Lutiy : Клаустрофобия как боязнь Деда Мороза (99).

Ощущение обмана пришло ко мне раньше других. В какой-то момент я осознал, что все окружающие знают что-то, недоступное мне. Обмен взглядами за моей спиной, усмешки, намеки. Дети часто разговаривали друг с другом, замолкая при моем приближении. Одиночество сперва тяготило меня, но потом я нашел в нем особую прелесть. Я понял, что где-то есть Большой Обман. И когда-нибудь мы с ним встретимся.

Возможно, если бы я не ждал его, то ничего и не заметил бы. И тот страшный Новый Год прошел бы мимо в череде себе подобных. Но я жил внимательно, в постоянном бдении, а ОНИ не знали, что я догадываюсь и в какой-то момент расслабились.

По соседству со мной жил мальчик, чем-то похожий на меня. Я не раз видел такие же насмешливые взгляды у него за спиной, какие замечал и за своей. Его родители перед самым праздником тяжело отравились и попали в больницу. Поскольку сын был уже достаточно взрослым, его оставили дома, при условии, что его навестят многочисленные соседи и родственники. Мы были среди тех, кто приходил поздравить соседа. Но вернувшись домой, я вспомнил, что забыл подарить ему свой подарок – собственноручно вырезанный из дерева кинжал. Родители отвлеклись на какую-то голубую передачу, а я втихаря помчался к приятелю, оторвавшись от вкусностей новогоднего стола.

Выбежав из-за поворота забора, увидел, как в калитку соседей прошел Дед Мороз. Я успел заметить только красную спину с мешком и Снегурочку. Мне стало интересно, чего это они так припозднились, поэтому я дал им зайти в дом и подкрался к окну. Дальнейшее описать в точности не могу, поскольку слезы застили мои глаза, а страх мешал осознавать происходящее. Старик, видимо, начал произносить стандартные поздравления, доставая из мешка подарки: зайчик, мишка, жираф. Потом лицо его исказила страшная гримаса, борода приподнялась, он яростно зажестикулировал. То, что он при этом говорил, очевидно, отличалось от добрых пожеланий, поскольку лицо мальчика обезобразил ужас. Дед принялся отрывать игрушкам головы, раздирать их на части и разбрасывать по комнате. Снегурочка хохотала, как дьяволица, и пила шампанское из бутылки, порыгивая. Напоследок старик повалил елку, растоптал гирлянды и шары и сломал ствол об колено. Его внучка колотила пустой бутылкой по игрушечному пианино, разбивая его в щепы. Закончив разгром, Дед замер, и после небольшой паузы повернулся к мальчику, сверкнув сталью в руке. Прыжок … и помню лишь красные фонтанчики, бьющие во все стороны, сквозь туман в моих глазах. Замутило и я освободил место для новых вкусностей. Когда пришел в себя и смог посмотреть в окно, Дед спокойно сидел в кресле у телевизора. Снегурочка расположилась рядом, держа тело мальчика на своих коленях. Ловко орудуя сапожной иглой, она пришивала золотыми нитками голову ребенка на место.

Я никому не сказал о произошедшем и даже не подал вида. Вернулся домой и сделал вид, что никуда не ходил. Пожаловался родителям на боль в животе и меня отправили спать, напичкав таблетками. Впоследствии оказалось, что это молчание сыграло важную роль в моей судьбе.

Больше недели мучили кошмары. Я кричал во сне: «Он – не игрушка! Не трогайте его!». Потом сны отстали. Мне было слишком мало лет, чтобы я всерьез осмыслил произошедшее.

Придя в школу после каникул, первым, кого я встретил, был соседский мальчик. Мы столкнулись с ним нос к носу. Это было больше, чем шок: я смотрел на него, не дыша, и мне было страшнее, чем тогда, когда я видел его страшную гибель. Жадно разглядывал, пытаясь увидеть шрамы или еще какое-нибудь свидетельство того, что мне все это не почудилось, но он был такой же, как прежде, только шея замотана шарфом. Ничего не обнаружив, я обошел соседа и направился в свой класс. Словно что-то почувствовав, я обернулся: мальчик смотрел на меня, а на губах его играла та самая улыбка….

В шарфе он проходил пару недель, объясняясь простудой, а когда снял – там уже ничего не осталось. Он стал своим для других детей, разговаривая с ними и замолкая при моем приближении. Единственное, что изменилось в нем – он стал намного меньше вертеть головой, рассматривая окружающий мир, ходил прямолинейный, как ствол орудия, твердо зная свой путь и свою цель.

Под разными предлогами я стал избегать встречи с Дедом Морозом: сказывался больным, отпрашивался в гости, наконец, просто объявил о потерянной вере в эту сказку. От меня отстали, но я часто видел, как проходящие мимо новогодние гости злобно зыркали в мое окно, нетерпеливо дожидаясь своего часа.

Вот и сегодня я слушаю, как скрипит снег под их валенками, как замедляются шаги напротив моего окна. Однажды они придут без приглашения, возможно, сегодня. Уже без пятнадцати полночь и, кажется, стукнула наша калитка….