Березина Маша : Нимфея.(часть II)

Из деревни они уезжали без слез, рука Джереми зажила, лицо уже напоминало человеческое. За пару брелков, американец выкупил у местной женщины наряд, который закрывал его кожу от солнца, он уже хорошо адаптировался и к злому на него климату и не очень дружелюбному обществу. Находясь на этом континенте, не вольно задумываешься о фашизме, здесь, белым быть гораздо опаснее, чем черным… да где угодно.
С того дня, как Джереми ударил проводника, они почти не разговаривали. Обменивались короткими фразами, как если бы Макту не знал английского. Американец чаще кивал и жестикулировал, обращаясь к спутнику, кроме неловкости и стыда, он испытывал невероятный страх за свою жизнь. Джереми очень хотел верить в то, что Макту говорил правду, но когда начинал размышлять о том, как могли исчезнуть таблетки, надежды на его честность тлели. В прочем, выбора у американского гостя не было, без проводника он бы умер гораздо быстрее, чем от его рук.

Бесконечно одинаковый горизонт гипнотизировал, и мысли сами лезли в голову. О смысле этого путешествия и целей в жизни. Джереми тосковал по друзьям, по радушным родителям, которые ценили в нем все то, что здесь было смертельной слабостью.

- Я думал, что мы сменим обет молчания, когда будем ехать сутки, — Макту не очень-то скучал по американской болтовне, но откуда ни возьмись, в нем проснулась жалость и неподдельное уважение к нерушимости идей изнеженного парня в женских тряпках. Африканец был не прочь поднять белый флаг.
Джереми по-прежнему молчал, рассматривая однообразно безжизненное пространство, которое они проезжали.

Машина остановилась, Макту выскочил из раздолбанного салона древнего форда, обошел машину и начал ковыряться в багажнике. Перебирая тряпки и прочее барахло, он достал большой бумажный пакет и большой пластиковый зонт.

- Вылезай из машины, Али-Баба!!! — Смеялся чернокожий парень.

Горячий ветер поднял пыль, и сделал выход Джереми из машины, крайне эффектным, раздувая легкие фиолетово-черные ткани. Макту брызгал слезами от смеха.

- Джереми, мой друг, я хочу задать лишь один вопрос, — серьезно нахмурился проводник,- и хочу, как ты понимаешь, услышать совершенно честный ответ...

Американец напрягся.

«Может… он решил меня пришить, прямо здесь, пока без свидетелей»- подумал Джереми. Однако, прислушиваясь к здравому смыслу, паренек понимал, что он должен новому знакомому еще половину кругленькой суммы. Макту определенно был расчетливым человеком. Еще присутствующая логика убила панику и подозрения.

- Джереми..., — продолжал чернокожий, — почему за брелки ты не попросил мужскую одежду? — Тут Макту устал держать в напряжении блондина, африканец повалился в истерике на землю, под закрепленный зонт.

Джереми делал вид, что ему безразличны издевки африканца, по-прежнему молча, он сел рядом под широкий зонт.
Макту развернул бумажный пакет, внутри которого была бутылка дешевой коньяги из папай (местное пойло) и пластиковый стакан.
- Ты что сошел с ума?! — Джереми брезгливо отодвинул грязный пластиковый стаканчик.

- Мы выпьем из одного стакана, за мир.., — прикидывался Макту местным шаманом.

- Я не употребляю алкоголь и на улице пятьдесят...,- не успел закончить американец, как Макту налил стакан до краев и незамедлительно выпил.

Может любопытства ради, может от скуки, но Джереми, немного поломавшись, согласился выпить со спутником.

- Ладно, налей…чуть меньше половины, просто расслабиться.

- У нас Джей, за мир принято пить до краев, — парировал чернокожий «под мухой»

Джереми взял полный стакан, отпив глоток, он хотел было его опустить, но Макту подтолкнул стакан рукой.

- За мир парень, за МИР...

Опустошив стакан, у молодого американца сбилось дыхание, и содрогнулся желудок рвотным позывом.

- Дальше лучше, — уже оговариваясь, сказал проводник, закуривая скрутку.

Дальше они пошли на компромисс по отношению друг к другу. Пили по пол стакана, однако, итоговое количество оказалось неизменным.

- Знаешь, Магду, ты хороший человек, — уже, икая, говорил американец.

- Мне кажется ты не правильно...

- Магту, я бы сдох от чибрашей, еще там, в помойке эдой, в, ты… меня спаас, — говорил Джереми, ложась на спину.

- ЧИ-ГРА-ШИИ, — старательно поправлял африканец.

- Не важно, — махнул рукой парень — ззз… я рад, что мы встретились, правда рад, два мира, разных мира, ЗА МИР!!! — приподнялся взлохмаченный Джереми хватая стакан.
Макту говорил что-то на родном языке, громко хохоча.

- Магту, — вдруг, с горечью обратился американец, — я просрал человеческую жизнь… — закусив губу, сказал Джереми. — Представь только, приехал спасать и не удержал в сумке… чертовы таблетки...
- Поверь парень, ты… не виноват, это чертова страна и люди, чертовы черные! Постатартан… пана… ом… прости, не виноват, нет, — сострадающе похлопал по плечу разбитого горем американца.

Жара спала. Макту предложил Джереми сесть за руль, так как сам жутко хотел спать. На что парень, не задумываясь, согласился.

- Сафааариии!!! Уихаааа!!!!!!!

Джереми, подогретый алкоголем разогнался до максимума, несколько раз чуть не перевернул машину, от чего, еще больше завелся и пытался изображать героя всеми знакомой игры GTA. Макту спал, несмотря на пьяные трюки спутника.

Утром, от жаркого солнца, африканец открыл глаза первым, он долго тер затекшую шею, она сильно ныла после сна в машине. Местность со всех сторон пугала однообразием. Ничего вокруг, горизонт, как если бы они были в открытом океане. Джереми, как младенец, свернулся на заднем сидении, укрыв верхнюю часть тела новым нарядом.

- Вот дерьмо..., — чернокожий подошел к Джереми и дал ему увесистую затрещину.
- Аэ, чтооо?!!! — Испуганно вскрикнул американец, спросонья.

- Динго, ты куда нас увез, твою мать??!!! — Макту схватился за голову, скулы ходили ходуном от нервов.

- Хорошо. Все ок. Мы выберемся, подожди. – Джереми, шатаясь, и натягивая на тело одежду, вылезал из машины. — Где вода?

- Охренеть. У нас две бутылки, Джереми, дружище, мы тут сдохнем, — нервно смеялся африканец, — уж поверь мне, учитывая похмелье и количество оставшейся воды.

- Надо поехать, в любом случае упремся куда-нибудь...

- Ууууф, я так и знал, так и знал, что я с тобой сдохну! От белых одни проблемы… я же знал, говно!!!!!

- Fuck, fuck! Вспомни Макту, кто тут проводник!!? Кто сбрил с меня две штуки за охуенное знание долбанной местности!!!? Кто достал это пойло, кому был нужен этот сраный мир!?! Не смей причитать, а делай то, за что я отвалил кучу зеленых!!! Сажай жопу, и поехали, тут твоих соплежуйств никто, блядь, не ждет!!! Ясно?!!! — Джереми взорвался, это было крайне смешно, однако Макту даже не получалось вставить слово. Да и к чему распыляться, у них не было вариантов, только молиться, что пьяный американец ехал правильно и остановился в нужном направлении.


Прошло два дня.

- Может, все-таки поедем?

- Бензин почти кончается, пройдемся, когда солнце сядет. — Устало объяснял Макту.
Они поставили зонт в машину, чтобы немного спастись от жары, вода почти кончилась, похмелье сделало свое дело.

- Часа три до заката осталось?

- Где то так, — допивая воду, сказал Макту, — Джей, ты прости...

- Не подыхай раньше времени, тряпка, — хлопнул по плечу грозного африканца Джереми, — я спасу твою черную жопу!
Макту громко хохотал.
- Кретина ты кусок, — долго придумывал африканец. — За каким чертом, ты воду в стакан наливаешь?

- Если мы и сдохнем, то хоть не зверьми, — улыбался белый парень.

- Ясно, сбрендил уже. Ну да хрен с тобой, вода твоя.

Макту попытался вздремнуть, но ничего не вышло, он жутко мучился жаждой, язык прилипал к небам, порой так сильно, что казалось, челюсти срастаются.

- На! Держи.., — Джереми протягивал пол стакана воды, — Да не смотри так, у меня есть еще.

Макту понимал необходимость экономии, старался пить понемногу, но контролировать себя уже не мог. Немного утолив жажду, похожую на агонию, он прилег, откинув голову назад.

- Макту, неважно выглядишь, побледнел, почти в тон со мной уже, — пытался как-то разрядить обстановку Джереми.

- Лучше умереть… уродец...- Улыбался Макту, проваливаясь в глубокий сон.

Макту больше не просыпался. Отчаяние подступало быстро. Несколько раз, американец хотел остановиться и рыдать, но держал себя в руках. Иногда, он останавливался убедиться, что у африканца есть пульс, и постараться разбудить его. Макту изредка издавал звуки, похожие на стон и неизвестные американцу слова.

Последние пол стакана воды, Джереми отдал спутнику, потому, жажда перерастала, во что-то необратимое, как безумие, исчезала концентрация, мысли становились бредовыми, как в горячке. На жаре он чувствовал мурашки по всему телу, машину заносило в разные стороны, от слабости закрывались веки. Парень часто бил себя по щекам, чтобы не уснуть и продолжал ехать, до конца, до победного.
Горячий воздух призмой искажал образы, зрение подводило и ему чудились люди, фигуры.
На этот раз силуэт двигался, — Кто-то живой!!! – Джереми, обезумев от счастья, вылетел из машины и помчался, падая каждые два метра на землю. Он был готов ползти на брюхе даже за надеждой на спасение.

Это был, действительно, живой человек. Старик неопределенного возраста, лицо, как солончаковая пустыня, истерзано тысячами морщин, густые и белые от времени волосы стянуты тугими пружинами к черепу. Глаза, впавшие от старости, смотрели на белого в ужасе. Говоря мягко, он не часто встречал тут белых гостей, тем более, в традиционном для его страны…женском наряде.
Джереми не знал, что сказать, как сказать, чтобы он помог ему. Однозначно старый африканец не знал английского и Джереми не представлял как с ним объясняться, чтобы не испугать. Американец от бессилия и слабости тела опустился на колени рядом с ним, надеясь на то, что сострадание не имеет цвета кожи.

Старик был потрясен, но все понял без слов, за свои годы, он ни раз, наблюдал состояние людей после путешествий в пустыне.
Он оттянул губу Джереми, потом веко, убедившись, что парень здоров, в его поселении были дети и он не хотел рисковать их жизнями.
Уже около машины новый знакомый пытался о чем-то спросить, жестами указывая на неподвижного чернокожего. Не получив ответа, опытный африканец потрогал пульс, осмотрел рот Макту, потом достал из сумки на поясе бутылку воды и смочил губы ему губы.


Поселение старца оказалось совсем небольшим, шесть женщин разных возрастов и юноша лет четырнадцати по имени Хабиз. Кругом стояло девять построек и небольшой загон для мелкого скота. Два больших жилища, представляли собой прочные конструкции, покрытые глиной с мхом, вход закрывали широкие телячьи шкуры, на всех окнах — москитные сетки. Это были дома, где жила основная часть населения, другие постройки использовались для содержания животных, хранения продуктов и инструментов земледелия. Позже Джереми сказали, что в поселении есть еще трое мужчин, которые уехали в город, а в доме дети и женщина, хозяйка поселения.
Жители недоверчиво сгруппировались в стайку и смотрели на белого человека издалека. В этих местах многие люди никогда не видели белых, дети их очень боялись, считая, что они лишены кожи, потому такого странного цвета.
Джереми сначала перенес необходимые вещи, плотный коврик, чтобы положить бедолагу Макту, и свой вещь-мешок. Потом на руках принес полуживого проводника, превышающего вес Джереми килограмм на десять.
Хабиз, молодой юноша, демонстрируя свою значимость в этом обществе, нахмурился и вышел вперед, поравнявшись с дедом, он чувствовал себя главой, но дед громко велел вернуться к женщинам, что очень его оскорбило. После, мальчик не сводил с гостей глаз, он подозрительно проверял их вещи, наблюдал за ними ночью, следил, что и сколько они едят.

Джереми выхаживал Макту около двух дней, аккуратно отпаивая водой, отварами и бульоном которые приносил старик, женщины боялись пускать белого в дом, поэтому жили они за постройками около машины, в еде и воде им никогда не отказывали.


Черное небо. Ровный гул москитов. Макту ждал спутника около машины, где они разбили лагерь, чувствовал он себя крайне паршиво, и дело было не только в последствиях от путешествий по пустыне. Было время подумать о случившемся, до этого американец как курица-наседка не отходил от него ни на шаг, вливая то какую то настойку, то впихивал в рот цыплячью ножку, то требовал пить суп, забивая голову постоянной болтовней. Макту ценил заботу, не смотря на то, что она была чрезмерной и даже агрессивно настойчивой. Американец очень изменился со дня их знакомства, возможно, он не был человеком с твердым характером, скорее даже мягким, но от того, кажется, его было невозможно сломать. Эластичный элемент, гни — не хочу, а сломаться — не сломаешь. Он стал смелее, Макту очень гордился им, как своим ребенком. К Джереми он невероятно привязался и чувствовал, что это единственный человек, которому он когда-либо так доверял, даже, гораздо больше чем самому себе.
Чувствовал он себя ужасно от того, что заботы этой он не заслуживал. Потому как таблетки, действительно, взял он. Познакомившись с американцем, он вспомнил, что есть другая жизнь, к которой он стремился, а обещанная сумма давала ему такую возможность. Он впервые испугался смерти. Когда они с Джереми решили уехать из деревни Мази, где люди умирали от малярии, страх пропал, появилось чувство во много хуже. Он решил продать лекарство какой-нибудь деревне или в городе, не важно, кому, кто больше предложит в момент отчаяния. Заработать на человеческой жизни, на страданиях и чувстве вины отличного парня, который спас его черную жопу.

Джереми развел костер из трухлявых веток, которые горели быстро как бумага, от дыма отступили насекомые, наломав гору хрупких дров, американец сел рядом и молча подкладывал их в огонь.
- Дай покурить, — махнул он проводнику.
Макту молча достал тряпочку, где лежали самокрутки, сел у костра и протянул одну из них Джереми.

- У тебя есть кто-нибудь в Америке, Джей?

- В смысле семья? Да, конечно.

- Нет, ну в плане… женщина...

- Ааа, была, но, не вышло.

- А чего?

- Не знаю Макту, женщин тяжело понять, да и я мал был, а уже потом, никого не находил как то. Ну были, конечно, хорошие даже, но как то глубоко не задевали, проходили мимо, я проходил, как будто так и надо.

Джереми взял в руку оранжевый плод, надкусил и, не прожевав, продолжал.

- Расскажи лучше про свое черное сердце, а Макту? Есть в твоих черных недрах место для романтических глупостей? — Смеялся американец.

- Да не плюйся, Динго, — вытирал сок с лица африканец, — Нет у меня недр и места нет.

- Ну не томи, люблю истории о любовных похождениях,- с хрустом жевал американец. – Дездемона, какая-то точно была, а?

- Давно была одна девочка, глаза как небо… не видел таких больше. Так, бегал за ней, как дурак, — цветы дарил.

- Она была...

- Да, Джереми, она была белой. Отец ее когда узнал о наших играх в любовь, чуть уши мне не оторвал, напридумывал себе Бог знает чего, чуть ли насильником не назвал. А я ее даже за руку не держал, да и оба детьми были. Книжки, цветочки, ромашки…

Джереми сострадательно перестал жевать.

- Да что там, давно было и место теперь я свое знаю, больше ста лет прошло, а черные все равно второй сорт.

- Тут я второй сорт, Макту, наверное, каждому свое место, действительно. У меня на Родине с этим попроще как то, знаешь равноправие, все дела.

- Не уверен я что это возможно, но если так, то с Родиной тебе повезло, больше чем мне, — улыбался африканец. — Нет, многие говорят так о твоей стране и президент из..., наш парень, но я всегда считал, люди чаще придумывают зеленую траву на чужом газоне… ну ты понял, хотя где она менее зеленая чем в этих краях,- громко расхохотался Макту.

Оба закурили, Джереми начал пускать колечки в темное небо.

- Да и злые вы, ой злыыые, но это я не лично к тебе, еслиб все такие как ты, американцев бы переубивали уже как ягнят.

- Заткнись. Я между прочим спас твою черную жопу...- довольно говорил Джереми выдувая очередное кольцо дыма.

- Ту девочку звали Майя, она очень любила цветы. Как то около ее дома, мы кормили птиц и она углядела в пруду цветок. Один единственный, в самом центре пруда. Конечно я ломанулся за ним, угождая подруге, хотелось выглядеть супергероем, да и плаваю хорошо, расстояние смешное метров двадцать. Проплыв всего ничего, я почувствовал, что ноги запутались в водорослях, от паники начал дергаться и накручивал их как макароны, позор! Спасла меня та самая девчонка, — Макту, необычно для себя расцвел, глаза горели, воспоминания были приятными, нежными из той, хорошей жизни, до смерти родителей. — Так она и осталась, эта кувшинка, белая, с желтой серединкой, я потом целую книгу прочитал об этом чертовом цветке. Нимфея белая, красивый нежный цветок, а хуй достанешь.

Джереми проснулся на рассвете от жажды, у сарая стояли канистры с водой, опять же, худые, как и людей у колодца, струйками вода сочилась на землю.

- Не понимаю я этот народец…- чертыхался американец.

Отпивая из черпака, он увидел, что за сараем сидела женщина, неловко двигаясь, он пытался не вспугнуть ее, кашлянул.

- Извините…

Женщина, сидя на том же месте повернула лицо, вытянутое и изнеможенное.
Джереми ее не видел, она, видимо и была с детьми в доме, когда они приехали. Американец не отрывал от нее глаз, как завороженный, осторожно подошел и сел рядом на землю. Глаза ее были невероятно огромными – черными зеркалами, длинные ресницы были влажными. Парень как заколдованный сидел молча. Женщина дернула уголком рта в попытке улыбнуться, сказать тем самым, что рада ему. Она протянула руку к гостю, нежно взяла прядь светлых спутанных волос и перебирала их в руке. Вставало солнце. Свет золотил волосы чужеземца, не смотря на пыль, и отсутствие воды они по-прежнему блестели, чем любовалась хозяйка поселения. Жестом она указала на бугорок, еле заметный на горизонте, он был украшен белыми камнями.

Несколько дней назад убили ее сына, Азоли, теперь его маленькое тело покоилось там, а она приходила утром его навещать.
Это все, позже, ему рассказал Макту, переводя рассказ Палитии.

Палитиа, молодая, безумно красивая женщина, у нее были арабские корни, от того внешность была необычной для здешних мест. Ее муж умер от малярии почти год назад, она же стала негласной хозяйкой небольшого поселения, где они жили около восьми лет. Трое оставшихся сыновей были в городе по поводу случившегося убийства.
Палитиа предложила мужчинам остаться еще на день, чтобы дождаться старшего сына, он проводил бы их до Танга кротчайшим путем. Путники благодарно согласились, пораженные переменами после встречи с БЕЛЫМ человеком. После личного знакомства Палитиа предложила им жить в небольшом доме, скромный маленький, но без москитов, что дорогого стоило ночью.

- Ты что-то предложил ей взамен? – недоверчиво спрашивал Макту.

- Нет.

- Подонок, ты что лез ей под одежду?

- Нет!

- Денег дал?

- Да нет у меня денег Макту, заткнись, дай поспать!

В первую ночь в новом доме Макту услышал глухой стук на улице, а затем звук, похожий на скуление, он толкнул Джереми в бок. Гости решили убедиться, что им показалось, однако, во дворе действительно кто то был...