Florchak : Окно раздора

Герман Франсуазович Фиалка жил в 67 квартире по 5-тому Сосновому переулку дом 7 и был счастлив. Да и что собственно грустить, если все 37 лет жизни сплошные удачи, приятные сюрпризы, короче говоря, беспрерывная белая полоса. Ко всему прочему ясный ум, вредных привычек не имеет, телом статен и спортивно сложен, приятное лицо, хорошая высокооплачиваемая работа, где повышают каждый год. В общем, что и говорить Герман Франсуазович Фиалка был счастлив и все тут.
А в 69 квартире по 5-тому Сосновому переулку жил Архип Ибрагимович Каннибалов, как раз напротив Германа Франсуазовича и ненавидел все живое. Да и за что собственно любить ведь ни черта хорошего за все 37 лет все живое Архип Ибрагимовичу не сделало. Ко всему прочему Каннибалов был низок ростом, сутул, лыс, толстоват и ряб лицом много пил и последние пятнадцать лет работал сторожем на свалке промышленных отходов за чертой города. В общем, что и говорить никаких приятных чувств ни к кому и ни к чему Архип Ибрагимович Каннибалов не испытывал и все тут.
Но раз уж случилось так, что столь разные личности находились в соседстве, то и знакомство друг с другом естественно водили, причем самое близкое, только по разным причинам. Фиалка общался с Каннибаловым из своего природного добродушия, человек, живущий напротив, не мог быть чужим ему. Каннибалов по причине более прозаичной, просто больше не с кем было. И вот это странное знакомство, даже дружба в некотором роде, существовала уже несколько лет. Периодически они ходили, друг к другу в гости и беседовали Фиалка за чашечкой не крепкого чая с лечебными травами, а Каннибалов за стаканчиком дешевого винца. Фиалка выслушивал брюзжание Каннибалова и сопереживал ему, а Каннибалов сидел и пылал черной завистью к успехам и достижениям Фиалки. Открытых разногласий почти не возникало, так как говорил в основном Каннибалов, а Фиалка лишь сочувственно кивал, но было одно дело, которое порой все же служило причиной бурных дискуссий. Предмет спора был примитивен, но когда тема затрагивалась, даже до криков порой доходило. Причиной был вид, открывающийся из окна в комнате Фиалки. Странный разум Архип Ибрагимовича мог смириться со всем, но только не с этим. Ход его мыслей был прост: — Почему – думал, и не раз озвучивал, он – если у человека и так есть все, надо дать ему еще сверх меры, хоть и кажется, что больше уже не возможно, а человеку неимущему нельзя давать никаких поблажек. У меня ведь все по-другому было бы, будь у меня хотя бы только вид из окна, как у Фиалки. А надо сказать, что окно Германа Франсузовича выходило на лес и премилую речку, а у Каннибалова на пыльный задний двор и два ржавых мусорных контейнера.
– Ну не виноват же я, в конце концов, что ты не можешь позволить себе переехать на эту сторону дома, – пытался урезонить соседа Фиалка. – Зато ты всегда можешь прийти ко мне и любоваться милыми тебе видами отсюда.
– Эх, не понимаешь ты меня Франсуазыч, — говорил в таких случаях Каннибалов и опускал полные тоски и злобы глаза. Что и говорить ситуация напрягала обоих, Каннибалова по понятным причинам, а Фиалка мучился из-за невозможности помочь другу. Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы в одно прекрасное утро не произошел невероятнейший случай.
В ту субботу Герман Франсуазович проснулся с великолепным настроением. Он сладко потянулся, зевнул и подумал, что день будет прекрасным и солнечным, и так ему захотелось вкусить этой солнечной радости, этого светлого весеннего блаженства, что он незамедлительно встал с кровати и, подойдя к окну, отдернул шторы. В первые секунды он просто стоял и ошеломленно смотрел в окно, затем отошел и медленно опустился на кровать. За окном вместо солнца, леса и речки на него смотрели два ржавых мусорных контейнера и пыльный мрак заднего двора. Фиалка крепко зажмурился и помотал головой, пытаясь прогнать наваждение, но когда открыл, картина не изменилась. Тогда он стремительно вскочил и рашторил другие окна, везде было одно и тоже, двор и мусорка. Герман Франсуазович опять сел на диван и задумался. – Где это видано, что бы виды из окна менялись сами собой, чертовщина какая-то – про себя возмущался Фиалка. Но кроме такого рода возмущений в голову ничего не лезло. Посидев еще немного, он решил сходить к соседу Каннибалову и пожаловаться на обескураживающее происшествие. Быстро умывшись и одевшись, он направился в квартиру 69, долго стучал, но к своему не малому удивлению безрезультатно. Удивительно было то, что Каннибалов всегда в это время бывал дома, и сегодня впервые за несколько лет его дома не оказалось.
– Наверное, в магазин ушел, – пробормотал Фиалка и собрался уходить. В этот момент из-за двери раздалось осторожное: — Кто там? Это еще больше удивило Фиалку, так как Каннибалов никогда ничего не спрашивал, а просто открывал дверь, ведь кроме Фиалки к нему никто и не ходил. Справившись с изумлением, Фиалка ответил: — Это я Архип Ибрагимович, сосед ваш. Дверь слегка приоткрылась и высунулась голова Каннибалова: – Что ни будь, хотели Герман Франсуазович.
– Вообще-то поговорить, у меня, знаете ли, казус небольшой, – начал Фиалка и, взявшись за ручку, потянул дверь на себя, пытаясь открыть и пройти. Но Каннибалов державшийся со своей стороны не позволил ему этого сделать, при этом дверь, дернувшись, приоткрылась немного шире, и в лицо Фиалки брызнул яркий солнечный свет. Прекрасно зная, что в Каннибаловской квартире такого сроду не было, Фиалка нахмурился.
– Ко мне нельзя, я несколько занят, – засуетился тем временем Каннибалов, пытаясь окончательно захлопнуть дверь, но рука Фиалки все еще держащемуся со своей стороны мешала ему сделать это.
– Позвольте же рассказать у меня, можно сказать несчастье, – продолжал настаивать Фиалка.
– Нет в другой раз, в другой раз, сейчас никак нельзя, – Каннибалов все еще пытался закрыть дверь. Фиалка понемногу начал выходить из себя, что случалось с ним крайне редко, но в связи с чрезвычайным происшествием было простительно. К тому же его начали посещать кое, какие мысли по поводу внезапно объявившегося света в квартире Каннибалова, и хоть мысли и были весьма фантастичны, но ведь и саму ситуацию стандартной назвать было никак нельзя.
– А что же у вас и свет солнечный в квартире появился, как я посмотрю? – с угрозой спросил он.
– Да вот посчастливилось.
– Уж не посредством ли моего оконного вида? – угрожающих ноток прибавилось.
– На что вы намекаете, – возмутился Каннибалов.
- Ни на что просто вид из моего окна исчез и там сейчас другие, но не менее знакомые виды, помойки и заднего двора, я собственно это и хотел обсудить, когда встретил удивительный отпор с вашей стороны, – пояснил Фиалка.
– Что вы несете, виды из окна не пропадают.
- Вот и я до сего дня так думал, кстати, у вас то все на месте или может, поменялось.
– Да что вы себе позволяете, я думал вы интеллигентный человек – Каннибалов сделал паузу, – и уже более спокойно продолжил: — Впрочем, это не ваше дело, что там у меня видно. После этого ответа Фиалка окончательно уверился в том, что липким подозрением ходило где-то на задворках сознания последние минут десять, Каннибалов каким-то непонятным образом поменял виды из их окон. Попросту же украл.
– Уж не речка ли с лесочком? – еще более угрожающе спросил Фиалка.
– Может быть, – вызывающе ответил Каннибалов.
– Что-о-о?
– То самое.
– Вор!!! – завопил Фиалка и от возмущения выпустил дверную ручку, дверь незамедлительно захлопнулась.
– Возмутительно, – вновь прокричал Герман Франсуазович и вновь принялся стучать к соседу на этот раз безрезультатно.
Придя, домой он долго ходил из угла в угол, раздумывая, что же предпринять, шторы он задернул. Оттого, что было за окном, попросту тошнило. После давешней сцены он уверился, что в подмене вида, непонятно как, но виноват Каннибалов. Наконец он воскликнул: — Да он просто вор, а раз так то пусть в милиции и разбираются. Решив так, Фиалка начал собираться.
Через десять минут он с пеной у рта объяснял участковому ситуацию.
- Вы, гражданин Фиалка, не в себе. Где ж это видано, чтобы виды из окон крали?! Кошелек там, золото, — это да, но вид из окна,- качал головой участковый.
- Да это проверить – раз плюнуть! У всех соседей с моей стороны река и лес, а у меня задний двор и помойка!- продолжал настаивать Фиалка.
- Вот что,- сказал милиционер,- дайте-ка ваш паспорт.
- Это еще зачем?
- Ну, как же? Будем протокол составлять, – преступление, как ни как, — сказал милиционер и усмехнулся. По всему было видно, что он не верит ни единому слову. Фиалка согласно кивнул и передал паспорт милиционеру. Участковый открыл документ и изучал некоторое время, после чего поднял побагровевшее лицо, спросил:
- Так как, говорите, вас зовут?
- Герман Франсуазович Фиалка, – терпеливо повторил Фиалка.
– А подозреваемого?
– Архип Ибрагимович Каннибалов.
– Вы что голову морочить мне вздумали, – заорал вдруг участковый и кинул паспорт в лицо изумленного Германа Франсуазовича.
– В чем собственно дело? – пробормотал опешивший Фиалка.
– Вон, – еще сильнее заорал участковый. Перепуганный Фиалка стремглав вылетел на крыльцо.
– В чем дело, в чем дело? – бормотал ничего не понимающий Фиалка метаясь по крыльцу. Наконец остановившись, он достал паспорт, решив, что проблема кроется именно там и, открыв документ, обомлел. И было от чего. Рядом с фотографией в графах Ф.И.О. значилось: Архип Ибрагимович Каннибалов. Фиалка кинулся к дому.
- Кто там? – вновь после долгого стука спросил Каннибалов.
– Откройте немедленно, – без вступлений заорал Фиалка.
– Зачем же?
– А то вы не знаете вор, верните мне имя.
– Позвольте, Архип Ибрагимович, вы о чем?
– Какой я вам Архип Ибрагимович, я Герман Франсуазович и вам это прекрасно известно.
– Вы бы шли да проспались Каннибалов, хватит бред то нести, – совершенно спокойно ответили из-за двери. И что самое страшное Фиалке показалось, что голос был его же. Фиалка крепко зажмурился, в голове все перемешалось. Постояв так какое-то время, Фиалка больше не раздумывая, пошел домой, там он упал на кровать и заснул. Выносить этот кошмар, было выше его сил.
В воскресенье утром по обыкновению, Архип Ибрагимович Каннибалов проснувшись и наскоро умывшись, решил сходить на чай к своему соседу Герману Франсуазовичу Фиалке. Решив так, он оделся и, притворив дверь своей 67 квартиры, направился к соседу в 69. Дверь ему открыл высокий, статный, совершенно не выглядящий на свои 37 Фиалка и поприветствовав, проводил в гостиную, сам же ушел на кухню готовить чай. Каннибалов тут же уставился на вид из окна. — Почему – подумал он в который раз – если у человека и так есть все, надо дать ему еще сверх меры, хоть и кажется, что больше уже не возможно, а человеку неимущему нельзя давать никаких поблажек. У меня ведь все по-другому было бы, будь у меня хотя бы только вид из окна, как у Фиалки. По комнате пробежала рябь.