Шева : Повезло

Анна Сергеевна в Андрее, как говорили в старые времена, души не чаяла.
Еще бы — внучек. Единственный. Родная кровь.
Живая память о Танюше.
Сам поступил в институт — а кто же ему-то поможет?, учится хорошо. Ну, не отличник, но, как в ее школьные годы говорили – «твердый» хорошист. Спортом занимается, в секцию ходит. То ли борьбы, то ли бокса.
Повезло ей с внуком.
По вечерам подзарабатывает. Разовые, правда, заработки, да и то хорошо. И себе — и приодеться, и с девочкой куда-то сходить. И ей дает. Вон — на кладбище к матери собрались съездить. Давно не были.
А деньги текут, да. Что та вода. И на венок надо, и Инне, что за могилой смотрит, за следующий квартал надо заплатить. Андрей обещал дать.
Что-то нет его, пора бы ему уже и быть.

Ерофеев неспешно шел через парк по хорошо утоптанной тропинке.
Чего ж не пройтись в такую отличную погоду! Да еще в предвкушении грядущих выходных.
С наслаждением дышал свежим морозным воздухом, любовался прогнувшимися под тяжестью снега ветвями елей, лиственных деревьев.
Согревала душу Ерофеева еще одна мысль.
Будучи меломаном, с удовольствием вспомнил свое сегодняшнее приобретение — CD-диск Moody Blues «December». Давно за ним гонялся. И вот — нашел.
Повезло.
Вдруг дала о себе знать мобилка.
- Да, Виктор Сергеевич, да… «Семь мифов о грядущей новой волне финансового кризиса»? Читал, да…Чушь, конечно! Надергано, высосано, преувеличено. …Возразить? Статьей? Не вопрос. Сделаем. У меня сейчас даже название родилось — Три короба вранья….Лапши лучше? Можно и лапши…

…Весь в разговоре, Ерофеев и не обратил внимания, что за ним на тропинке появилась фигура высокого худощавого парня.
Догнав Ерофеева, парень неожиданно резко ударил его по лицу.
Сзади, сбоку, справа. Ловко ударил, без замаха.
Ерофеев упал. Может, он и не упал бы, если бы сила удара не была умножена кастетом.
Парень нагнулся, сунул в карман своей куртки выпавшую мобилку, вырвал из пальцев правой руки Ерофеева барсетку, и бросился наутек.
В шоке, а может, как раз поэтому, Ерофеев довольно быстро поднялся, и с криками – Стой! Стой! – бросился в погоню.
Конечно, учитывая разницу в возрасте, комплекции и состоянии, хрен бы он догнал грабителя, но выручила счастливая случайность.
Хотя – выручила ли, и счастливая ли, — кто теперь скажет?
Парень видно споткнулся о занесенные снегом корни деревьев, которые местами выползали на тропинку, и грохнулся на землю.
Почему-то прихрамывая – может, подвернул ногу, когда падал, Ерофеев подбежал к упавшему телу и со всей силы – это он так думал, пнул его ногой.
Парень, отбросив барсетку Ерофеева в снег, очень шустро, как гуттаперчевый, вскочил на ноги. Поднял руки кулаками вверх, вжал голову в плечи, как боксер, сделал ложный замах левой и затем молниеносно правой резко ударил Ерофеева.
Падая, на лету, Ерофеев получил еще два удара в голову.
Когда, оглушенный ударами, упал, парень тут же остервенело начал пинать его ногами.
В живот, по почкам, по голове.
Когда Ерофеев попытался закрываться руками, тот с каким-то садистским удовольствием начал бить ногами по пальцам. По внезапной острой боли в которых Ерофеев понял, что часть пальцев наверняка сломана.
Ошалевший от боли и стрессовой ситуации Ерофеев все-таки смог немного приподняться на левом локте и уже не сказать, нет – потому что губы были разбиты, а острые осколки зубов внутри рта не давали возможности сказать что-то членораздельно, он невнятно прохрипел, пуская перед лицом кровавые пузыри – Сволочь! Я тебе запомнил! Тебя все равно найдут!
И зачем-то добавил — Щенок!
Лучше бы он этого не говорил.
Услышав его слова, парень будто взбеленился.
Ставший уже было на четвереньки Ерофеев получил сначала сильнейший удар ногой по печени, затем – два сильнейших удара носком ботинка в голову.
Затем парень запрыгнул на лежащее тело и начал на нем будто приплясывать.
В последние мгновения, когда сознание еще теплилось, Ерофеев буквально чуть-чуть приподняв голову над пятном темно-бурого снега вокруг его головы, левым глазом – правый почему-то не открывался, с каким-то тупым чувством посмотрел на черную кровь, густой сукровицей свисающей из его рта и удивленно подумал – И это…со мной?!
Затем он вдруг издал странный звук — будто хрюкнул и, уткнувшись лицом в снег, резко затих.
Наступившая внезапно тишина ударила по ушам.
Того, кто остался на ногах.
Только через какое-то время стал слышен с дороги далекий шелест шин быстро проносящихся автомобилей.
То ли из барсетки, то ли из одежды выпала визитка.
Парень поднял ее, прочел вслух – Ерофеев Дмитрий Ильич. Финансовый аналитик, международный эксперт в области права.
Шмыгнул носом — Стросс-Кан, блядь!
Оттянул тело в сторону от тропинки, в ложбинку между елями. Хотел было забросать снегом, а потом решил – Снег вон валит — и без меня спрячет!
Быстро вернулся на тропинку и ногами-руками забросал пятна крови снегом.
И побежал в сторону остановки.

Две фигуры скорбно стояли перед неказистым памятником.
Худощавый парень и невысокая плотная женщина в темном платке.
Было неприятно – сыро, зябко. Да еще повалил густой снег.
Порывистый ветер подхватывал падающие снежинки и норовил не дать им опуститься на землю, относя в сторону. А некоторые из них, так и не долетев до земли, находили свою смерть на лицах стоявших людей.
Анна Сергеевна в очередной раз прокручивала в голове не сложившуюся жизнь дочки.
Еще в институте, на пятом курсе, родился Андрей.
Тогда думалось – зачем? И только сейчас понимаешь – слава Богу!
А потом вдруг, непонятно откуда и за что – диабет!
Уколы, уколы…
В тридцать лет дочка ослепла.
Но проклятая болезнь не оставила.
Сначала Танюше отрезали левую ногу, через полгода — правую.
Люди не верили, что так можно жить.
Оказалось — можно. Ох, и натаскалась она с той коляской!
Хорошо, хоть потом, уже без ног, Таня недолго мучилась. Через полгода Бог и забрал.
Повезло.
Зато Андрей остался. Вон какой стал!
Анна Сергеевна бросила взгляд на Андрея.
Напряженный весь стоит, задумался.
Тоже, наверное — вспоминает, переживает.