Сергей Булгаков : Про ту пиццу или «Реклама – двигатель торговли»

Очередь в буфете казалась нескончаемой. Это был тот случай, когда уже не в силах сдерживать свои первородные инстинкты, я отпустил всевозможные внутренние тормоза и стал откровенно поедать глазами хлебобулочные изделия, расставленные стройными рядами на коричневых подносах. В голове почему-то промелькнули ноябрьские трансляции эпохи застоя.
Когда до заветного кассового аппарата оставалось совсем немного, опомнившись, что всю эту праздничную демонстрацию купить, а тем более съесть за раз невозможно, начал неизбежную и мучительную для себя процедуру выбора. С напитками всё было просто. Соки – лимонады отпали сразу, желудок просил согревающего, кофе я как-то не очень, поэтому, впрочем, как и всегда выбор остановил на двух стаканах чая. А вот непосредственно с едой дела обстояли куда хуже. Хотелось чего-то по-настоящему сытного.
Оторвав от сердца, вернее от желудка румянощёкие булочки, посыпанные сахарной пудрой и полосатые в разрезе пирожные, решил брать или пиццу или пироги с курицей.
По деньгам и объёму одна пицца была равноценна примерно двум пирогам. За этими размышлениями меня и застиг вопрос: «Что будете брать?». Пытаясь хоть как-то выиграть время, я с ложной запальчивостью отчеканил: «Два чая» и воспользовавшись передышкой, пока буфетчица повернулась за стаканами, ещё раз взглянул на пироги, набрал в лёгкие воздуха и на последовавший строгий взгляд выдохнул: «Пиццу».
Пицца оказалась не ахти. При более близком рассмотрении увидел, что кусочки колбасы раскиданы по её поверхности подозрительно редко, а сочный красно-коричневый цвет ей придавал всего лишь местами запёкшийся кетчуп. Но что-либо изменить было уже поздно, буфетчица выверенными движениями пальцев отсчитывала сдачу, а в спину уже налегала неутолимая очередь, частью которой я и сам только что был.
Остаток дня получился каким-то заунывным. Казалось, мысли не хотят выходить наружу. Они словно прятались в невидимых для сознания сусеках, тем самым оставляя меня в скучном одиночестве.
Назавтра, во время обеденного перерыва, уплетая уже второй, но ещё горячий пирог с курицей с улыбкой вспомнил вчерашнее происшествие. По мере наполнения желудка ленивым содержательным теплом, мысли постепенно меняли судорожный ритм на спокойный, плавный ход. Допивая сладкий чай, и уже окончательно разомлев, подумал, а ведь с первого раза я отверг наш пирог, отдав предпочтение иноземной еде лишь потому, что он не выпячивал своей начинки наружу, бережно храня её тепло внутри себя. Но вчера, давясь слюной, я этого не в состоянии был понять и оценить. Что-то словно ёкнуло во мне, обличив всю предательскую несправедливость вчерашнего выбора. А ведь как часто в жизни, того не замечая, в погоне за успехом или желании получить своё, сам бываю похож на ту пиццу!
Сидя за столиком, посреди переполненного обеденным часом кафе, я мысленно просил прощение у русского пирога, сытно накормившего меня сегодня, пирога с курятиной, пирога с капустой, с картошкой, с яйцом и луком, пирога, выпеченного для нас родными руками наших мам, бабушек, жён.
Мысли, мысли. Пожалуй, нет более приятного занятия, чем безмятежно плыть по вашему плавному течению.