Лев Рыжков : ЛИФТ (трагикомедия) (часть II)

ТЕМНОТА.

Темнота взрывается криками. Актрисам дозволяется не жалеть сил в самом эмоциональном визге. Маша может тяжеловесно матюгнуться. Голос подкаблучника Павла весьма органично вплетается в дамский хор. Тигран может глухо охнуть. А вот голос короля халявы Валеры в какой-то миг без всякого труда перекрывает общий гомон и суетливое кудахтанье испуганных людей.

ВАЛЕРА
А ну, тихо!

И крики, действительно, стихают.
Единственный человек, от которого не было слышно ни звука – это здоровяк Илья.

ВАЛЕРА
Однажды я ехал в одном автобусе с целым конкурсом красоты. То есть, с девушками, которые принимали участие в этом конкурсе. Дело было на одном из черноморских курортов. Все пятьдесят девок были только в купальниках. Я ходил по салону и облизывался, угадывал обладательницу пятидесятого места, чтобы подарить бедняжке утешительный секс. «Вот эта, — гадал я, — жопастая? Или вон та с сиськами разного размера?» Та еще была головоломка…
(Промачивает горло)
Но хуже всех приходилось водителю. Сиди на его месте какой-нибудь старый опытный хрен, было бы куда спокойней. Но нет! Водилой нам достался молодой бабуин в матерчатой кепочке. Он настолько ошалел от концентрации сисек и жоп в своем транспортном средстве, что, в итоге, не вписался в поворот на горном серпантине. Автобус занесло. Он съехал с трассы. И, если бы не случайное дерево, не миновать бы нам беды. И действительно – несколько секунд мне казалось, что все кончено. И жизнь промелькнула перед глазами. Я даже успел не без сожаления сказать ей: «Досвидос». Но потом выяснилось, что нас пронесло. И практически следом стало ясно и еще одно обстоятельство. Уже не такое радостное…

МАША
И какое? Кстати, может, и мне коньяка дадите?

ВАЛЕРА
Без проблем. Я как знал, взял две фляжки. Так вот! Второй, уже не самый радостный факт, также заключался в том, что нас – пронесло.

Из темноты – чье-то хихиканье.

ВАЛЕРА
Ну, вот, вы поняли. Поездке предшествовало неплохое застолье в отеле. Животики конкурсанток были набиты как диетическими продуктами, так и не только. И они все – все! – наделали себе в купальники. С тех пор я знаю, чем пахнет чудесное спасение.

Смешки. Атмосфера разряжается.

МАША
А чем же кончилось это приключение?

ВАЛЕРА
Пришлось задержаться на пару часов. У ближайшей речушки. Молодой бабуин, как провинившийся, выстирал все купальники. Потом они часа полтора сохли.

МАША
Ну, а ты? Ничего, что я так? На «ты»?

ВАЛЕРА
Мне так куда привычней. Я, как мне казалось, угадал обладательницу пятидесятого места. Не буду описывать подробности. Но я ошибся. Тем вечером эта девушка заняла двенадцатое место.

Включается аварийное освещение.

Все с облегчением смеются.

МАРИНА
(очень недовольным тоном)
Так мы что – застряли, да?

ИЛЬЯ
Сейчас попробуем вызвать ремонтную службу.
(находит на панели нужную кнопку, давит)

МАША
Ага. Так они в новый год и работают!

ВАЛЕРА
В новый год, на самом деле, работают очень многие. Вот, помню, я…

МАША
Ой, уймитесь уж!

ВАЛЕРА
Стоило зажечься свету, как мы снова стали на «вы».

Маша отворачивается. В фиолетово-багровом полумраке она – вполне ничего себе.

ПАВЕЛ
Что будем делать?

ИЛЬЯ
Ждать техников.

Илья по-прежнему давит кнопку. Слышится далекий, тоскливый «бип-бип» вызова.

ВАЛЕРА
Дней пять придется ждать. Кстати, как вас зовут?

ИЛЬЯ
Илья.

ВАЛЕРА
Вы сможете пять дней подряд жать кнопку?

МАРИНА
Да нас спасут! Мы же приглашены в гости!

ВАЛЕРА
(глоток из фляжки)
Будем надеяться, что мы – важные персоны, ради которых прервут праздник и бросят все силы на спасение. Я-то – точно не из таких.
(Пауза)
Кстати, Илья. Вы откуда-то знакомы с устройством этого лифта. Делитесь знаниями.

ИЛЬЯ
Какими?

ВАЛЕРА
Это ведь не единственный лифт в здании?

ИЛЬЯ
Их еще пять.

ВАЛЕРА
Жопа.

Всеобщая недоуменная тишина. Дальнее «бип-бип».

ВАЛЕРА
А, знаете, что? Давайте, может быть, прекратим жать кнопку вызова, и предпримем попытку выбраться? Где, кстати, мы находимся?

ИЛЬЯ
Между восемьдесят восьмым и восемьдесят девятым этажами.

ВАЛЕРА
Каких-то шестьдесят-семьдесят этажей. Я думаю, наши дамы шутя преодолеют это расстояние. Даже на каблуках.

МАРИНА
Ага! На каблуках. Должны работать другие лифты.

ВАЛЕРА
Вы все еще доверяете лифтам? Поражаюсь вашей наивности.

МАРИНА
Ладно, не паясничайте. Спасайте нас.

ВАЛЕРА
Не думаю, что у меня это получится. Но попытаться, думаю, стоит. Илья, как вы думаете? Да, и прекратите давить эту бесполезную кнопку.

ИЛЬЯ
Я, кажется, уже говорил, что стены этого лифта способны выдержать ударную волну ядерного взрыва.

ВАЛЕРА
А давайте представим, что прямо сейчас, вот за этими стенками, случилась ядерная война? В таком случае, есть вероятность почувствовать себя счастливыми.

МАША
Хватит паясничать, действительно. Мужики! Мужики вы, или кто? Давайте, напрягитесь! Может быть, получится открыть?

ВАЛЕРА
Прелестная дева, наивности образчик. Конечно. Давайте попробуем. Хотя бы для очистки совести. А потом я мирно набухаюсь, и засну прямо в этой кабинке. А когда проснусь, все это чем-нибудь да закончится.

АЛЕНА
Действительно! Хватит болтать!
(Павлу)
И ты давай, помогай!

ПАВЕЛ
Да! Что надо сделать?

АЛЕНА
Ох, бля! Ну, и мужики! Вот эти створки…
(указывает в зал)
…раздать попробуйте!

ВАЛЕРА
(плюет на ладони)
Ладно! Давайте, действительно, попробуем. Не факт, что нам это удастся, но совесть наша будет чиста. В конце концов, лично мне много не надо. Я и здесь смогу поспать. Наверное…

МАША
Ну, и мужики!

ИЛЬЯ
(отпускает кнопку)
Ну, ладно. Давайте пробовать.

Следует идиотская пантомима. Четыре мужика на краю сцены изображают, что пытаются разжать пустоту. У Ильи на шее вздуваются вены. Павел кряхтит в натужном полуприседе. Напрягается и Валера. Потеет и бормочет «Давай! Давай!» Тигран.

ВАЛЕРА
Ну же, мужики! Ну-у-у-у!!! Аааа! Почти поддалось. Еще чу-у-у-уть!

Жилы на шее Ильи вздуваются, аж на галерке видно.

Первым не выдерживает Валера. Он отходит от двери, тяжело кашляет, хватается за поясницу.

ВАЛЕРА
Все! Я сделал все, что мог. Теперь я буду приходить в себя.
(закуривает)

МАРИНА
Так, а вот курить здесь не надо! И так дышать нечем! Вы нас уморить хотите?

ВАЛЕРА
(плевком гасит окурок)
Да и действительно. Сударыня! Я не смею вредить вашему цветущему цвету лица (простите за тавтологию).

МАРИНА
Да вы пьяны!

ВАЛЕРА
А я не отрицаю. Давайте я обниму ваши ножки, да и тихо-мирно засну.

МАРИНА
Послушайте, хватит уже шутить?

ВАЛЕРА
Да что вы, какие шутки?
(ложится на пол)
Я, пожалуй, действительно попробую поспать.

АЛЕНА
И вы сможете заснуть?

ВАЛЕРА
(сладко потягиваясь на полу)
А что такого? Однажды я спал в кресле дантиста. Решил сделать себе все зубы. Нашел врача, сунул деньги, открыл рот. Выпил до этого, правда, немало. Ну, и заснул, с открытым ртом. Врач потом долго утирал пот и говорил, дрожа руками: «Ну, ты и урод!»

Всеобщая пауза.

ВАЛЕРА
Так что вы, господа оптимисты, можете что-нибудь предпринимать. А я, как старый пессимист, просто поваляюсь, попытаюсь поспать.

ПАВЕЛ
Да ведь все это просто смешно! Мы через несколько минут поедем…

АЛЕНА
(сквозь зубы)
Ты – урод, урод, урод! Ты конченый неудачник! Ну, почему я убедилась в этом только сейчас?

ПАВЕЛ
Аленыч…
(пытается обнять)

АЛЕНА
(зло отталкивает его)
Отвали!!! Отвали! Ненавижу! Ненавижу! Лузер! Лузер!!!

Центральная часть сцены погружается во тьму.

Свет на правую половину.

НОЧНОЙ КЛУБ

Интерьер все тот же. Только вместо агрессивного техно блямкает расслабленный саундтрек Дэвида Линча.

И пустынно.

Алена модельной походкой, в одном белье, выходит к столику.

АЛЕНА
А хороша я, да? Вот, смотрите…
(щипает себя за бок)
Где жирок? А нет его!
(щипает себя за обтянутое колготками бедро)
Где целлюлит? Эй, целлюлит! Ау?

Еще один горделивый проход по правой половине сцены.

АЛЕНА
И, спрашивается, что я – Я! – делаю рядом с этим неудачником?
(садится на корточки)
Да я, чтоб вы знали, ночами спать не могу. В кровати его нащупаю и содрогаюсь. Как медузу потрогаю. Как змею какую-нибудь. Думаю: «За что мне это? Вот это вот, блядь. Вот, которое лежит рядом со мной. Которое храпит, пердит. Ничтожное, дрянное? За что?

На экране, установленном на заднике сцены, начинают беззвучно сменяться фрагменты «Беспечного ездока», «Безумного Макса», «Дикаря» с молодым Марлоном Брандо.

АЛЕНА
А ведь у меня была любовь. Тайная, стыдная. Настоящая… Это был скот, настоящий скот. Костя. Его еще звали Косой. Я бегала к нему, как девочка, ночами. Я выкраивала время. Ловчила. И все для того, чтобы безвольной тряпочкой размякнуть в его объятиях. А он был подонок. Несомненно. Как и все мужики, впрочем. И надо было ему лишь одно. Но зато ка-ак оно ему было надо!

Алена опускается на пол, принимает соблазнительные позы.

АЛЕНА
Господи боже! Да для любой женщины – счастье знать, что ее могут так хотеть, как этот подонок, этот скот. От его желания меня трясло, как подопытную лягушку. От одного прикосновения… И мне надо было только трахаться, трахаться, как кошке… О Боже!
(садится, поджимает ноги)
И тут вмешалась…
(брезгливо)
…мамаша. Я ведь была девочкой из хорошей семьи, давайте не будем забывать об этом. И разве парой мне был какой-то отморозок, все руки которого были наколоты перунами и свастиками? Нет! Мне нужен был муж добропорядочный. Вот такой…

Свет может на какое-то время выхватить Павла, застывшего в нелепой позе, оттирающего говнище с лакированных ботинок.

АЛЕНА
Мне его нашли. Да что там! Я сама его нашла. Безобидного суслика.
Плюшевого чебурашку. Пушистого зайчика. Худшего из чмошников в моей жизни…

Свет на правой половине гаснет. Некоторое время – темнота. Затем…

Свет на левую половину сцены.

ПУСТОЙ ИНТЕРЬЕР

Алена все так же, в одном белье. Стоит, обхватив себя руками за грудь.

АЛЕНА
У меня был ребенок. От Косого. Блять, я не могу об этом вспоминать…
(закрывает лицо ладонями)
Я не хочу, не хочу… Мне тошно вспоминать об этом. Нет!

Затемнение. Фиолетово-багровая вспышка.

АЛЕНА
Ладно! Ладно! Я вспомню… Это был мальчик. Я оформила отказ. И он оказался в доме малютки. Господи боже! Да я не пропускала ни одной телепередачи. Я смотрела все, что говорилось о приютах для брошенных младенцев. Я отслеживала сраное «Пока все дома». Лишь бы знать… Хотя бы намеком. Где он? Как он?
(плачет)
Для меня он – Лешенька. Я так его назвала. Я не знаю, где он. Я по закону не имею права даже спрашивать об этом.

Свет снова выхватывает Павла.

АЛЕНА
А вот это чмо – оно вообще ничего не знает. Ни о чем не задумывается. Оно ему не надо. Хотя и хорошо, что не надо… Но я… Я сопоставляю. Был бы у меня сын. И было бы у меня – вот это… Мне кажется, я сильно ошиблась. Не всегда надо слушаться мамочек…

Свет возвращается в центр сцены, в лифт.

ЛИФТ

Алена – снова одетая, шипит:

АЛЕНА
Ненавижу! Отвали! Су-ука!

МАША
(приближается, обнимает Алену)
Так, подруга, не реви. Собралась, быстро!

АЛЕНА
Я не могу-у-у!!!

МАША
(орет)
Надо! Быстро! Ну!!!

АЛЕНА
(совершенно неожиданно успокаивается)
Ладно. Все. Я не психую. Только пусть…
(косится на мужа)
Хотя ладно…

МАША
Они не могут. Мы – можем!

МАРИНА
Я что-то пропустила? Что мы можем?

МАША
Двери раздвинуть!

МАРИНА
А.

МАША
Ничего не «а». Сейчас навалимся. Раздвинем! Раздвинем, бабоньки! Никуда не денемся. Ну?

АЛЕНА
А давайте!

МАРИНА
Ну, давайте!
(пожимает плечами)

Женщины повторяют пантомиму. У Маши надуваются жилы на шее. Марина упирается ногами. Алена кряхтит.

Мужики в это время заняты кто чем. Павел стоит, прислонившись к стене, ни на что не реагируя. Тигран дует на кулаки, разминает пальцы. Валера просто валяется на полу – и не спит, и помогать не хочет.

МАША
(с натугой)
Мужики-и-и! Ну, что же вы?

ВАЛЕРА
(валяясь)
Позвольте сказать, как тринадцать раз женатому? Вы всегда начинаете сами, но продолжать ваши глупости без мужчин не можете…

МАША
Ты будешь помогать?

ВАЛЕРА
Нет. Кстати, знаете, что было самое интересное в том случае, с девушками в автобусе? Ни одна не призналась в том, что обосралась первой.

МАША
Козел! Козлина!

АЛЕНА
(кричит)
Паша! Ну, не стой! Помогай давай. Дверь – вот так! – отжимай!
(спотыкается, чуть не падает)

МАРИНА
Илья! Давай! Не стой!

Илья и Павел присоединяются к пантомиме. Тигран тоже подхватывает невидимый груз. Лишь Валера беспечно валяется на полу.

Мгновение высочайшего напряжения. И – в сумочке у Марины пищит телефон! Бип! Бип! СМС!

Вслед за этим – отступление. Всеобщий выдох. Хлопанье сходящихся дверей.

МАРИНА
Мне эсэмэс пришел! Сигнал просочился!

Все рады. Обступают Марину. Хлопают ее по плечу. Только Валера валяется на полу и пьет коньяк.

ВСЕ
Что? Что пишут?

МАРИНА
(читает)
«Не расслабляйтесь. Продолжение следует».
(хмурится)
Что?

Гаснет свет.