Миша Розовский : Бесполезное занятие

Интеллигент Флюсов сидел за покрытым старой клеёнкой столом и наслаждался дрянным утренним кофе. На заднем плане тесной кухни жена интеллигента Флюсова мыла нечто пластиковое и вонючее. Флюсов часто сидел овеянный философскими мыслями о диалектике бытия. Чаще всего за завтраком. Особенно откушав бутербродов с докторской колбаской и яичко в всмятку. Вот и сегодня, бездумно уставившись в крошечный аквариум с единственной золотой рыбкой, он лениво философствовал.

«Вот плавает мелкий, простейший, ничего не соображающий организм. Плавает в собственных нечистотах. Безмозглый живой комок золотистой плоти. Она способна запомнить лишь две секунды своего существования. Две секунды! Одна тысяча раз, одна тысяча два. И весь твой мир… Абсолютно бесполезное существо,» — думал Флюсов, тщательно пережёвывая кусочек хлеба и запивая его последним глотком сладкой бурды.

«А вот я — человек. Я читал Гумилёва, могу напеть »Риголетто" и мне в голову приходят такие интересные мысли", — продолжал рассуждать Флюсов в прихожей, влезая в холодные чехословацкие туфли. На стене висел рекламный календарь из пиццерии с плохой фотографией Санкт-Петербурга, — «вот я смотрю на архитектуру и эстетически наслаждаюсь. А что доступно этой рыбке лишённой сознания?», — витийствовал Флюсов выходя из подъезда и, моментально, промочив левую ногу. Как истинный русский интеллигент он не обратил внимания на такие мелочи, будучи увлечён разницей между собой — человеком и тварью неразумной, простейшей.

«Всё таки мне повезло родиться абсолютным венцом творения», — додумывал Флюсов, ввинчиваясь в переполненный автобус. Автобус был набит венцами творения под завязку и они, венцы, ну совсем не обрадовались прибытию ещё одного подобного. Флюсову наступили на ногу и обозвали «пиздёнышем в очках». Был понедельник и в автобусе радостно пахло прошедшим воскресным весельем. Флюсов прервал концептуальные раздумья и угрюмо уставился в грязное окно.

Автобус остановился на светофоре. Под начинавшимся приятным ноябрьским дождиком, через пешеходный переход, побежали кутавшиеся в плащи и куртки безлошадные прохожие.
Рядом с автобусом, в левом ряду, остановился чёрный «мерин» с затемнёнными стёклами. На заднем сиденье восседал толстый генерал одной из силовых структур. Приоткрыв выпуклые глаза мопса он обвёл периметр щёлочками-бойницами. На улице было погано. Но на душе у генерала вдруг расцвёл Май.
«Эх, а вот интересно, что в головах у этого быдла», — подумал генерал, — «бегут куда-то, боятся, волнуются об их мелких »важных" делишках… возомнили себя", — генерал поворочался на кожаном сиденье. Вдохнул запах дорого одеколона, — «ничтожные и не понимают», — шевелились хвастливые мысли под фуражкой. Случайно взгляд генерала столкнулся с зырком Флюсова. «Вот ещё один, чего вылупился,» — раздражённо подумал генерал, — «одного моего звонка будет достаточно, что бы....».

Тут светофор переключился и поток машин рванулся на площадь, растекаясь по улицам и переулкам. Генерал тут же забыл о Флюсове.
На запруженную площадь хмуро и равнодушно глядели окна величественных зданий. К одному такому окну во всю стену подошёл человек невысокого роста и забарабанил пальцами по холодному стеклу. Белые, белоснежные манжеты, бриллиантовые запонки, галстук, соперничающий по цене с малолитражным автомобилем плохо контрастировали с рыбьим холодным взглядом хозяина кабинета.
А тот любил иногда подойти и глянуть вниз. Каждодневный доклад секретаря требовал нескольких минут релаксации после. Собраться с мыслями, подумать о судьбах, предстоящих решить сегодня.

Случайно человек обратил внимание на чёрный «мерседес», сверху тот выглядел не больше сигаретной коробки. Автомобиль, нагло нарушая все возможные правила и наверняка оглушая эфир сиреной(естественно в кабинете этого не было слышно), протискивался к одному из монументальных зданий на площади.
«Слуги народа, мля,» — неожиданно зло подумал хозяин кабинета. Пропасть между ним и остальными соотечественниками была настолько велика, что мысль была какая то незаконченная, кургузая, не оформившаяся. В это время «мерс» остановился, водитель мухой метнулся и с полупоклоном открыл заднюю дверь.

Колобок в военной форме и фуражке с высокой тульей выкатился из «мерина» и просеменил к внушительным дверям.
«А интересно, сдал бы этот клоп сейчас нормативы,» — отвлечённо подумал наблюдавший за ним человек, — «представляю как бы он потел пердючим паром, пожелай я его вызвать сюда и сейчас». Хозяину просторного кабинета стало противно. Несмотря на то, что в помещении было сухо, тепло и уютно он передёрнул плечами.

Ноябрь разгулялся всерьёз. Хлестал колючими розгами дождя Москву, нахлобучил серое небо на крыши домов и толкнул огромный метеорологический поршень, выдувая ледяные порывы ураганного ветра.....
А в Океании светило нежное предзакатное солнце. Тёплый бриз ласковыми ладошками гладил тело молодого парня, в одних шортах сидевшего за компьютером на веранде своего дома. Скромная постройка уставилась единственным окном за зелёными занавесочками на бескрайние просторы океана. Остров пах кокосами и субтропическим вечером. Деликатно кричали тропические птицы.

В мире шли войны, гремели революции и сменялись президенты. Молодой парень, хозяин острова, прикладывал руку и к войне и к революции, случись это принести прибыль, хоть это и второстепенно. Для него это была игра, сродни компьютерной. На экране возникла холодная Москва, диктор беззвучно шевелили губами, а зритель вспомнил человека с брильянтовыми запонками. На прошлой неделе тот получил новые инструкции и теперь, словно марионетка, дёргал ручками-ножками, запуская новую генеральную линию и политику правящей партии. «Правящей», — мысленно засмеялся молодой человек, захлопнул лэптоп и с хрустом потянулся.

Яркие в это время года звёзды высыпали над островом. Парень отнёсся к ним как к иллюминации в свою честь. Он вообще воспринимал весь мир заточенным под себя плацдармом. Но разумеется звёзды светили в никуда и никому, а просто так.
Но зато был НЕКИЙ, кто зажёг эти звёзды и зажёг солнца и сотворил планеты. И даже разумную плесень, процветающую на некоторых из этих планет, породил ОН. Правда не зная зачем. ОН никогда не имел желания наблюдать за мелким — ЕГО притягивали галактики, туманности и кометы. ОН знал всё. Почти всё. Ибо даже ОН не знал кто и зачем создал ЕГО самого...

Это знал лишь демиург — золотая рыбка из аквариума интеллигента Флюсова. Но у золотых рыбок память всего две секунды, а создавая нового бога каждые две секунды тяжело помнить их назначения…