Скорых Дмитрий : Москвичи

Толстый, смотри куда ссышь, ты мне уже все кроссовки забрызгал. Не гони, Лех, это ты сам на них поливаешь. Вон, видишь, куда твоя струя бьет? А, точно, верно подметил, Толстый. Лех, задолбал уже, не называй меня так. Да ладно, пофиг. Ну, чего, ща за пивасом, а потом телочек снимем, ага? Ага, только что-то я уже нажрался. Ха, Толстый, ну, ты всегда так. Как до дела доходит, так ты уже в говно. До какого дела? Не, ну гляньте только на него, я же говорю, пойдем ща телок снимать. Ты чего, вообще уже не отдупляешь, жирная твоя морда? Да пошел ты, Лех. Ха, да сам ты пошел, обоссал мне все кроссовки и еще чего-то против меня имеет. Сам ты их себе обоссал, я тут не причем, я вообще к тебе спиной стоял. Ну да, конечно. Конечно, а разве нет? Блин, Толстый, ну ты и зануда. Погнали в магазин, а то у меня от тебя сейчас крыша съедет. Бухать меньше надо… О, ну да, конечно, чья бы корова мычала…



Слышь, Толстый, смотри какие телки. Где? Вон там. Где? Да вон, на лавке пивас пьют. Да куда ты смотришь, вон же, вон, на лавке. А. Что, а? Вижу. Ну, что, погнали? К ним? Нет, блин, в гастроном за орехами, к ним, конечно. Так мы же за пивом шли. Да бог с ним с твоим пивом, ни куда не денется, а девки уйти могут. Ну, не знаю. Что ты не знаешь, хорош очковать. Все, идем к ним, только рожу попроще сделай, а то напугаешь их. Чего это я их напугаю, на себя посмотри, рот до ушей, хоть завязочки пришей. О, Толстый, ну ты и выдал. Должен тебе сообщить, уровень твоего юмора не превышает детсадовский. Ты зато у нас юморист. Ага, это ты точно подметил, поэтому при телках лучше тебе помалкивать. Блин, Лех, иди ты в жопу, достал уже. Сам иди в жопу, где бы ты был, если бы не я, дрочил бы, наверно, сутками на фотку Бритни Спирс, или на Жанну Фриске, уж не знаю, кто там из них тебе больше по душе. Короче, я пошел к ним, а ты как хочешь. Ладно, пошли, посмотрим, как у тебя с ними получится, казанова хренов. Ха, да еще как получится. Смотри и учись. Ну-ну…



Привет, девчонки. Привет. Может, пиво вместе попьем? А где же ваше пиво, мальчики? Да мы уже просто свое выпили, но это не беда, сейчас Толстый сгоняет в магазин и еще принесет. Правда, Толстый? Хм, ну, можно…Во, давай тогда дуй в магазин, а мы пока познакомимся. Меня Леха зовут. Катя. Марина. Очень приятно, а вы, девчонки, чего так поздно гуляете, не спится? А мы всегда так. А, понятно, типа, ночные бабочки? Э! Да не, это я шучу так. Ну и шуточки у тебя. Не нравятся? Не очень. Тогда вы чего-нибудь расскажите. Что тебе рассказать? Ну, откуда вы такие красивые, чем занимаетесь? Я учусь. Прости, забыл, как тебя зовут, Катя? Марина. Ну и память у тебя… Н да, память, это мое слабое место. А сильные есть места? А как же, конечно есть. Например? Например… Э… О, а вот и Толстый! Толстый, ну куда ты прешься, мы тут! Пффф. Ты чего, Кать? Тоесть, Марин. Прикольно ты его называешь. Он не обижается? Кто, Толстый? Нет конечно. Если хотите, можете его тоже так называть. Вот, я пиво принес, девчонки, вы какое будете? Мы будем самое вкусное. А, понятно, так какое? Пфффф! Пфффф! Ха, ну ты Толстый жжешь, давай сюда. Вот, держите. Это тебе, это тебе, это мне, а это Толстому. Что, за знакомство? Давай. Девчонки, так вы не договорили, чем занимаетесь-то?..



А вот еще одна история, короче, идем мы как-то с Толстым ночью по аллейке. Вокруг тьма страшная, вообще ни фига не видно. И тут чую я, говном воняет. Это ты, что ль, спрашиваю у него, нет, говорит. Думаю, может, кто из нас вляпался. Остановились мы и стали на ботинки друг другу смотреть. Смотрим — ни фига, чистые. Точно не ты? – говорю я ему, точно не я, — отвечает. А я и сам понимаю, что не он, потому что, если бы это он, воняло бы куда круче. Пфффф! Пфффф! Э, Лех, хорош уже стебать! Да ладно, шучу я. Что пошутить нельзя? Дальше рассказывай. Слушаюсь, желание девушки для меня закон. Так вот, стоим мы с ним оба в непонятках, и тут, слышим, шорох какой-то неподалеку. Пригляделись мы, а там мужик сидит на корячках, и вид у него такой несчастный, будто заплачет сейчас. Ну, мы с Толстым как дали ржать, а он нам еще такой, идите, мол, ребята, не мешайте. Хи-хи-хи. Пфффф! Бедный мужик, наверно до дома не дотерпел, а тут вы еще. Разве можно так? Зато, знаешь, Кать, как смешно было, особенно учитывая, что мы все это время стояли перед ним, рассуждали, откуда вонь идет, а он, наверно сидел и молился, что бы не запалили. Я Марина. А, ну да, точно. Лех, я за пивом пойду. Сколько брать? Да бери на все…



Девчонки, а знаете, мы вам не открыли нашу самую страшную тайну. Какую? На самом деле, мы из Москвы. Ну да, конечно. Не верите? Не а. Толстый, слышишь, они нам не верят. Толстый? Ты спишь что ли? Э! Что? О, очнулся. Я говорю, они не верят, что мы москвичи. А, понятно… Блин, Толстый, хорош спать! Да отстань ты от него, пусть спит. Да ему спать нельзя, нам же еще на «газель» идти. Мы же с ним сейчас в Москву поедем. В четыре утра? Ну да. Ты чего, серьезно? Конечно, я же говорю, мы с ним москвичи, поэтому и поедем сейчас в Москву. Толстый! Слушай, Кать, по моему, он уже бредит. Точно. Нашлись тут москвичи. А, не верите значит. Не верим. Ну, так я вам докажу. Толстый, подъем, мы едем домой. Уже? Только за такси ты платишь, я все на пиво потратил. Да какое такси, Толстый? Мы же не в Москве, опомнись! А где мы? Ладно, что с тобой разговаривать, пошли. А девчонки? А девчонки с нами поедут. Поедите, девчонки? Пфффф! Пфффф! В Москву-то? Конечно, куда же еще, мы же москвичи. Поедем. Пфффф! Пфффф! Во, видал Толстый, они поедут. Сейчас до «газели» только бы тебя дотянуть…



О, а вот и «газель». Запрыгивай, Толстый. А, чего? Запрыгивай, говорю. Дамочка, посторонитесь, не видите, человеку нездоровится. Да куда ж вы в таком состоянии-то ехать собрались? Не переживай, мать, всегда так ездим. Девчонки, чего стоите? Залезайте. Блин, вы чего, и правда ехать собрались? Офигеть, ну вы даете. Смотри, Кать, они и правда ехать собрались. Ага, вижу. Ну, так что, едем? У меня в Москве квартира большая, всем места хватит. Не, ребят, мы домой. Понятно, вот вы, значит какие. Номер телефона-то хоть свой дадите? Так ты же записал уже. А, ну да, точно. Тогда до встречи. Пока. Подвинься, Толстый. Чего? Подвинься, говорю. Сейчас они уйдут и мы с тобой вылезем, пусть думают, что мы и правда москвичи. Лех, я больше не могу, я вырубаюсь. Да я тоже уже готовый, хрен с ним, продержимся. Да что ж они все не уходят-то. Стоят, курят… Толстый, слышь? Хватит спать…



Передаем за проезд. Молодые люди, вас это тоже касается. А, да, конечно, сейчас. Вот, передайте. Блин, Толстый, они не уходят, наверно ждут, что мы сейчас выйдем. А вот хрен вам, будем сидеть тут до последнего. Должны же мы в их глазах москвичами остаться. Глядишь, в следующий раз с ними может чего и обломится. Бабки надо только у водилы не забыть забрать. Угу. Что, спишь, гад? Ладно, я тоже передохну чутка…





* * * * *

Жаркое июльское утреннее солнце уже нещадно жарило через окно маршрутки, когда Леха вдруг ни с того ни с сего открыл глаза. Ничего не соображая, он приподнял голову и огляделся. За окном мелькали высотные дома, огромные торговые центры и рекламные растяжки. Они ехали по какому-то очень большому и оживленному шоссе. Мимо, со свистом, то и дело проносились дорогие машины, пыхтели выхлопными газами пыльные грузовики, и везли не выспавшихся, еще сонных людей на работу переполненные маршрутки. Рядом с ним, посапывая, мирно спал Толстый. Остальные пассажиры, уже проснувшись, угрюмо глазели в окно или на экраны своих мобильных телефонов.

— Че за хрень творится? – пробормотал Леха. – Где я?

События прошедшего вечера, словно корабли на затуманенном горизонте, медленно проплывали в его голове, то появляясь и приобретая более-менее ясные очертания, то вновь исчезая, будто растворяясь в его мозговом тумане. Леха судорожно сглотнул. Его пересохшее за целую ночь пьянства горло срочно требовало минеральной воды. Сушняк был просто невыносимый. По его лицу не спеша, словно гусеницы, ползли крупные капли пота, а в желудке будто завелся какой-то маленький зверек, который только и мечтал о том, что бы выбраться наружу и поэтому нетерпеливо урчал. Страшная догадка вдруг посетила Леху. Постепенно он начал вспоминать, как затащил Толстого в эту самую газель, как сам сел в нее, как отдал водиле деньги за проезд, кажется шестьсот рублей, вспомнил, как гнал тем телкам, что он приехал из Москвы, что они с Толстым москвичи и им вдруг срочно понадобилось домой, это в четыре-то утра, а потом он, похоже, заснул и, что же получается…

— Мы в Москве что ли? – осененный своей догадкой, вслух произнес Леха. Ни кто ему не ответил, лишь только мрачная тетка в нелепых солнцезащитных очках на голове пренебрежительно окинула его взглядом и покачала головой.