Андрей Плыгач : О юношеском максимализме

… я постепенно выдавливаю его из себя, как некую гниль, усевшуюся в печёнках,
как стремление плевать в душу, кого-нибудь до смерти оскорбить:
никогда не был этаким, избалованным мамой, самодовольным барчонком,
презирающим патриархальный уклад и мещанский быт;

идеал юности — праздный гуляка, философствующий лежебока,
утверждающий «мир-дерьмо», а у меня, мол, над репой нимб:
я не верю в Богочеловека, равно как в человекобога,
я стараюсь понять людей и по-человечески относиться к ним;

подросток — не совсем ещё личность, не в полной мере — социальная единица,
нигилизм юности — не убеждение а, скорее, — поза:
я не безродный космополит и понимаю что нации нужно единство,
что нужно благо дарить другим, а не извлекать из них слепо пользу;

подросток привык, что его любят, привык получать всё, чего только захочется,
воспринимая жизнь как череду удовольствий и непрекращающихся застолий:
и я знаю, что для некоторых из них это всё хорошо не кончится,
ибо уже умирали те, с кем я покуривал план за школой;

юношеский максимализм — не плох, означая, что у нас ещё есть идеалы,
что образ «мамоны» не прижился в менталитете этой бедовой страны:
я видел много хорощих людей, плохих видел — очень мало,
и, думаю, прежде в себе надо искать симптомы, которые следует устранить;

формирование характера неизбежно приводит к тому, чтоб смириться
с тем, что жизнь — не совершенна, что люди — не идеальны:
ты не изменишь мир, выступая на демонстрациях и дерясь с милицией,
но только воспитывая себя — нравственно и интеллектуально
2012г.