goos : Шляпа Марко Ди Чента

12:44  23-02-2013
У Марко Ди Чента была самая шикарная шляпа во всём Чикаго. Оригинальный «Тонар Арамис» из чёрного с лёгким фиолетовым отливом фетра, с атласной лентой золотого цвета, опоясывающей тулью. Марко рассказывал, что отвалил за неё почти сотню – бешеные деньги по тем временам. И что всего таких шляп не более десятка во всём мире.
Марко был франтом и всегда одевался с иголочки. Сколько у него было костюмов, сорочек, галстуков и пар обуви, он и сам не знал.
И я могу его понять. Когда ты, волей случая, наконец-то выбираешься из бедного квартала и покупаешь себе дом на пятнадцать комнат, когда после бобов с ветчиной меняешь свой рацион на изысканные блюда лучших ресторанов, когда с подножек трамвая пересаживаешься в бордовый «Дюзенберг» с кожаным салоном и откидным верхом, когда выходишь из дому прогуляться не с парой центов в кармане, а с бумажником, до отказа набитым купюрами, почему бы не сменить прохудившиеся штаны старшего брата на несколько десятков костюмов?
Вряд ли припомню, видел ли я Марко два раза в одном и том же пиджаке. Но вот шляпа была бессменна. Она всегда выглядела как новая: ни пылинки, ни следов от пальцев на полях. Представить Марко без этой шляпы, всё равно, что без головы. Для него она была своего рода талисманом.
Для меня же – символом красивой жизни, успеха, силы и денег.
Кроме того, что Марко Ди Чента был франтом, он был ещё крутым парнем, гангстером и моим другом. Во всяком случае, я считал его другом и жутко гордился этим. Об этом знала вся улица и мои приятели жутко завидовали, когда Марко отзывал меня в сторонку, жал руку и расспрашивал о делах, об учёбе, о родителях, а в конце обязательно произносил какую-нибудь крутую нравоучительную фразочку типа: «если нет дороги – проложи её сам», «мне плевать, что обо мне думают другие, я о них вообще не думаю» или «делай невозможное, возможное каждый дурак сделает». C небольшой высоты прожитых лет, и из уст такого человека, мне эти морали казались чуть ли не самой мудрой философией на свете.
Но давайте сначала.
С Марко я познакомился, когда мне было одиннадцать лет. Тогда были тяжёлые времена. Отец потерял работу и перебивался заработками в порту, жили мы впроголодь, но мне тогда казалось, что это всё потому, что так устроен мир, и Великая Депрессия была не моей заботой. У меня тогда своих проблем хватало, и одной из них в тот день был Тэд Сомерсби, которому я навалял за то, что он обозвал меня вонючкой и сопливым макаронником. Я вывалял его в пыли и разбил нос. Напрасно я связался с ним. Он был прихвостнем Рыжего Майка, конопатого здоровяка с маленькой головой, но с большими кулаками. Майк был старше меня на два года и выше на голову. Кроме того, он дня не мог прожить, чтобы кого-нибудь не избить. А тут как раз повод подвернулся.
Так что, выйдя из школы, я прикинул маршрут, чтобы не попасться на глаза этим придуркам. И решил пойти дворами. И как раз в подворотне между булочной и книжным магазином они меня и подловили. Их было пятеро. Зажали в узкой кишке из глухих кирпичных стен. Помню, как затрясло меня от страха и ненависти. Поняв, что убежать не удастся, двинул Тэду в глаз и приготовился к худшему. Меня сразу сбили с ног, швырнули в лужу, вытекающую из-под мусорного бака, и принялись пинать ногами. Я поджал колени и закрыл голову руками. И только вскрикивал при каждом ударе и ждал, когда же это закончится. Но зная повадки Майка, понимал, что эти пинания – только разогрев и пока меня не отделают по-полной, не успокоятся.
И вдруг удары прекратились. Стало тихо, я уже подумал, что отключился и поэтому просто не чувствую, как меня бьют.
— А ну, что тут за дерьмо? – услышал я голос. И потом топот убегающих ног. Я так и лежал, не отваживаясь оторвать руки от лица.
— Эй, пацан, ты как? – опять тот же голос. Я открыл глаза и увидел пару новеньких сияющих штиблет.
— Ты живой? Встать можешь?
Я посмотрел вверх. Надо мной склонился мужчина, которому явно нечего было делать в грязной подворотне. Такие парни обитали в иной реальности. Дорогой костюм в полоску, белоснежная рубашка, красный галстук, тонкие усики-ниточка, шляпа. На правой руке перстень. Даже не сомневаюсь, что есть у него и пара пистолетов, как пить дать.
— Спасибо, сэр, — сказал я и попытался встать на ноги. Болели отбитые ляжки, колени, локти и спина. Левая кисть опухла, и пальцы не слушались. Благо с лицом всё было в порядке. Да и вывалялся в помоях, что свинья. Слёзы накатывали, но я сдержал их. Не хватало ещё разреветься.
Он дождался, пока я поднимусь и протянул мне платок. Но я побоялся даже прикоснуться к платку, такой он был белый и свежий.
— Бери, не бойся. Вытрись.
— Нет, сэр, спасибо. Жалко пачкать. Дома уже помоюсь. Я тут рядом живу.
— Ну, как хочешь. За что они тебя?
— Да так, ни за что. Тэд меня вонючкой назвал, я ему врезал, а он…
— Ну пахучкой тебя сейчас не назовёшь, это точно. Тебя как зовут?
— Антонио Тремонти, сэр.
Мой спаситель поднял бровь.
— Уж не Андреа Тремонти сын?
— Так точно, сэр.
— Знаю я твоего отца. Хороший человек. Передавай ему привет от меня. Меня зовут Марко Ди Чента.
— Обязательно, сэр.
— Да что ты заладил – «сэр, сэр». Домой дойдёшь или отвести? В машину не посажу – провоняешь всё.
— Дойду. Не жить же мне здесь.
Марко Ди Чента улыбнулся моей шутке.
— Молодец. И мой тебе совет – никогда не прощай обид. И не допускай, чтобы тебя обидели.
— Хорошо, сэр.
— Ладно, проваливай.

Мать совсем не обрадовалась моему появлению. Помогла раздеться, одежду бросила в стирку, а меня загнала в ванную отмачивать синяки. Спросила, кто это меня так, но я наврал, что никого из обидчиков не знаю и раньше в глаза не видел. У неё и так хлопот хватает. Сам разберусь. И про Ди Чента рассказал, как он меня спас.
Отец же не обрадовался привету от Марко. Нахмурился только и головой кивнул.
— Пап, а кто этот Ди Чента? – спросил я.
— Бандит он. Держись от него подальше.

Смысл слова «бандит» с этого дня приобрёл совсем другой окрас. Раньше бандитов я представлял оборванцами с большими ножами, отнимающими бумажники у загулявших допоздна прохожих. Они были страшные, неряшливые и после удачного ограбления пропивали добычу в ближайшем баре. Но оказалось, что бандиты совсем другие – элегантные, ухоженные, пахнущие парфюмом, богатые и очень обаятельные. И, скорее всего, бандитом быть лучше, чем портовым грузчиком или водителем автобуса. В ту ночь я решил, что когда выросту, стану бандитом. Таким же симпатичным и крутым, как Ди Чента.

На следующий день я подловил Тэда, подбил ему второй глаз и сказал, чтобы и близко не совался ко мне со своими дружками. Наверное, я был убедителен, потому что меня оставили в покое. А когда распустил слухи о знакомстве с настоящим бандитом, то сразу поднял авторитет среди приятелей.
Возможно, на этом бы всё и закончилось, если бы я опять случайно не попался на глаза Марко. Спустя неделю я возвращался из школы и тут услышал своё имя. Я оглянулся и увидел Ди Чента. Он улыбался мне, как старому знакомому, которого не видел сто лет.
— Как дела, Антонио?
Чёрт, он ещё и имя моё запомнил!
— Нормально, сэр. Синяки почти сошли. А ещё я Тэду глаз подбил.
— Молодец, ты быстро учишься.
— Сэр, а можно вопрос?
— Ну, давай.
— Это правда, что вы бандит?
И сразу пожалел о своей прямолинейности и тупости. Разве можно такое спрашивать?
Но Марко совсем не рассердился. Он заулыбался ещё шире.
— Кто это тебе сказал?
У меня ума хватило не выдать отца. А соврать язык не повернулся, и я стоял, растеряно моргая.
Он наклонился ко мне и прошептал:
— Ты же никому не скажешь?
Я отрицательно замотал головой.
— Обещаешь?
— Да, сэр.
Он выдержал паузу и сказал:
— Нет, конечно. Никакой я не бандит.
Но сказал он это так, что сразу стало понятно, что он самый что ни на есть бандит, но это большой секрет и знаем его только мы вдвоём. И никому-никому об этом рассказывать нельзя. Марко ещё и подмигнул мне, мол, только тебе доверился.
— Я когда выросту, тоже хочу стать…таким как вы.
— Не нужно, просто будь собой. Ну, ладно, боец, до встречи.
И протянул руку для рукопожатия.
Думаю, если бы мы встретились второй раз не через неделю, а через месяц или через год, он бы и не вспомнил меня, не то, что имя.

Марко появлялся в нашем районе не часто, но регулярно. И каждый раз, завидев меня, уделял мне пару минут. Что мне больше всего нравилось, что он разговаривал со мной, как со взрослым, а не сюсюкался. Не называл малышом, не трепал кудри, не угощал леденцами и всегда по-взрослому жал руку. Мне никто из взрослых руку не подавал. Я впредь не задавал глупых вопросов, но ощущение, что знаю его секрет, не проходило, и когда, прощаясь, он подмигивал, понимал, что он мне полностью доверяет. Иногда он был с тремя-четырьмя крепкими парнями, такими же уверенными и важными. Однажды даже представил меня, и они хлопали меня по плечу и одобрительно кивали головами.
Я тогда понятия не имел, чем занимался Марко. Думал, что вся его работа заключалась в том, чтобы разъезжать по городу на машине, сидеть в ресторанах и знакомиться с девушками. По такому парню девчонки должны сохнуть и бросаться ему под ноги штабелями. С женщиной я видел его всего раз. Она была очень красивая и даже помахала мне из машины, ослепительно улыбнувшись. Патрицию я в счёт не беру. Это совсем другая история.

— Антонио, говорят, ты общаешься с Ди Чента, — однажды спросил за ужином отец.
— Это он со мной общается.
— Что ему нужно?
— Ничего, он просто расспрашивает, как дела.
— Что ему до твоих дел?
— Не знаю, па.
— Он очень нехороший человек.
Я промолчал. Что я мог ответить?
Отец тоже не стал продолжать эту тему. Он был мудрым человеком, и понимал, что не в моих силах прекратить это общение.
Однажды в окно я увидел, как отец разговаривает с Марко. На миг я испугался, что Ди Чента сейчас выхватит пистолет и застрелит папу. Но ничего такого не случилось. Они просто поговорили, в конце пожали друг другу руки и разошлись. С тех пор отец больше не поднимал этот вопрос. Не думаю, что он боялся Марко, скорее всего, понял, что мне ничего не грозит.
В памяти со временем стёрлось большинство воспоминаний о Марко. Даже не стёрлись, а слились в одно, настолько однообразны были наши беседы. Но несколько моментов отпечатались навсегда.
Одно из них – появление легендарной шляпы.
Я от неё глаз оторвать не мог.
— Нравится? – спросил Марко, заметив мой интерес.
— Ещё бы!
— Мне тоже. Неделю назад привезли из Европы.
— Очень красивая.
— Таких здесь нет. И не будет. А ну, давай померяем!
Он надел шляпу на меня. Она оказалась велика и съехала на глаза. Я потрогал поля, тёплый гладкий бархат фетра, а ещё она пахла табаком и одеколоном. Когда я вырасту, решил я, у меня тоже будет такая, а может и лучше. И захотелось уже прямо сейчас стать взрослым, а не ждать долгие годы, пока голова не вырастет до таких размеров, чтобы федора сидела как влитая, а не как ведро на швабре. Потом Марко не расставался с этой шляпой. «Пока я в ней, мне ничего не грозит», — говорил он и, кажется, сам в это верил.

Как-то ко мне прибежал мой приятель Сэмми, и рассказал, что полчаса назад видел, как фараоны арестовали Марко, вытащили прямо из парикмахерской на Шестой авеню. Закрутили руки ему и его приятелям, курившим у входа, погрузили в машины и увезли. У меня всё оборвалось внутри. Первое, что пришло в голову – что не помогла шляпа. Мы побежали на Шестую, но там уже всё было как всегда – народ шёл по своим делам, сигналили автомобили, и небо было по-прежнему синим.
Сэмми всё прыгал возле парикмахерской, показывая, где стояли машины, где были друзья Марко и как копы закручивали руки арестованным.
Я жутко расстроился, возненавидел фараонов и фантазировал, как ворвусь с пистолетом в зал суда и освобожу Марко, невинно арестованного.
Но то ли шляпа помогла, то ли что ещё, но через неделю Марко снова вышел из своего бордового «Дюзерберга», закурил сигару и зашёл в бар. Меня он не заметил, и я не пытался специально попасться на глаза, как делал частенько. Мне хватило того, что он снова на свободе и у него всё в порядке.

Однажды мама послала меня в лавку за зеленью и овощами. Не успел я оглядеться, как в двери появился Марко со своими приятелями. Но почему-то он не обрадовался мне, как обычно. Прошёл мимо, даже не взглянув на меня и стал у прилавка, ожидая, когда я скуплюсь. Хозяин лавки, Соломон, толстый еврей с шикарной кудрявой шевелюрой, побледнел и занервничал. Я заметил, как руки у него дрожали, когда он складывал в пакет мои покупки. Как только я вышел на улицу, на двери появилась вывеска «закрыто». А когда я опять пошёл за овощами, вместо Соломона за прилавком хозяйничала его жена. Она в полголоса разговаривала с покупательницей, и я краем уха услышал, что Соломон в больнице, что полиция никак не обуздает этих итальяшек, что дело вести стало совсем не выгодно.
Конечно, я всё понял, но авторитет Марко для меня был выше проблем евреев-торгашей.

Что ещё я помню о Ди Чента?

Когда мне было четырнадцать, отец уехал на заработки. За полгода от него пришло всего пять писем и немного денег. Мама подрабатывала, перешивая и ремонтируя чужую одежду. Я тоже подрабатывал по мелочам, но денег не хватало. И я решил поговорить в Марко.

— Работа? Есть ли у меня работа?
— Хоть что-то. Любая.
— Антонио, ты знаешь, чем я занимаюсь?
Тогда я уже всё знал о Марко.
Знал всю его биографию. Он был родом с нашего квартала. Его отец погиб. Свалился со строительных лесов с высоты пятнадцать ярдов. Мать умерла от тифа, когда ему было тринадцать. Его забрала сестра отца, у которой своих детей было шестеро. И потому основная часть воспитания пришлась на улицу. Когда ему было шестнадцать, он со своей шайкой был уже грозой района. Грабежи, разбой, воровство. Но такие вещи не могут продолжаться долго. Тебя либо прирежут в драке, либо засадят за решётку надолго, если не навсегда. А то и поджарят на электрическом стуле.
Ситуацию спасла Восемнадцатая поправка к Конституции, запрещающая производство и реализацию спиртных напитков. Это ещё можно было запретить, но как запретить потребление? А народ требовал огненной воды. И Марко, так же как и тысячи бутлегеров, утоляли жажду страждущих. Везли из Канады, открыли несколько точек, гонящих самогон. Сбывали не в Чикаго, где из-за близости границы, спиртного было уже больше, чем до сухого закона. И они перегоняли грузовики с напитками вглубь страны, где их ждали благодарные потребители с пачками банкнот в руках.
Потом, естественно, ему пришлось влиться в мафиозный клан и это не особо сказалось на доходах, зато предоставило новые возможности, новых клиентов и поддержку. Поговаривают, что Марко убил семерых, а некоторые приводят более зловещие цифры.
Так что, я знал, чем занимается Марко Ди Чента, и это меня не пугало. Когда я смотрел на его шляпу, мне было на всё наплевать. Я хотел такую же.

продолжение следует