Феля : ОСНОВА ОСНОВ

Говорили - это опасно, но когда в дверях моей квартиры появились Зверь и Кожаный, мои последние сомнения рассеялись.
- Водка есть? – первым делом спросил Зверь, а Кожаный оценивающим взглядом окинул домашний кинотеатр в гостиной.
Разлив по стопкам, я было отставил бутылку в сторону, но Кожаный придержал мою руку и кивнул на меня:
- А себе че?
- Так я ж, это, за рулем…, - но Зверь вытянул уже из мини-бара еще один стакан, плеснув туда, подвинул его мне.
- Сто грамм – это хуйня. Ну, - за успех предстоящего дела…
Выпив, пацаны с секунд пять сидели, напряженно всматриваясь куда-то в направлении пола. После чего Зверь, неуловимым движением ухватив бутылку, разлил по второй.
- Давай, Леха, за тебя. Чтоб твоя «формула один» не закосячилась…
Чувствуя приятное головокружение, я вслушивался в быстрый говор Зверя:
- В общем, телка эта полная лохушка. Хотя, батя, у ней барыга какой-то, вроде на фирме бабки неплохие заколачивает. То есть, мне пацаны говорили – техника у нее на хате понтовая, Артуру реально ее вкинуть. Если все срастется, по три штуки на человека точно будет. Главное, чтобы велик не лоханулся…
- Какой велик? – не понял я.
- Ну, этот…, кореш ее засанный. Такой мудило, еби его мать… Ты прикинь, Кожа, самого ломает по-черному, а все крутится, - типа, она моя подруга, как бы ей плохо не было, а вдруг – мусора, а вдруг – это… В общем, придурок конченный...
План действий был выработан минут за пять. На тачке подъезжаем к «Войковской», там нас будет ждать Саша («велик» – так его называл Зверь), который и даст наводку на квартиру. Загрузившись в ближайшем продуктовом бухлом и закуской, едем к этой самой лохушке. Кроме нее самой на хате будут ее две подруги: Анжела устраивает вечеринку. Когда все уже будут пьяными (я подумал о том, как бы Зверь с Кожей не перебрали, хоть они и заверяли друг друга, что пить будут по минимуму), в действие должен вступить клофелин, подсыпанный в вино девушкам. Девушки – в отрубе, мы загружаем бытовую технику на тачку и тут же на рынок.
Добив бутылку водки и ритуально посидев на дорожку, мы вышли в подъезд. Все трое тут же судорожно закурили, и я даже (может, показалось?) случайно приметил какой-то трусоватый полувзгляд Кожаного в сторону Зверя. Но, было видно, - пацаны настроены решительно, и, - подумаешь, какой-то там взгляд, - дело точно выгорит.
Скатившись по лестницы, мы оказались в обыкновенном дворе угрюмых московских хрущоб. После полумрака подъезда, чуть выглянувшее из-за полотна зимних облаков белесое солнце на секунду ослепило, и подумалось даже, что солнышко это неспроста, добрый знак.
Нащупав в кармане ключи от батиной «ракушки», я кивнул парням в сторону гаражей…
Неожиданно в глаза мне бросилась снежная изморозь, а отморгавшись от этой напасти, я заметил выворачившую из соседнего двора девятку. Через минуту девяточка катила уже прямо на нас со Зверем и Кожаным, и, по всей видимости, останавливаться не собиралась.
- Вот с-суки…, - послышалось за моей спиной. – Зверь, это ж это, левашовские… Они, точняк говорю…
- Сам вижу. Съебываемся…
Из всех дверей «девятки» повыскакивало человек пять быкообразных кожаных курток, громко матерящихся и обещающих поставить на счетчик всех гнойных пидаров, наебывающих нормальных пацанов и ваще охуевших по беспределу.
Я оглянулся на Зверя с Кожей: пацаны разбегались в разные стороны. Я рванул в сторону соседнего двора, но один из нападавших ухитрился в беге подставить мне подножку, и я, нехило треснувшись головой об лед, оказался на земле. Краем глаза я заметил, что Коже со Зверем тоже не удалось избежать карающей руки Немезиды: из потрепанной «ауди», до этого мирно стоящей в другой части двора, вылезли еще человек пять быков, четкими ударами опрокинувших Кожу и Зверя в снег…
Меня били долго и сосредоточенно, при этом метили ударить ребятки в основном по лицу и куда-то чуть пониже солнечного сплетения. Поэтому боль я перестал чувствовать уже на третьей минуте жесткого месива. Чисто инстинктивно руками я прикрывал лицо, но помогало это мало.
Помимо монотонной боли во всем теле я не чувствовал ничего, и момент, когда избиение все-таки закончилось, моим сознанием был упущен. Наверное, я даже впал в полуобморок.
- Эй, Леха, ты как в норме? – кто-то там, за пеленой болезненно-острой бесчувственности тормошил меня, пытался повернуть набок.
Я попробовал открыть глаза. С трудом, это удалось сделать, и первое что я увидел – это склоненное надо мной (все в кровяных подтеках, с опухшим глазом) лицо.
- Ты чего, Леха? Это ж я, Зверь… Узнал?
Да, это был Зверь.
Нет, это была всего лишь ужасная пародия на Зверя, будто он, собравшись на бал Сатаны, одел маску умершего насильственной смертью человека, но вновь ожившего зомби.
Капли крови со лба Зверя падали мне на лицо, смешиваясь с моей кровью. Поворочав во рту языком, я повернул голову набок и сплюнул в красный снег рядом со мною смесь соленой жидкости и зубов.
Зверь помог мне приподняться (хотя сам еле стоял на ногах, как я понял по его подрагивающим коленям и безвольно повисшей левой руке), и я сел на снегу, очумело оглядывая окружающее меня пространство.
- Ниче, братан, главное, что все живы. Кожа тоже вроде дышит, хотя в коматозе… Вот, суки, эти левашовские, могли ведь и из ствола фугануть, ебнутые дуры, так что повезло еще… Блядь, говорил я Пеликану, - нахуй надо с ними связываться, теперь вот со счетчиком разбирайся…
Помолчав, Зверь здоровой рукой залез в карман своей куртки и, достав смятую пачку, сунул в свои разбитые губы сигарету, той же рукой полез за зажигалкой. Сильно затянувшись пару раз, он аккуратно присел рядом со мной, и смотря в сторону лежавшего в сугробе Кожи, негромко стал говорить:
- Запомни, Леха. Все это хуйня, что нас так нагрузили щас. Главное, что мы целы. Погоди чуток, я Пеликана подтяну, его братва разведет счетчик, может леваши еще и сами в оброк за беспредел встанут. Тут главное, что? Что ни ты, ни Кожа не зассали, похуй что нас отпиздили. Мы ведь втроем – теперь как братья (хотя мы с Кожей с первого класса братья), мы друг за друга теперь любого леваша… да что там леваша… всех, весь мир порвем. Верно? Вот очухаемся сдецл, недельки через две все же хату барыги сделаем, зря что ли напрягались? Тут главный принцип какой – не то, что бы вот собрались мы, тему замутили, бабло получили и разошлись… Нихуя подобного. За успешную тему можно собраться братвой, взять бухла, шмали хорошей, телок цепануть и поебать на все остальное. Знаешь почему? Да потому что мы братья; все люди братья – кроме пидаров всяких не из наших (типа левашей); и мы все в любой момент должны быть готовы жизнь положить друг за друга. Я за тебя, Кожа за меня, ты за Кожу и так далее. Это основа основ, хуле…
Щелкнув бычком в сторону, Зверь с трудом поднялся и прихрамывая двинулся к ворочающемуся и стонущему Коже.