vovaermolaev : Кулер (очередной рассказ из унылой жизни офиса)

Потёк у нас в офисе кулер. Событие обыденное, если не сказать, прозаическое. Однако ж в офисе как раз такие рядовые события и вызывают самые что ни на есть живейшее возбуждение и участие. И в самом деле, как же с текущим кулером работать? Воды, опять же, не попить. Да вдобавок, того гляди, затопит весь этаж, ножки всем промочит, простудимся еще и начнем носом шмыгать — налицо угроза технике безопасности. Нет, так не годится, надо проблему решать.

Собрались мы вокруг неисправности и думаем, как решать проблему. Надо заметить, что в иных офисах кулеры незатейливы: бачок сверху и краник снизу. Наш кулер не таков. Наш кулер — торжество технической мысли поза-позапрошлого десятилетия. Громаден как шкаф, массивен как сейф, лампочками перемигивается и порой угрожающе жужжит, чем случайно забредших посетителей пугает. Даже гордимся мы своим кулером за это. Но в этот раз подвел нас кулер и потёк. Лужа уже, между прочим, натекла приличная.

- Может, в техподдержку позвоним? — робко предлагает молодая стажёрка.

Но наши мужчины — не робкого десятка. Это по долгу службы мы менеджеры, да ассистенты, а в нештатных ситуациях мы герои. Богатыри — не вы! Что нам потекший кулер? Особенно сейчас, после опрометчивых слов стажёрки. Техподдержка, ха! И вот, начинает менеджер этот кулер потихоньку наклонять, чтобы досмотреть его на предмет протечки. Кулер скрипит, но поддается. Герою на помощь приходим мы, один помогает в полную силу, аж пыхтит. А я слегка за уголок поддерживаю, вроде тоже при деле. Кулер наклонён.

- Может, его сперва из розетки выключить? — опять подает голос стажёрка.

Как только она это говорит, раздается кошмарный треск, зигзагом летят искры и становится внезапно темно, неясно почему. И вслед за этим ужасающий грохот и брызги мелкой крошкой мне в лицо — это кулер упал в лужу от самого же себя. Впрочем, причина темноты тоже понятна — вырубило пробки и нет электричества. Офис ведь в подвале, и окна у нас только под самым потолком и то, только в кабинете директора. И вот, значит, вырубило пробки, свет погас, а мы растерялись, кулер не удержали, вот он на пол и хлобысь!

Конечно, в наших рядах паника. Кто-то визжит. Кто-то стонет. Кто-то натурально сквернословит, причем не как в книжках бывает, про матросов, где трехэтажные ругательства, аж заслушаешься. Нет, скупыми ёмкими междометиями выражает наш общий настрой. Но вот устаканили мы свои расшатанные нервы, повключали фонарики в своих телефонах, подсвечиваем как можем. Оцениваем ситуацию.

Ситуация аховая. Кулер лежит на боку и выходную дверь собой перегораживает. Пока стоял он прямо, его можно было наклонять и как-то мобилизировать, но когда он на боку раскочевряжился, его шевелить вообще представляется затруднительным. Пожарный выход и окна только у директора в кабинете. Кабинет директора закрыт на ключ, а директор на две недели в отпуске. Ящик с пробками электрическими за дверью, у входа. Вход в офис отдельный, с улицы, сразу к нам, в сырой подвал. Мобильники у нас в подземелье испокон веку не ловили. Вдобавок ко всему героического менеджера кулером пришибло.

Лежит менеджер, хрипит, не шевелится, но дышит. Значит, жив. Оттянули мы его в уголок, тряпочку в лужице от кулера смочили, на голову постелили, пускай в себя приходит.

Попробовали мы с коллегой кулер подвигать — нет, не поддается. Тонну, наверное, весит, а то и три. Дверь выходную тоже, как назло, кулер подпёр так, что не откроешь, даже щелочку маленькую, чтобы хоть на помощь позвать — никак. Темно. Светим друг на друга белесым светом мобильников, а всё равно ничего не видим.

И вот сидим мы в подвале, я, коллега мой, менеджер полуживой в углу отмокает, и восемь экзальтированных дам в панике.

- Мужчины! Ну сделайте же что нибудь, — визжат.

А что мы сделаем? Так и сидим в темноте, и ждём, пока нас кто-нибудь хватится. Сидим, час ждем, два ждем, три ждем — нет, никто не хватился. Все на взводе. Ругаемся на стажёрку — а на кого ж еще? — что вот, накаркала. На душе тускло.

- Спокойно! — говорю я, — не может же быть, чтобы наше отсутствие никто не обнаружил. Ну ладно, директор наш, Константин Геннадьич, в отпуске, может не следит за нашими успехами. Но клиенты наши, поставщики и субконтракторы — они-то заприметят, что телефоны наши не отвечают. Точно, они-то уж, заметив это, всенепременно доложат куда следует, приедут спасатели, разрежут этот чёртов кулер автогеном и выйдем мы на воздух, свеженькие, как огурчики.

И, ободрённые этой мыслью, сидим дальше. Долго сидим. Уже и в мобильниках батарейки садятся одна за другой, света всё меньше. Хорошо, хоть кулер есть, с питьем проблем нет. И туалет на ключ не закрыт, а то вообще непонятно было бы, что делать, если приспичит. Так что с этим самым проблем нет, можно наощупь сходить. Но жрать охота. От голода уже весь живот скрутило и голова болит. Уже и мыслишки мерзкие потихоньку лезут.

Проходит уж неприлично много времени, и вдруг разом понимаем мы, что про нас все забыли. Мы-то думали, мы важные, работаем полезно, без нас в нашей индустрии все дела встанут. Ан нет, не встала наша отрасль без нас, очевидно. Потому как никто к нам не пришел и в дверь не постучался: как вы там, дескать.

Ну что делать, надо как-то приспосабливаться. Бухгалтерша и говорит, в темноте:

- Раз уж мы волею судеб оказались в таких перипетиях, то надо как-то адаптироваться к такому положению дел. Надо потихоньку налаживать наш маленький социум и выживать в этих диких пещерах. Я видела — продолжает, — в Мире Животных про эволюцию передачу, так вот, чтобы наш офисный род не угас, нам следует себя воспроизводить. Сиречь мы должны приступить к размножению. Как раз нас восемь женщин, и двое мужчин, и один не живой не мертвый, всем всё должно хватить.

Я, не то чтобы был против продолжения рода, особенно ради социума, нет. Я был очень даже за, и стажёрка меня к себе располагала, да и бухгалтерша в темноте была в общем, ничего так. Но голод глушил все мои размножательные позывы, и в желудке как будто ездил маленький трактор. Да и все мы уже изрядно проголодамшись. Поэтому бухгалтерша продолжает:

- Да, к сожалению, в условиях нехватки продовольствия нам придется прибегнуть к гнусному и постыдному для современного человека занятию — каннибализму. В будущем, чтобы восполнить наш запас еды, мы должны размножаться быстрее, чем питаемся, чтобы часть нашего потомства мы могли пожирать без ущерба для нашего офисного человеческого ареала. Но это — потом, в долгосрочной перспективе. Начнем же мы с того, что съедим нашего менеджера, лежащего в углу, при всем безмерном уважении к нему и к его заслугам, как к примерному и в высшей степени блестяшему работнику. Давайте, Василий, возьмите нож для резки бумаги и ножницы — других инструментов у нас нет — и отрежьте от нашего коллеги кусок филейной части, к чему тянуть.

Кажется, бухгалтерша уже была сама не в своем уме, и я сквозь тьму видел, как жадно она облизывается. Да и все мы, стажёрка и еще шесть голодных женщин, признаться, заметно ошалели от голода. Поэтому, почуяв, к чему идет дело, дико завыли и заползали по полу, медленно сужая кольцо вокруг лежащего, в прошлом коллеги, а нынче — обеда.

- Еда. Еда. Еда… — выдыхали мы в общем порыве нашей неистовой бешеной сатурналии, воя от возбуждения, пока наши жадные лапищи тянулись к теплой и сочной плоти...

… тут я очнулся. Молодая стажерка заботливо протирает мне лоб салфеткой, а менеджер ласково, но твёрдо колотит по щекам. Оглядываюсь вокруг. Офис. Свет горит. Кулер лежит на боку. Мимоходом подмечаю, что не такой уж он и массивный, чтобы дверь загородить.

- О, Василий, вы в сознании? — затараторила бухгалтерша. — А то как эта бандура вас по лбу приложила, так мы думали сотрясение у вас, не меньше. Даже скорую вызвали.

Скорая приехала и наложила мне на лоб пластырь. Кулер поставили на место, и он, по странному стечению обстоятельств, почему-то больше не тёк, зараза. Я уселся в мягкое кресло поудобнее. Покосился на менеджера. Медленно, задумчиво сжевал бутерброд. И открыл «Фейсбук». Офисная жизнь потекла своим чередом.