ветчины и запивал их из горла коньяком «Луидор».
Босс появился спустя час после начала обжираловки. Бомжи тут же бросились к нему под ноги, бормоча слова благодарности. Был он крупным мужчиной лет сорока с благородной сединой на висках.
- Ты, ты, ты, — он принялся выбирать бомжей, — ты, ты…, — палец Босса уперся в грудь Федора, — едете со мной.
Всего он выбрал тринадцать бомжей, которые на фоне своих вонючих собратьев выглядели вполне «прилично». Гавря и Витек остались у столов, разочарованные. У Гаври через все лицо шел жуткий шрам, а Витек был одноухим: второй орган слуха ему откусил Тайсон, здоровенный ротвейлер на даче, которую Витек хотел обокрасть. Федор смотрел на новых «друзей» с превосходством. Его выбрал сам Босс! Может, не придется ему возвращаться на копеечную работу, где ежедневно матерится Нинка, не придется жить с женой Танькой, родившей ему троих сопливых придурков, которые жрут с утра до вечера и ссутся в штаны.
Он едет в Москву! Автобус, в котором тринадцать человек восторженно чавкали куриными костями и распивали спизженный со стола коньяк, остановился у бетонного здания. Бомжи вылезли.
- Проходите внутрь, дорогие друзья! Садитесь на диванчик, – Босс приветственно махнул рукой. Охранники открыли странный домик, в котором имелась одна-единственная дверь, и не было окон. Зажегся свет. Бомжи уселись на диван. Босс нажал какую-то кнопку, и перед диваном опустилась железная решетка. Бомжи нервно вскочили, принялись раскачивать прутья, но решетку изготовили на совесть.
- Не надо суетиться, друзья мои, — сказал Босс, — сядьте на диван и успокойтесь. Вам принесут еще выпить. Ведь вас ждет новая жизнь, более радостная, чем та, которую вы вели! Вас принесут в жертву шумерскому демону Мрака!
Далее Босс начал рассказывать о том, что всего несколько лет назад сам он бомжевал. В возрасте восемнадцати лет его выпустили из детдома, куда он был отправлен матерью-алкоголичкой, дали квартиру. Однокомнатную на окраине. Свою хату мать давно пропила и скиталась где-то по помойкам, ничуть не беспокоясь о доверенном государству сыне. Однокомнатную ушлые риэлторы предложили поменять на домик в деревне, где Боссу сразу предлагали высокооплачиваемую работу тракториста. К домику прилагалась отличная доплата, и дурачок детдомовский подписал все бумаги. Домик в деревне оказался брошенным участком, на котором вовсю росла лебеда. От здания остались только стены и фундамент. Судиться детдомовец не стал. Искать правды тоже. Так и скитался несколько лет подряд, пока цыган, у которого он за маленькую плату батрачил на огороде, не поведал о шумерском демоне Мрака, способном озолотить своих адептов.
Терять детдомовскому мальчику было нечего. Он поклялся, что каждый год в ночь со второго на третье февраля (это был день рождения демона) будет приносить в жертву Мраку бомжей. Количество их с каждым годом увеличивалось на одну особь. Сегодня была тринадцатая годовщина начала жертвоприношения, и после нее демон обещал подарить Боссу верховную власть. То есть сделать его президентом.
- Жертвы должны быть именно бомжами, — еще раз повторил Босс, — иначе ритуал не состоится.
Федора осенило. Он вытащил из кармана шубейки свою жэковскую справку, где было написано, что Федор работает дворником и имеет право посещать бесплатно все общественные туалеты. На справке была наклеена Федина фотка, а украшала ее печать городских коммунальных служб.
- Я не бомж, я дворник, у меня есть прописка! – трясущимися руками Федор протянул Боссу бумажный листок.
Тот удивленно посмотрел на Федора.
- Зачем же ты пришел? – грозно спросил он.
- Я кушать хотел. И пить, — проблеял Федя.
- Выкиньте эту сволочь из капища! – распорядился Босс.
Охранники выволокли Федю в чистое поле и дали хороший поджопник для ускорения. Федя поднялся с холодной борозды и бросился бежать в сторону городской ТЭЦ, которая располагалась рядом с его домом.
- Я должен до полуночи найти еще одного бомжа, иначе демон Мрака разозлится, — Босс принялся рвать на себе волосы.
Федя прилетел домой как на крыльях. Его встретила злющая Танька, которой Нина успела сообщить, что видела Федора в компании бомжей.
- Где ж пропадал, козлина? – взвыла Танька, увидев Федора в женской шубе. – У, алкаш поганый! Щас ты у меня получишь!
- Меня хотели в жертву демону принести! – попытался оправдаться Федя. – Демону, который жрет бомжей!
Танька неожиданно засмеялась.
- Ах ты, паразит, в жертву его демонам… Кому ты на хрен нужен, идиота кусок?
Федя понял, что гроза прошла стороной, и тоже заулыбался. Как же хорошо дома! И Танька, такая родная, такая теплая. И пацаны-тройняшки Владик, Ярик и Стасик, пусть писают в штанишки. Федя постирает, не за чужими чай говно выносить. А в Москву эту поганую нехай демоны стремятся. Им там самое место рядом с Тимати и Жанной Агузаровой.
Нас и тута неплохо кормят!