Березина Маша : Нимфея. (часть I)

Во дворе растекалась свежая кровь, она поила сухую горячую землю, покрытую ветками глубоких трещин на тысячи километров. Текла, смывая пыль, к почти разрушенным, ветхим лачугам, где
женщина, с кожей цвета угля, в агонии корчилась на земле, беззвучно открывая искореженный в ужасе рот.

Азоли, ее второй сын, проснулся около четырех утра, он всегда вставал раньше, чтобы обхитрить солнце. Из-за своей болезни, ему приходилось избегать солнечных лучей, мальчик был белым как снег, снег в Африке, таким же сказочным явлением. Когда мальчик родился, его родителям пришлось покинуть деревню и жить отдельным поселением. Позже, поселение преумножилось благодаря родственникам и скитальцам.

Азоли, обычно, помогал на кухне чистить овощи, но сегодня ему предстояло выкопать глубокие выемки, чтобы вода не разрушала дорогу. Ожидался сезон дождей.

Выйдя из сарая, где хранились инструменты, он заметил тени. Почуяв неладное, мальчик кинулся в жилище, к матери. Пробежав несколько метров, ребенка остановила пуля, вошедшая ровно между лопаток, оставив яркие алые брызги на пороге жилища. Тело упало почти беззвучно, но мать, по мановению сердца, проснулась и выбежала из дома.
Их было трое, с тряпками, укрывающими лицо. Один из них, резким ударом повалил женщину на землю, лишив чувств, чтобы та не мешала зверству, двое других, подняли Азоли, как тушу коровы, легким движением секиры они рассекли одежду, сняли скальп с белоснежными волосами, отрубили детские конечности и пенис. Свернув в пакеты части тела, они уехали.

Случаи убийств альбиносов в африканских странах не редкость. Органы, кости, кровь, волосы и конечности покупали местные шаманы за огромные деньги. «Светлые» считались панацеей от всех бед, их кровь пили, мазали ей раны; органы и кости измельчали и делали отвары; на светлые волосы ловили рыбу, клали в одежду на удачу; половые органы, по повериям, обладали целебной силой, вылечивали бесплодие и импотенцию. Долгое время, люди с нарушением пигментации и их семьи пытались допроситься у правительства решения этой кровавой проблемы, открывались специализированные охраняемые лагеря, где люди искали спасения. Мест не хватало, на лагеря нападали. Проблема не решалась. В стране, с безработицей и отсутствием возможности к существованию, это был один из немногих способов обеспечить жителю себя и свою семью, на несколько лет вперед.
___________________________________________________________________

Молодой двадцативосьмилетний американец Джереми был по-детски полон надежд и стремлений, он рос в благополучной семье с хорошим достатком, верил в силу добра и возможность перемен, в самых безвыходных историях. Сталкиваясь с ним, хотелось убедиться, что он настоящий.
Неделю назад, парень решил найти смысл своей жизни, поехав «спасать» третий мир. Он снял сбережения, купил еды, лекарств, канцелярии, книг и отправился на восток Африки.
Из порта города Танга, он отправился глубже, к знаменитым озерам Танзании, там располагался целый комплекс для незрячих детей, однако, не зная языка, он уехал южнее, в полупустой город Кондоа.
Город располагался на пороге тысяч пустынных километров, здесь, не было работы, не было возможности заниматься земледелием, город казался вымершим, загаженным, не случайно, так как все отходы местные жители выкидывали прямо на дороги.

Стоял смрад, жарило нещадное солнце. Джереми двое суток потратил на перемещение и поиск транспорта, его вещи вывалили кучей из автобуса, оставив прямо на дороге. Ныло колено, руки и некоторые участки кожи уже успели порядком сгореть, даже под защитой крема УФ50, дорогой французской марки. Пока парень неуклюже ловил «такси», чтобы доехать до несчастных африканских детей, его обчистили другие, уже менее бедные дети. Унесли абсолютно все, вплоть до нижнего белья.

Макту нашел парня почти в слезах, сгорбившегося над последним оставшимся чемоданом. Они быстро договорились об оплате услуг проводника, продали лишнее барахло из чемодана, вроде шляп и солнечных очков, местным «воротилам». На вырученные деньги, за вещи и наручные часы американца, мужчины купили запас чистой воды и еды. Выбирая маршрут, крупный темнокожий согласился отвезти его в деревню Мази, как раз, между портом, в городе Танга, и городом в, котором они встретились. Эта деревня, как говорил африканец, искусственно создана, основана красным крестом или вроде того, где он, американский волонтер-неудачник, мог бы пригодиться. Джереми с радостью согласился.

Пребывая на континенте, так недолго, гость, уже изрядно поистрепался. Руки и часть спины у американца начали надуваться пузырями и облезать прозрачными лоскутами, что страшно пугало Макту, к белым он не привык, а когда они сбрасывали кожу, его, вовсе, мутило. Колено Джереми продолжало ныть, он часто тер его, останавливаясь, чем привлек внимание проводника.
Макту, без слов, схватил за ногу парня, задрав ее на мятый капот своей машины, очертив пальцем шишку на коленной чашке. Брякнул себе что-то под нос, на местном диалекте.

- А, что это за дрянь то …вообще??!- Джереми округлив от ужаса глаза, настороженно смотрел на нового знакомого.

- Ничего страшного, здесь это обычный случай,- Отвечал ему чернокожий.

Шишка была бордово-красная, большая с черной точкой посередине.

- Это жуки чиграши, они пролезают под кожу и откладывают туда свои яйца, с ними несложно справиться, — спокойно продолжал Макту, как буд-то, обсуждал погоду на улице, вытаскивая при этом из кармана блестящий нож.


- Я не думаю, что будет хорошей идеей резать мне ногу без дезинфекции, — американец уставился на нож, ощутил неизбежность процедуры и начал судорожно рыться в сумке, доставая все спиртосодержащие жидкости.

Джереми пытался выглядеть храбро, но, вздыхая, пикнул, как цыпленок.

Сверкнуло лезвие ножа и Макту схватил первый попавшийся пузырек, оказавшийся лосьоном после бритья, половину проводник вылил на нож. Надавив на шишку, с двух сторон, он быстро сделал разрезы «крест на крест», залил внутрь остатками лосьона, надавил сильнее, вывернув шишку наизнанку. Опытными руками он очистил ножом рану от следов насекомых, остатки содержимого шишки, смахнул тупой стороной ножа, вытер об штанину лезвие и сел в машину. Джереми, ковыляя до машины, посветлел еще на два тона.

Учитывая, скорость разбитой машины и неровность дороги до деревни, они ехали почти весь день, «наслаждаясь» обществом друг друга. Африканца раздражал неподдельный восторг и постоянная болтовня, американца совсем противоположные действия местного жителя.

Солнце уже садилось, окрашивая ровный горизонт перед деревней в ярко- красный цвет. Макту в деревне знали, он легко переводил речь местных жителей, объяснял чужеземцу обычаи и просил не спорить ни с одним из них. В деревне, американца так и назвали «белый гость» (Макту частично приукрасил перевод для Джереми, дословно его называли «чужой без кожи»).

- Запомните, Вас здесь воспринимают как чужака, врага, они могут Вами интересоваться, но все, что их пугает или отличается от них… они убивают. Не стоит таить надежд.
Так же Макту строго запретил американцу заходить в белый шатер и пить местную воду, во избежание малярии.

- И не подходите к детям! Они никогда не видели белых, не пугайте их!

Наутро, «белому гостю» дали еды — знак мира. Завтраком стали незнакомые овощи-корнеплоды и вареная крупа, которую он так же видел впервые. Воду Джереми послушно не пил, овощи перемыл водой, которую привезли с проводником. Джереми не рисковал ослушаться чернокожего знакомого, не смотря на то, что пил лекарство от желтухи, для профилактики, еще в Америке.

После завтрака, мужчины отправились знакомиться с местными достопримечательностями, коих было здесь немного. На Восточной стороне деревни был колодец, где всегда кто-то находился, он был, не прекращаемым, конвейером людей. Этот колодец являлся единственным источником воды, до танзанских озер, до которых стелилась многокилометровая пустыня. За водой приходили люди с близлежащих поселений. Джереми заметил, что канистры многих прихожан худые, вода сочилась через трещинки на землю. Поселения находились, по меньшей мере, в четырех километрах от деревни Мази, по пути к своим жилищам люди теряли значительное количество воды. Американца удивляло беспечное отношение к воде, учитывая проблемы ее добычи, но предложений не выдвигал.
Вторым, достопримечательным местом, оказалась деревянная «трибуна», для решения важных дел деревни. Важными делами являлись наказания соплеменников, которые редко исполнялись в виду того, что толпа часто вершила самосуд. А так же, жители собирались там, выслушать ценные обращения, по поводу распределения еды и труда.

Экскурсия длилась не больше трех часов, и бравый волонтер американского происхождения решил заняться делами. Принести пользу.
С тремя крупными темнокожими мужчинами, он ставил деревянные столбы за деревней (он не знал зачем), порядком 800 метров от последней постройки. Земля была сухая и плотная, поэтому они долбили ее мотыгами. Местные жители дали ему пыльные тряпки, которые он намотал на все тело, для того чтобы не спалить до конца светлую кожу, местное солнце явно его не взлюбило.
В «одежде» было невыносимо жарко, литры пота и килограммы пыли впитывались в ткань. Тряпки воняли и тяжелели, все больше наполняясь. После пяти часов работ в мышцах появился тремор, оттого, руки белого гостя тряслись, и он пролил свою долю воды, которую взял на работы. Обратно его принесли. Двое жителей деревни несли его безжизненное тело за руки и за ноги, на живот положили 2 мотыги. Лицо, больше нос и выступающие части щек, обуглились. Губы распухли, ладони покрылись пузырями будущих мозолей. Он напоминал старого и белого Поль Робсона.

Джереми очнулся в той же лачуге, где они спали с Макту и еще 4 молодыми жителями. Воздух показался прохладнее обычного, он был мокрый, а рядом стояла открытая канистра с водой. Мутило. Парень потянулся к канистре, во рту все склеилось.

- Это не наша вода.

В углу сидел Макту. Света в постройках не было, окон тоже, освещением было, все тоже, солнце, светившее через трещины, в стенах и крыше.
Джереми поставил канистру, спокойно сел рассматривая разбитые руки. Все тело горело и ныло.

- Надеюсь, Ваши развлечения Вас не погубят, не хочу, чтобы Вы издохли, пока я отвернусь по нужде, — проводник говорил спокойно.

На улице, становилось темнее, это «белый гость» наблюдал по щелям жилища. Они долго сидели молча в темноте, иногда Макту закуривал, и в тесной постройке стоял густой сладкий запах жженого сена.

Первым заговорил проводник, он признался, что деньги, которые предложил ему Джереми за услуги, как раз та сумма, которая, вместе с его сбережениями, даст шанс на новую жизнь. Поэтому жизнь Джереми крайне связана с его собственной.

Он рассказал, что давно планирует покинуть это место, переехать подальше. Из исповеди грозного африканца, Джереми узнал, что Макту родился в городе Танга, тридцать лет назад. Его родители открыли небольшое дело, и что редко случается в этих местах, они разбогатели (богатство, весьма, относительное понятие для этих мест). Денег хватило ровно на столько, чтобы уехать ЮАР и продолжить дело там. Семья процветала, и вскоре, они жили в большом личном доме, оставив родственников выживать все в том же городе Танга.

Макту учился в хорошей школе-интернате, он знал два языка, помимо родного, когда как на малой Родине, многие не умели даже читать. По воле судьбы случился пожар, который унес жизни родителей и все накопленное. На банковском счету семьи, почти ничего не было, все было вложено в дом, остатки денег и ребенка вернули обратно, к тетке, брошенной матерью Макту.

Жилось ему тяжко, учитывая контраст мест и отношения к нему, со стороны новоиспеченной семьи.

- Жил я крайне мало, чаще выживал, в этих местах никто не живет. Вы глупы, раз искали здесь, чего-то, тут пусто, ничего нет, сожжено солнцем. Трава, цветы, люди.

Дальше говорил американец, он рассказывал про цели, добро, про спасенные жизни и внутреннюю пустоту, но, увы, Макту его не слушал, он уже спал.

Утром их разбудили соседи по ночлегу, один из них, суетился и громко причитал. Макту перевел, что в деревне умерли люди. У белого шатра собрались поселенцы, они смотрели на мертвые тела.
Тел было пять. За ночь умела пожилая женщина, двое мужчин и ребенок. Оставалось двое крепких мужчин, чей организм еще держал оборону перед малярией.
- Еще двое… и все к счастью… — вздохнул проводник, возвращаясь обратно в лачугу.
- Не будьте зверем! — вежливо запротестовал Джереми, догоняя наставника.
- Они заразны, это дрянь разносится быстрее ветра, у меня нет средств, чтобы спасать свою и Вашу шкуру — отвечал Макту, прикуривая скрутку.
Волонтер поник, присел на деревянный пол, по-женски, прижал колени к груди и положил на них голову со светлыми кудрями. Губы у него еще трескались и кровили, потому он иногда шмыгал и вытирая кровь, размазывал ее по лицу.
Через время, американец признался,
- У меня есть лекарство… для одного, — робко шептал он в темноте.

- И что?

- Мы можем помочь одному из них, понимаете?
Макту, лежал напротив, он развернулся к чумазому подопечному.

- И кого из них Вы выберете, — спросил Макту, — И как? Монетку подкинете?
- Не забывайте про тон, я Ваш работодатель! — Джереми был оскорблен, что чужеземец общался с ним, как с ребенком, с издевкой.

Выходя, из постройки, Макту обратился с поклоном, — Не забывайте об этом, что Ваша мать не я, — не обращая внимания, на протесты и требования американца, проводник удалился.

Тряпки чудовищно воняли, на них садились мухи, но, не смотря на это, белый гость замотался ими целиком, чтобы пройтись и избавиться от ярости. Пройдя, до конца деревни, кожа начала гореть, как буд-то, его полили уксусом, пузыри от старых ожогов лопнули, а потное и соленое, от работ, одеяние прилипало к ранам. Нестерпимое чувство, тело сотрясалось рябью, от жжения.
Обратно Джереми бежал, не смотря, на шокированных жителей.

В своем пристанище, сняв адовы лохмотья, оставшись один на один со своими мыслями, он понял комичность своего поведения, смешно ему не было. Он был достаточно адекватен (учитывая местонахождение — не всегда), чтобы признать свою беспомощность и слабость, он знал, что в этих местах, без Макту, сдохнет часа через два.
Джереми задумался на счет лекарства, как выбрать из двух равноценных жизней… одну? Это ответственность, которую никто на себя не возложит, будучи в здравом уме. Теребя серебристую упаковку, он долго рассуждал, но так и не нашел ответа. Игра в Бога.

Нащупав свой вещь-мешок, он решил достать вторую упаковку лекарства, которую хотел пожертвовать одному из больных (для лечения необходима целая упаковка, для курса профилактики — половина, остатки которой, допивал сам американец).

- ебтваюмать!!! — Пульс американца участился втрое, он встал на колени и залез в вещь-мешок целиком, — Господи, нет, нет, нет!!! Говно, говно!!!!- в истерике бился блондин.

Таблеток в мешке не было. Макту, единственный, кто знал о их существовании. Вопросов не оставалось.

В груди Джереми, что-то разорвалось, конечности отнялись, ни то от ощущения собственной слабости, ни то от гнева. Виски пульсировали, а нежная душа билась в агонии от несправедливости.

Не смотря на ожоги, он побежал искать предателя, нелюдя, последнее создание сего мира.
Лицо «рыцаря», беспредельно распухшее, не было похоже на человеческое, кусками слезала кожа, с невероятно больших губ капала ни то кровь, ни то слюна, под глазами налились сине-розовые пузыри. Нога, еще не зажившая после «нападения» чиграшей ныла и заносила обладателя в сторону. Из красивого голубоглазого принца, с золотистой шевелюрой, Джереми превратился в уродливого тролля, персонажа современных фантастических рассказов. Метаморфоза наоборот.

Макту вел беседу с пожилым человеком о предстоящей смене машины. Белый гость, не говоря ни слова, подбежал к мужчинам и ударил Макту по лицу, прописав след снизу вверх, рассекая об зубы губы и сворачивая мясистый нос африканца. Пожилой мужчина отскочил в сторону.

- Ваймайсле.....!!! — Прорычал разгневанный проводник, хватаясь за разбитый нос.

Макту чувствовал, как нарастает в нем гнев, черными волнами, все больше и больше, застилая рассудок. Еще минуту, он оскорблял напавшего, выражениями местного производства, но опомнившись, продемонстрировал отличное знание матюгов, знакомых самому американцу.
- fuck! cunt!.. asshole! piss! — Вспоминал всевозможные матюги, обиженный Макту, — Динго чертов!!! Страх потерял!!!!!!

Исход схватки был очевиден для всех, в том числе и американцу. Однако, Джереми сделал это осознано, справедливости ради, так, как диктовала ему его природа и принципы.

Африканец с рыком льва бросился на приезжего принца, оставляя после себя горячую пыль, однако, Джереми упал гораздо раньше, схватившись, за пострадавшую от удара руку. Макту, возвышаясь над изуродованным белым комком, уже хотел было сломать ему пару ребер, но увидев его в таком жалком положении, лишь сплюнул густую кровянистую жижу.

- Гондон, мать твою… — уходя, прошипел африканец.


Через некоторое время.

- Да пей, говорю, я не собираюсь слушать всю ночь твои вопли,- африканец протягивал миску с зеленой жижей пострадавшему парню.
Джереми взял в здоровую руку миску, но пить не собирался, как и прежде, молчал.
- Может, ты думаешь, что я тебя отравить собрался?
Молчит.
Макту, с отвращением, выкидывает вонючие тряпки Джереми из постройки.
- Это отвар из особенных листьев, пей, он обезболит, и уснешь быстрее...
Африканец лег на свое место, напротив Джереми, отвернувшись от него к стене.
Американец, скованный безвыходностью и стыдом, пил отвар.
- Я не брал твоих таблеток. Стоит задуматься о том, что твои приключения не доведут до добра ни тебя ни меня. Поправишься, и поедем в порт…осточертело.