скромный классик : Бывает же...(Сказочка для взрослых).

Бывает же...(Сказочка для взрослых).
...- Все! Сил моих больше нет. Рутина, вокруг одна бесконечная рутина Меня, меня достал уже твой быт. Устал…
Не то, чтобы молодой, но и не сказать, чтобы в годах, круглощекий и упитанный Михаил Степанович Брежнев (не родственник, и даже не дальний, а так, однофамилец бровастого генсека), рядовой работник «Мосгаза» шлепая на ходу растоптанными тапками, забегал по тесной, шестиметровой кухне. Он ронял на своем пути сковородки, кастрюльки, связки с твердой, словно авиационная фанера воблой и прочую кухонную лабуду, в изобилии разложенную по многочисленным полкам и полочкам.
- Ну, ты подумай Лариса, скоро отпуск заканчивается, впереди целый год каторги, а что я видел? Где был? Куда съездил?
Просидел как идиот целый месяц перед телевизором, слава Богу, хоть геморрой не заработал… А ведь я, человек почти, что с высшим образованием, вынужден прозябать здесь с тобой, перебирать черную смородину, будь она трижды…
Лариса, супруга Михаила Степановича, дебелая блондинка в Ренуаровском вкусе, в коротеньком цветастом, расползающемся на ляжках халатике, облизывая фиолетовые от переспевшей ягоды пальцы, презрительно фыркнула:
- Это ты-то человек почти с высшим образованием? Да видела я твой школьный аттестат… С таким в ПТУ и то вряд ли возьмут… За душой курсы счетоводов, а туда же. С высшим. Да и куда ты сможешь без меня поехать? Ты!? Ты же пропадешь, потеряешься и заблудишься. Ты же за все годы нашего супружества не выбил ни одной бумажки, не выстоял ни одной очереди, не получил ни одного продовольственного заказа. Даже больничные листы я за тебя закрываю. Так что сиди уж, и не рыпайся!

- Нет!
Не родственник Генсека остановился, как вкопанный, перед продолжающей облизывать свои пальцы супругой и гневно затряс пухлой своей ладошкой.
- Нет. Я не пропаду. А совсем даже наоборот. Вот возьму, и поеду прямо сейчас: на,… на,… на рыбалку. Да-да, именно на рыбалку. Как самый настоящий мужик.
… Вечер. Река. Костер. И я, со спиннингом. Что может быть лучше? А сейчас как раз, говорят, щука хорошо берет. Жор…Тем более на балконе где-то стоит спиннинг, подаренный твоим отцом нам на первую годовщину свадьбы.
Вот с ним и пойду! Все. Решено. Иду на щуку!

Брежнев бросился на балкон на поиски тестева подарка.

- Иди, иди! Щукарь из Мосгаза. И когда будешь мне в рыбном отделе алиби для себя покупать, не перепутай: минтай в Подмосковье не водится. Дуй рыбачек, но знай, если твой улов в переводе на дензнаки окажется дешевле, чем билет на электричку, я тебе эту твою рыбу засуну… Одним словом: ты при мне ее сырую сожрешь, на манер суши, только с головами и чешуями.
Лариска посмотрела в спину убегающему супругу и рассмеялась презрительно и противно.
Тарата, тарата — стучали колеса электрички увозящей Михаила Степановича в туманную неизвестность, точнее, в сторону города Дмитров, его пригорода — туда, где несет свои отливающие мазутом и соляркой воды канал имени Москвы.
Двубортный пиджак и шляпа в дырочку вызвали странное, нездоровое оживление у заполнивших вагон заведомо вымотанных копанием на грядках дачников, и уже находящихся в легком подпитии рыбаков. У последних- особый интерес вызвал тяжелый, бамбуковый, ветхозаветный спиннинг с огромной дырчатой, похожей на шляпку гигантского мухомора катушкой и намотанной на нее толстой миллиметровой леской.
- Раритет!
Завистливо выдохнув гремучей смесью запахов перегара, несвежего чебурека и лука в лицо Брежневу ближайший из рыбаков, и таинственно осмотревшись по сторонам, тихо шепнул:
- Продай, а… Я тебе чирик дам...
Михаил Степанович испуганно шарахнулся в прокуренный тамбур и, уставившись в грязное, залапанное стекло с тоской смотрел на унылый неспешно проплывающий мимо него пейзаж центрального региона России.
… Жжжжжззз — в очередной раз проскрипела катушка и тяжелая, похоже, самодельная блесна унеслась куда-то вдаль, туда, где среди ошметков зеленой травы и бурой пены, плавали пивные бутылки, куски пенопласта и щепки, в изобилии покрывающие воды канала. Туда, где в воображении мужественного однофамильца и водилась как раз большая и голодная щука.
Первое время вокруг Михаила Степановича собралась небольшая кучка зрителей: влюбленных парочек, полупьяненьких прохожих и бродячих (надо полагать ожидающих части улова) кошек
Но, заметив, как размашисто и небезопасно тот закидывает монолитную свою блесну, поспешили от греха подальше разойтись.
… Жжжжжззз… Но вместо свободного хода катушки Михаил Степанович неожиданно почувствовал на конце лесы нечто тяжелое.
- Зацеп! Так ее…
Выругался интеллигентный Мосгазовец, но на пологий, бетонный парапет канала его толстая леска выволокла вместо ожидаемой коряги или автомобильной покрышки большую, темно — зеленую, всю в каких-то пятнах и разводах тяжелую, как бревно, щуку.

- Ну, ни хрена себе!- пораженно прошептал Михаил Степанович, и отчего-то воровато оглядываясь, схватив щуку под жабры, попытался впихнуть ее в целлофановый пакет с яркой рекламой магазина «Пятерочка».
Щучье тело податливо сгибалось в кольцо, но в пакет входить упорно не желало.
… Ну и что мне прикажешь с тобой делать?
Брежнев в сердцах шлепнул рукой по покрытому слизью щучьему боку и, бросив под задницу знаменитую свою шляпу, присел на бетонный парапет.
- Да отпустил бы ты меня служивый, да и дело с концом,- проговорила щука, с тоской глядя на речную гладь.

- Да, отпусти..., а что я Лариске скажу...
Начал, было, Михаил Степанович, но тут же, широко раскрыв глаза и прикрыв пухлой ладошкой рот, удивленно уставился на заговорившую хищницу.
Любой другой, нормальный мужик на месте Брежнева естественно бы решил, что это самая обыкновенная белая горячка и, не слушая более разглагольствования болтливой щуки, тут же потащил бы ее домой на шкворчащую маслом сковороду. Но Михаил Степанович, смолоду находящийся под железной, и отнюдь не Ахиллесовой пятой супружницы своей Ларисы, ничего спиртосодержащего, окромя кваса, в рот не брал. И о белой горячке слышал разве что от старух, сидящих возле его подъезда.
Ну а шука, выплюнув застрявшую между больших полупрозрачных зубов веточку элодеи, томно откинувшись на темно-коричневых боковых плавниках продолжала:
- Конечно, отпусти… Ну, скажи на милость, на кой я тебе сдалась, старая и больная?
Мясо у меня жесткое и с горчинкой, тиной пропахло: я как-никак на днях свое трехсотлетие отметила. Икры нет, молок естественно, тоже, а печень,- я ж, милок, тебе не треска, чтобы печень мою в виде деликатеса на хлеб намазывать.
Ну а я тебе, в благодарность, три твои любые желания исполню, что ж поделать, жизнь и честь дороже!
Брежнев закурил, но, заметив в круглых янтарных щучьих глазах нотки никотинового голода застарелой курильщицы, раскуренную сигарету отдал ей, а себе достал новую.
… Они сидели рядом, можно сказать, обнявшись, и молча, курили, думая каждый о своем…
Сизоватые кольца сигаретного дыма нехотя растворялись в легком полумраке раннего вечера.
-Ээээх, судьба…
Протянул добрый в душе Михаил Степанович, и толчком пальца выбросил окурок в воду…
- Да уж, бывает…
Выдохнула щука, и выплюнула, затрещавший было сигаретный фильтр.
… Так и поплыли, слегка покачиваясь на волнах два сигаретных окурка, а им вслед, с необъяснимой грустью смотрели щука и человек.
… Смеркалось…
- Да, кстати,- Опомнился Брежнев, — А отчего это всего три желания? Если мне не изменяет память, ты в сказке о Емельке много раз ему помогала… Ты не подумай, я не из жадности, а как-то обидно уж что-то…
- Эх, сравнил!
Хрипло рассмеялась щука, блеснув не знающими кариеса зубами:
- Да мне в ту пору и полтинника еще не исполнилась. Молоденькая была. А сейчас я и заклинания то многие уже позабывала.
- Жаль. — Помолчав, буркнул огорченный однофамилец.
- Была бы видеокамера, я тебя бы Лариске показал. Хоть небольшое, а все ж таки доказательство…
- Тебе какую, Филипс или Соню?
Деловито поинтересовалась щука, ловко вытянув плавником сигарету из лежащей рядом пачки и не спеша прикупила от подставленной Михаил Степановичем зажигалки.
- Эл Джи — потупился тот и покраснел. Тотчас на парапете, рядышком с расплющенной в блин шляпой, появилась прекрасная матово-черная видеокамера с засунутой под ремешок книжицей инструкции, отпечатанной отчего-то на украинском языке.
… А уже через полчаса можно было наблюдать, как установленная на булыжнике видеокамера тихо жужжа, снимала процесс вываживания щуки отважным Михаилом Степановичем.
Щука, поднявшись над волной на хвост, на манер дрессированного дельфина, закатывая очи горе, громко и фальшиво, словно на спектакле областного театра, громко вопила, горестно и неправдоподобно заламывая плавники.
- Ах, что ты наделал, доблестный рыболов, лучший из работников пятого управления «Мосгаза»! На кого ты хочешь оставить моих малых деточек, щучек моих ненаглядных? Что же им, сироткам моим, щучкам да щурятам, и так лишенным отцовского воспитания, по причине отсутствия последнего, прикажешь по миру идти, а? И на что же, на какие рыбные деликатесы ты, поймавший меня хитростью и обманом, хочешь употребить мою тугую плоть: на котлеты, рыбу фиш, или же на самую примитивную уху? Ответь! Ах! Ах!
При этом бездарная щука поигрывала блесной, раскручивая ее на леске, вместо того, чтобы плотно и крепко зажать ее во рту.
Михаил Степанович бегал по берегу канала и кричал в сторону щуки, сложив ладони рупором:
- Не верю! Хоть убей, не верю!
- Знаешь что,- предложила ему подплывшая щука, неспешно вылезая на берег,
- я не знаю, что ты от меня хочешь, но если ты такой умный, вот сплавай туда и покажи мне хоть раз, как это надо было делать, а после уж и поговорим. А то верю, не верю…
Вошедший в режиссерский раж Брежнев скоренько разделся и с сомнением шлепнув слабенькой резинкой семейных своих трусов, поплыл к противоположному берегу, громко фыркая и выплевывая вонючую воду.
… Жжжжжззз!- запела катушка и Михаил Степанович, выпрыгнув высоко из воды, ловко поймал пухлыми губами кованый тройник блесны, при этом кульбите трусы его, отягощенные водой, сползли ниже бледных, незагорелых коленей…
Когда же он, с торчащей изо рта леской подплыл к берегу, щуки там не оказалось, а под видеокамерой лежал обрывок бумажки, мелко исписанной его же, Брежневской авторучкой:
«Дорогой Михаил Степанович. Мне очень жаль, но, к сожалению, лимит ваших желаний истек. Как это ни прискорбно, но я вынуждена вас покинуть. Кассету я решила взять себе на память о нашей встрече. С уважением, Я.
P.S. Передайте привет супруге…
… В ближайшем травматологическом пункте лысоватый и не совсем трезвый хирург без анестезии вынул из губы Брежнева тройник с блесной и, хмыкнув, передал его незадачливому рыбаку,
А с экрана включенного телевизора, стоящего на белом шкафу, заполненным всяческим медицинским барахлом, грудастая дикторша, призывно улыбаясь с экрана, томно заявила:

...- А сейчас передаем горячие новости.
Только что, неизвестный передал нам через Интернет снимок русалки, пойманной в районе города Дмитрова одним из удачливых рыбаков, но не просто русалки, а так сказать особи мужского пола.
К сожалению, снимок был сделан при помощи телефона, и к тому же в вечернее время, так что качество снимка оставляет желать лучшего.

Заплаканный после операции по удалению крючка Михаил Степанович, с тоской смотрел на свой увеличенный портрет, где он, в пене и брызгах, со слетевшими трусами, темневшими в районе щиколоток на манер рыбьего хвоста, жадно тянется губами к блесне…
Хирург внимательно посмотрел на присмиревшего Брежнева, его губу, из которой он только что вынул тройник и, незаметно перекрестившись, выбежал за ширму, где еще долго чем-то звенел и булькал....
Наверное, микстурой.