Практолог : Регулярные рейсы.

Регулярные рейсы.

До того, как попасть, попасть жестоко и не за чем, попасть просто на все деньги, попасть, просто попасть, попасть в армию, я вёл, довольно свободный и не напрягающий образ жизни. Играл музыку, пил водку и другие горячительные напитки, по большей части доставшиеся на халяву со свадебных гулянок, которые мы, лабухи, частенько обслуживали. Женщины любили меня, любили по-разному, иной раз самозабвенно, но не всем я отвечал взаимностью. В основном, меня в то время интересовали вопросы типа отъебать кого и, получу я таки диплом по окончании учебного заведения, или просто тихонько сольюсь в небытие. Иногда, я курил траву, которая была говённого качества. Её прихода хватало только на то, чтобы смеяться по-дурному, глядя на обычные вещи. Иногда мы играли на рок-фестивалях, в то время это была единственная возможность выступить на большую аудиторию. Перед выступлениями, в гримёрке, все накуривались и полировали водочкой свои глотки. После выступления, все напивались «в говно» с участниками различных коллективов.
Потом, судьба занесла меня в забайкальские степи, послужить родному отечеству. Там, служа в армии, я и попробовал в первый раз, так сказать, узнал на вкус, а позже и пристрастился к употреблению настоящей, сносящей крышу и превращающей тебя на некоторое время в растение «травы».
Забайкальская трава совсем иного качества, нежели та шняга, которую продают спичечными коробками малолетние дилеры. Эта дурь, реально перемещающая тебя за пределы границ мироздания. Уносящая в необитаемые и бескрайние просторы твоих непознанных ощущений. Это пропуск по зелёному коридору таможенного терминала. Это полёт за грань. Это рейс в нирвану. Забегая вперёд скажу, что, после первой пробы, первого полёта, я стал совершать регулярные рейсы, а что ещё делать в армии для релаксации.
………….
Служба моя заключалась в том, чтобы ходить в караул через сутки и охранять от постоянных попыток местного населения что-то спиздить базу хранения вооружения и техники, выведенную из дружественной нам тогда Монголии.
И вот, стоя на сдвоенном посту с таким-же как я бедолагой, тёмной и сырой ночью, мы решили раскурить косячок, заранее приобретённый у бурятско-якутского контингента и, припасённый для такого случая в пенале АК-47. Заступив на смену, на дозорной вышке мы покурили один косяк на двоих и стали любоваться окружающими пейзажами, среди которых была железнодорожная товарная станция. Попиздев немного, я двинул с вышки в направлении своего сектора поста, дабы доложить по «вертушке» в караульное помещение, что всё спокойно и тихо. Начал моросить дождь и идти никуда не хотелось. Приложив нечеловеческие усилия, я побрёл неровным шагом в направлении «мухомора», под которым и располагался телефон для связи со «своими». Дорога длинной метров в триста, показалась мне нереально длинной и тяжёлой. Поняв, что дойти до пункта назначения я не смогу по причине резкого ослабления ног, я развернулся и пошёл обратно в направлении вышки. Взглянув на эту исполинскую металлическую конструкцию, с некоторым для себя удивлением обнаружил, что расстояние, которое я оценил как триста метров, на самом деле являлось несколькими шагами, но и те пройти на обратном пути мне не удалось. Я улетел… Улетел регулярным рейсом по направлению Улан-Удэ – Небытие.
Всё вокруг перестало существовать. На смену корявым и убогим реалиям пришло уютное и мягкое состояние. Стук проезжающих мимо железнодорожных составов чудесным образом преобразовывался в некий ритм, по стилистике напоминающий помесь регге и нетяжёлого рока. Словосочетание, которое прилетело неизвестно откуда и намертво застряло в голове, легло на вакханалию ритма и, чудесным образом преобразовалось во всё сразу. С каждым повторением набора этих слов, не имеющим в реальной жизни никакого значения, в сознание ретранслировалась гармоничная картинка со вкусом цветом и запахом. Звуки стали видны, а не воспринимались на слух. Они скорее текли по какой-то плазме в виде различных волн и омывали всё моё тело. В звуках можно было плавать и летать, они были очень даже осязаемыми. Молниеносно в голове складывались законченные музыкальные композиции с текстами, аранжировками неведомых инструментов и прочими звуковыми эффектами. Казалось, что мгновенно в голове записывалось и микшировалось не меньше десятка альбомов разной музыкальной стилистики и громкости, все они причудливо сплетаясь, производили ощущение вселенской и вечной гармонии. Казалось, что я открыл о ныне неизвестный мир. Мир, о существовании которого догадывались и раньше, но попасть туда не могли. Я получил пропуск, билет на самолёт, даже, скорее, абонемент на «регулярные рейсы».
Потом пришла смена. Сняли с вышки второго караульного, который никак не хотел приземляться в реальном мире. Путь до караулки был очень долог и невероятно труден. Приходилось несколько раз перелазать через сцепку ж.д. вагонов. Каждый раз, как только я делал неверный шаг, мои ноги проваливались в почву, я уходил в землю по пояс и падал. Очнувшись, я обнаруживал себя просто лежащим в луже, с разбитым пристёгнутым к АК-47 штык-ножом затылком.
Я стал регулярно покупать травку у местного населения и совершать «регулярные рейсы».
Потом меня перевели на Урал, и я курил ещё много всякой «дури». Но такой, больше никогда. В основном попадались жалкие билетики на пригородную электричку, а не абонементы на совершение «регулярных рейсов».
Уволившись из армии, я перестал употреблять релаксанты, т.к. на гражданке и без стимуляторов есть чем заняться.