Алексей Ешин : «Здравствуй, Жопа Новый Год…»

Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…
Улицы уже давно утопали в сугробах, птички перестали срать где попало по причине миграции в тёплые страны, детвора забросила учебники и тетрадки в дальний угол и всеми запчастями организма чувствовалось приближение Нового Года. Это грандиозное событие не обошло и нас стороной. Да дело в том, что не просто не обошло, а ещё и наглым образом зацепило и пользовало в своих личных целях. А всё просто, как два рубля – Фашисту предложили организовать детсадовские утренники на базе учебно-производственного комбината. Ну а эта сволочь, брызгая пеной изо рта во все стороны и суля неплохой калым, подтянул оставшуюся банду раздолбаев на сие мероприятие. И конечно же там был я. Куда ж без меня, в самом деле-то?
***
- Да вы достали уже глотки заливать, окаянные! – злобно заголосила Снегурочка, застав нас за очередным принятием допинга во время антракта.
- Да ладно тебе, внученька, на дедушку и товарищей его гневаться! — после очередной литры шнапса я уже всем туловищем окончательно вжился в роль, — Айда-ка лучше к нам, мы твою нервенность вылечим.
- Ну тя нах, дедуль, — обречённо проскулила внученька, но к столику нашему всё же потянулась.
В дверном проёме вслед за ней нарисовалась остальная часть нашей труппы и проследовала к банкету. Вскоре уже вся сказочная братия, состоящая из Бабы-Яги и Кащея в одном лице, пары Чертей, Сыщика-Фашиста, меня-Мороза, Снегурки и Ванюши-дурачка предавалась внутриутробным возлияниям спиртосодержащих напитков. Только вот Ванюша не предавался ничему. Он просто молчаливой тушкой лежал, залипая в потолок.
- А где Бабка-Ёжка? – пробормотал Сыщик-Фашист, окинув синюшным взглядом нашу бригаду, — Где эта неверная мне женщина?
- Угомонись, окаянный, — задумчиво вглядываясь в дно банки с огурцами сказал Кащей, — вот она я.
Фашист оценивающе оглядел с головы до пят Кащея, попробовал мотыльнуть головой, дабы прогнать наваждение. Наваждение не прогонялось.
- Хуле ты мне тут горбатого лепишь, костлявый! – пошёл в контрнаступление неверующий, — А ну-ка быстро сказали мне — где моя Бабка Ёжка?
- Как ты заебал, овца! – в сердцах сплюнув сказал Кащей и напялил на себя парик, — Вот она я!
Фашист некоторое время наводил фокус пьяного глаза, после чего на его роже начало расплываться довольное выражение мимики лица, именуемое улыбкой. Только очень нетрезвой.
- Ах вот ты где, красавица!!! – радостно резюмировал неверующий и сгрёб Кащея-Ягу в охапку, — А ты где была, любезная? На метле за добавкой летала что-ль? А Кощея не видела? Тут же вроде как был. Ну как увидишь – на хуй пошли его от моего имени. Не нравится он мне.
- Хосспади ты божеж мой, за что мне такое наказание? – обречённым тенорком пробормотал тот в ответ и воззрился мне в бороду, ожидая подмоги.
- Не кручинься, сын мой, — успокоительно произнёс я и хотел похлопать дружеским жестом по плечу. По причине нарушения координации движения этого сделать должным образом не вышло и я зарядил ему по скуле. – Прими это как наказание Господне за грехи твои былые.
Снегурка лихо пригубила сто грамм, занюхала рукавом:
- Так, мальчики, девочки и остальные лица неопределённого пола, — обратилась она к нашему зверинцу, покосившись на Кащея-Ягу, — через пятнадцать минут крайний выход на сегодня. И ради всего святого… Повторите, блять, текст! А то ваша предыдущая импровизация чуть было боком не вылезла!
***
Тридцатью минутами ранее…
- Ах ты негодный Кащей! — зычным голосом исполнял свою роль я, шатаясь под влиянием допинга, — Ишь чего удумал! Внученьку мою дорогую и любимую украсть! Щас ка-а-ак стукну своим волшебным посохом тебе по башке и проговорю заклинание чудодейственное!
- Чё он несёт, придурок!!! – пробормотала Снегурочка Ване-дурачку, стоя за кулисами, — Это ж не по сценарию! Бля-я-я! Смотри! – и протянула свой перст в сторону Деда Мороза. Ванюша разом обомлел, увидев в моей руке посох волшебный. И явное намерение его использовать. – Зашибёт болезного мой родственничек… Нада чота делать, хули…
- Щас! — Ванюша ломанулся по продолу, неукротимо сбивая на ходу декорации и прочую актёрскую утварь, — Где черти, мать-перемать!!!
Чертих пришлось искать недолго. Обнаружились, взрывающие косяк под лестницей.
- Ой, Ванечка, любезный, ходи сюдой, под паравозика, — девчушка с рогами и хвостом потянулась к нему с пяткой во рту.
- Там это! Надо быстро! Сценарий срываем! – засепетил он в ответку, переминаясь с ноги на ногу, но узревши «марьиванну» разом обмяк. — А вапще-то дуй, ну тя нах! – и подставил свою кудрявую голову под струю дыма.
- Поаккуратней, родимый, она тяжёлая, — весомо резюмировала Чертиха и выдула в ванюшины легкие добрую порцию каннабиноидов.
- Заебцом пошла! – блаженно прикрыв глазки проворковал он, выдувая. — А теперь, писечки, газуйте к Снегурке, надо посох у Дед Мороза со сцены без палева умыкнуть. А косяк сюда давайте.
Умилённый Ванюша увесистым пинком по крупу отправил их в дорогу дальнюю, а сам остался под лестницей.
- Вы где шаритесь, секельдошки! – рявкнула на них моя внучка, — Марш на сцену, посох пиздить у этого дурко!
И черти бодро рванули исполнять распоряжение. Ибо каждый знал, что эта маленькая на вид девочка-Снегурочка в гневе была страшней, чем все демоны ада.
В итоге, благодаря находчивости Вани и проворности чертей посох был изъят у меня, чему я был несказанно огорчён. И не стесняясь обложил матом хитрожопых ворюг. Да-да-да, прям при детях. Правда маленькие человеческие детёныши более бодро начали хлопать в ладошки именно тогда, когда слушали мою тираду, нежели во время всего процесса представления. А после горланили наперебой, с предложением набить морду Кащею без волшебства. Кащей, глядя в мои мутные глаза заочковал и в позе рака ретировался.
Но чудеса на этом не закончились…
***
- Ванюша! Мудило ты бестолковое, даром что дурак! – в неистовстве брызгала слюной Снегурочка, — Ты нахера так уделался, родный?
Уделанный Ванюша возлежал под лестницей, мычал и пытался демонстрировать трезвую функциональность организма и мышления. Получалось, мягко скажем хуевато.
- Вы чё ему дали-то, черти окаянные! – гневно зыркнув дьявольски горящими глазами пророкотала внученька.
- Так это, — шмыгнув носиком пролепетала чертиха и потупила взор, — Афганка… Сезонная… Я ж откель могла знать, что это чудо в одно лицо её скушать изволит?
- И чё теперь? – Снегурка явно впадала в истерику, — Как вот ЭТО выпускать на сцену?
Фашист изящно выпал из-за декорации ёлочек, бодро рыгнув в полёте капусткой на платьице Снегурке и проронил:
- А без него обойдёмся… Я тебя буду спасать… Только ты это учти, я Бабе Яге не изменяю, — и принялся осоловелым взором выискивать искомый объект. Объект не обнаружился, зато обнаружился костлявый.
- А-а-а! Опять ты, дрищ в панамке! – проворчал он, пытаясь оторвать своё бренное тело от паркета.
- Это был первый и последний раз, когда я связывалась с вами, — со вздохом отчаянья пролепетала Снегурка, — попомните, блять, мои слова.
- Не суетись под тесаком, бэйба, — молвил я, высмаркиваясь в бороду, — Всё огонь! Павлик, давай оттянем эту тушку накуренную в палати наши гримёрные. А то ходят все, спотыкаются об неё.
И мы, взявшись за ручки-ножки и крехтя-пердя, потащили Ванюшу в гримёрную. А Снегурочка задумчиво и обречённо глядела нам в спины. Ведь впереди был ещё один утренник… И завтра ещё три… И так ещё предстоит пережить пять долгих, непредсказуемых и безбашенных дней…