Domestos : Ь.

22:30  23-01-2013
Там, внизу, будут видны наши животные страх и отчаянье, наши пороки, насквозь пропитавшие нас слабости, которыми мы во всеуслышанье гордимся. Там, внизу — не на вершине жизни, а на дне ее — все станет досадно-ясным сквозь бурлящую темноту смерти, теплящуюся за плечом, тихо, в рукав, посмеиваясь. Посмеиваясь над нашими жалкими, никчемными, беспризорными и глупыми страданиями, слезами, ненавистью на жизнь. Мы не в состоянии вообразить всей никчемности нашего существования, мы — разлагающаяся масса и теплый перегной для дикарей будущего, еще более безнадежных.
Это цикл. Мы, адепты безнравственности, которую сами и выдумали, движемся против самих себя. Мы были рождены досадной ошибкой, но оказались достаточно прытки, чтобы сбежать и выжить. Бесплодное, жалкое подобие существования. Как же отчаянно-смешны эти наивные краснолицые выкрики и тощие лозунги. О, как безнадежны мы, гниющие здесь.
Воротит. Должно воротить от всего этого напыщеного тщеславия, от радости и одутловатого восхищения, с которым мы ползем на своих жирных животах к концу, к тухлому подобию смерти.
Но мы не есть ничто. Мы — хуже, ибо пустота гораздо более осмысленна. Мы не способны улучшать что-то; мы не способны к прогрессу. Нам суждено оставаться здесь вечно, жить на трухлявых костях наших предков и отравлять существование потомков, питаясь падалью и гноем. Мы — тлен, противный и гадкий.