ArturMaximov : Макс Пулеметов

— Нет уж, спасибо, в жопу я давать не буду.


Мои студенческие будни были полны блаженства и веселия. Деньги пожилого отца не давали помереть с голоду, более того, я, в отличие от большинства живущих в общежитии, мог, не глядя в кошелек, сходить в кино, бар, клуб или, накрайняк, музей. Любовь цветущей матери даже за тысячу километров ограждала меня от унизительного самоистязания, и заставляла идти с прямой спиной навстречу немногочисленным невзгодам. Лишь бы усердно учился сыночек – все для и ради меня.
Отец умер.
Мать спилась.
Тут, мой друг, все и началось. Уже ни пышных вечеринок с дающими за стопку девками, ни буржуазных походов на премьеры, ни даже нормальной вкусной пищи я не видел. Батя мой, как оказалось, уже года 2 вовсе и не имеет своей фирмы, одни пятинулевые долги и не одному, а всем. Мать, имея за плечами лишь высшее ненужное образование психолога, на такой фальшивой ноте взяла да и обняла бутылочку французского вина урожая 1990, затем красный шотландский 4-летний лэйбл, ну а потом и до нашей, месячной, небодяженной. Пятикомнатная квартира в центре Перми, Хонда Пилот и Фолькс Ваген Пассат ушли папиным «друзьям по бизнесу». Ну а я… я сегодня совершенно не пригодный к условиям большого города первокурсник. Меня зовут Макс Пулеметов. Здрасьте.
Естественно, теперь у меня абсолютно другая жизнь. Всех тех «корешей», которыми я с легкостью обзавелся на всяческих тусовках, с такой же легкостью и потерял. В первый раз: «Да похуй, Макс, мы заплатим». Во второй: «Да пох, че ты, взайм же, отдашь потом». В третий и все последующие разы они меня не брали. В тот же момент я перестал быть одним из главных кентов универа. Перетраханные вдоль и поперек бомбиты обратились для меня в монашек, и даже мой толстый член, выпирающий из узких брюк, не вдохновлял их на секс-подвиги. Да и на ебальник Макс особо-то не вышел.
Я постепенно превратился в нищего серого провинциала, который научился и готовить, и экономить, и смотреть фильмы онлайн.
С мамой я более не поддерживал связь и не потому что вот такой некудышный сын, а потому что даже не мог дозвониться. Что уж говорить о «контакте» и «скайпе»… Лишь любимая бабушка изредка давала мне хоть какую-то информацию о жизни родительницы, чаще всего неутешительную: то она (мама) ворвется пьянь-пьянью спать, то еще пуще с таким же вдрыбаган синим хахолем и, увы, не спать. От таких телефонных разговоров на том и на этом конце провода рьяными волнами лились слезы.
Ничего не поделать, я стал искать работу. Нашел. Бармен в одном из северо-столичных увеселительных заведений. Учебу, понятно, мне пришлось передвинуть на задний план. Так, с горем пополам я прожил один семестр. Деканат успел поставить мою фамилию в список «непочета», «лодырей», «рекомендованных к отчислению». Поводов для радости не было, но…
Я встретил ее, мою давнюю подругу, еще со школьной скамьи. Звали ее Доминика (родители явно хотели выделиться, даже таким способом). На мое счастье, прошлым летом она познакомилась с одним очень состоятельным бизнесменом. Более того, она в него влюбилась, и это чувство, как она говорила, было взаимно. Он увез ее в Петербург.
Когда я под утро возвращался после очередной пьяной тусы в клубе, в котором имел проклятье работать, она легкой своей походкой шла к стилисту, чтобы привести себя в порядок перед встречей с суженным. Бог мой, спасибо, что послал мне этого ангела. Я даже готов поверить в тебя.
— Макс! Макс!
Я обернулся, но из-за повышенной сонливости, никого не заметил и подумал, что все это мои послеработные глюки.
— Макс! Макс! Обернись!
Я повернулся, и меня встретили ее освещающие переулок добрые голубые глаза. Она обняла меня, как брата, поцеловала в щеку, как мать. Я проснулся.
— Боже, это ты! Домми! Это ты! Как? Как же ты тут оказалась?
— Я живу здесь, уже полгода! В квартале отсюда, на Восстания. Слушай, давай встретимся завтра? Ну, или заходи ко мне. Вот, запиши мой номер.
Обменявшись телефонами, мы попрощались.
На следующий день, а это было воскресенье, я зашел к ней. Пышная квартира с евро-ремонтом, всяческая новороченная техника, огромные зеркала в обрамлении из красного дерева – все, как ранее было у меня.
Мы присели за стол на кухне, Доминика приготовила прекрасный ужин, как мама… Я уплетал за обе щеки, пока она рассказывала о своей теперешней жизни.
— … и в общем, собралась я и уехала. Как оно, а? Вот так поворот в жизни! Максик, а ты как?
И тут я вновь вернулся в реалию. Аппетит тут же пропал. Мне захотелось уйти, лишь бы не рассказывать. Но ее голубые глаза не дали мне шанса. Я выпалил все: каждую подробность, все нюансы. Доминика заплакала.
— Солнышко, слушай! Я спрошу у Сережи (так звали ее состоятельного будущего мужа), может он подскажет, как и что. Может поможет.
Я даже и не подумал отнекиваться. Тем более, если верить словам моей подруги, Сергей действительно был тем редким случаем, когда доброта и милосердие в нем синтезировали с умением воровать и захапать себе огромные деньжата.
Доминика договорилась о нашей встрече с ним. Радости не было предела. Именно тогда я решительно поверил в существование Бога, Аллаха, Будды, кого угодно! Именно тогда я почувствовал его причастность к моей судьбе. Он мне помог, он послал мне ангела, чтобы тот оберегал мою бренную жизнь. Я взмолился и поклялся любить и чтить законы Божьи.
Так как график у Сергея был весьма и весьма плотный, он уделил мне буквально полчаса и то, не в каком-нибудь заведении, а в салоне собственного Рэндж Ровера.
— Ну-с, стало быть, Максим
— Нет, меня зовут Макс
— Что ж, Макс. Доминика рассказала мне о твоих проблемах. Знаешь, а ведь у меня было то же самое, и никто мне не помогал, а я, вишь че, добился!
— Сергей Андреевич, вы уж простите за дерзость, но не могли бы Вы мне сразу сказать: поможете или нет? Я готов отказаться от всего немногочисленного, что у меня осталось. Нужно бросить работу? Брошу. Нужно бросить учебу? Брошу. Нужно полюбить Путина? Полюблю. Прошу только, направьте, дайте шанс найти себя. Ну и конечно, чтобы этот поиск подпитывался хорошим доходом.
— Хах, ну, Макс, интересный ты молодой человек. Доминика рассказала мне о твоих качествах. Но, увы, применения им я найти не могу. Вишь ли, мой бизнес никак не связан с рифмоплетами и писаками.
— Ладно, Сергей Андреевич, я понял. Позвольте, я пойду.
— Стой, парень! Ах, нрашься ты мне! Ишь, какой гордый. Люблю я это. Знаешь, есть у меня одно дельце для тебя.
— Слушаю
— Тут один мой друг, достопочтенный человек, занимается одним интересненьким бизнесом. Клуб Централ Стейшн, слышал о таком?
— Да. Гей-клуб. От меня-то что требуется?
— Ой. Сущие пустяки. Это как у тебя сейчас: смена – получка, смена – получка. Глядишь и гонорарчики какие дополнительные будут. Туда, как ты должен догадаться, заходят очень и очень солидные дядечки, которым так не хватает ласки жены… Ну? Ну же? Понимаешь?
— Нет уж, спасибо, в жопу я давать не буду, — с этими словами, выйдя из машины, я захлопнул матовую черную дверцу.
Бог, иди нахуй!