Андрей Плыгач : Вике Артемьевой, с любовью.

… знаешь, а у меня уже нет ничего, кроме вот этой вот предрассветной лирики,
нет на кармане палева, и нет трубки, в которую мог бы его забить:
жизнь всё чаще улыбается мне, словно врач ветеринарной клиники,
прячущий шприц за спиной, которым он хочет меня усыпить;

мы — дворовые псы, а такие не попадают в рай,
чаще — в рецепты корейской кухни, либо же — на арабский вертел:
знаешь, пока на меня не повесили бантик и не сказали: — Играй!,
я ещё этим людям верил;

и некого просить: «остановите землю, мы сойдём, а?».
белые пятна кончились. границы разума — наш фронтир:
собачья жизнь — это когда нет дома,
а в кармане ключи сразу от двух квартир;

что у меня внутри? — ведает один патологоанатом.
дорога ли жизнь? — посмотрите на счёт, предъявленный неотложкой.
любовь существует? — тогда от неё явно несёт плагиатом.
гори оно синим пламенем под чёрной ложкой.

был бы я чуть глупей, мне неплохо жилось бы здесь,
я был бы, наверное, в андеграунде, т.е.,-раскатывал на метро:
незаметно наступила осень. в контексте читай — пиздец.
но это уже про между строк
2012г.