Алексей Луканькин : Три

Лето душит чьи-то сны, — их так мало здесь осталось.
Черный день моей страны – что беспомощная старость.
Разлетевшись по углам, схоронив наши души.
И растаял птичий гам, тишину осталось слушать.

И горе с перекошенным лицом к моему окну подкралось тихо,
А ветер оказался подлецом – уснул и не сберег меня от лиха.
И тогда в меня вползла тоска, та, что без конца, та, что без края.
Вьюгой закружила у виска мысль шальная.

От чужих не легче звезд, — подворотен злые пасти.
Невзлюбил меня Христос, да влюбились все напасти.
Убегая от людей, доброта заночевала
В баре-холле фонарей, не найдя нигде начала.

За последнею чертой, где ни горя, ни тревоги
Сердце обретет покой, позабыв о днях убогих.
Только жалко, что любовь, умирая, не сказала
Где найти тепло и кров, и куда весна пропала.