Шева : В предчувствии Керуака

Шутов «завязал».
Ибо осознал со всей ужасающей отчетливостью, что дальше так жить нельзя.
Держался уже неделю.
Кто-то скажет – подумаешь, неделя!
Ага. Сказать легко, а ты сам попробуй!
Вот и сейчас, в командировке, Шутов вел себя как заговоренный. Или как заговорщик. Бог его знает, что точнее.
В командировке, когда ты один, держаться даже легче было.
Вроде как меньше искушения.
Главное, конечно, придерживаться основного правила — не начинать.
Но когда в их ведомственной гостинице Шутов неожиданно столкнулся с Лехой Казанцевым, с которым в свое время три года отпахал на сервисном обслуживании гидроагрегатов их фирмы, обрадовался не по-деланому, по настоящему.
И не виделись-то уже года два, да и поделиться с другом всегда найдется о чем. Что за это время в жизни обоих произошло.
Не выпить с Лехой Шутов не мог. Хотя и предупредил, что завязал.
- Практически! – добавил почему-то с виноватой улыбкой.
- Дак мы же не дабы, а – поговорить! – парировал Леха.
В буфете гостиницы взяли по сто. Сначала.
Потом повторили. Душевно пообщались, потом Леха побежал по своим делам, а Шутов остался.
И как раз попал на пересменку буфетчиц. Незнакомую, новую буфетчицу сменила Лена.
Леночка, как обычно он ее звал.
Которую Шутов знал с незапамятных времен, когда только начал сюда ездить.
И с которой Шутову было что вспомнить.
Не выпить с Леной Шутов не мог. Это было бы не по-джентльменски.
Себе взял те же сто, прицепом к которым потом пошли еще пятьдесят. Лене взял стопочку коньяку.
Рассказывала новости по-быстрому, пока людей не было: рассталась с давним многолетним любовником, которого Шутов хорошо знал, нового не завела, можно сказать — Вернулась к мужу! А так — все хорошо!
- В общем-то, — добавила с еле заметным оттенком грусти.
А потом в буфет набежало народу, и Шутов ушел.
С Антоном из представительства их фирмы договорились перед поездом где-то поужинать. Антон всегда его встречал и провожал, поэтому…
Одним словом, не выпить с Антоном Шутов не мог.

В ожидании, когда Антон освободится, решил немного прогуляться, заодно и подышать свежим воздухом.
Хотя назвать свежим загазованный и насыщенный миазмами мегаполиса воздух можно было назвать лишь с большой натяжкой.
Неожиданно наткнулся на книжный. Книги Шутов любил. Он не был заядлым собирателем или особым знатоком, но когда он неспешно, смакуя каждое выражение, дочитывал полюбившуюся ему книгу, в душе возникало чувство — черт его знает, как его передать! будто он прикоснулся к чьей-то чужой жизни.
Явно хорошего человека.
Шутов зашел в магазин. Вдруг вспомнил, как после одного из его пьяных загулов дочка бросила ему – Ты бы Керуака почитал – как с тебя списано!
Поймав на бегу одну из молоденьких продавщиц, спросил – где, мол?
Ему показали. Наугад взял две книги и, довольный, вернулся в гостиницу.

…Посадка в вагон для ежика Шутова происходила в традиционном тумане.
Запомнилось, как доказывал проводнице, что билет его она забрала при посадке, а она, наоборот, выдвигала версию, что билет остался у того, кто его провожал.
Шутов тогда еще удивленно подумал — Оказывается, его кто-то провожал?!
Потом билет вроде как нашелся.
У Шутова была нижняя полка. Но взглянув наверх — где там лежит матрас? он понял, что достать матрас у него не получится.
Ибо и без матраса качка на палубе ощущалась очень заметно.
Очень учтиво, с присущей ему внутренней деликатностью, если это можно так назвать, он обратился к вышедшей из его купе в коридор высоченной симпатичной девахе, которую уже начали снимать мужики из соседнего купе – Девушка! Вы уж извините, не будете ли вы так любезны достать мне матрас!
От такой длинной фразы устал, поэтому взял паузу, затем уточнил — Сверху! После чего честно, как на духу, с горечью признался — Боюсь, упаду!
«Баскетболистка» с высоты своего роста оценила наполеоновский рост Шутова и видно признала справедливость его аргументации.
Потому-что молча, но с достоинством английской леди, зашла в купе, легким движением сбросила матрас на полку Шутова, а затем, задержав на нем взгляд, вдруг предложила – Может постелить?
От этой фразы Шутову даже в его состоянии стало неловко.
Но лишь на мгновение, ибо он, как раньше писали в рОманах, оценил по достоинству этот воистину благородный жест.
В ответ «баскетболистке» было предложено поменяться полками, на что та засмеялась – Чтобы вы на меня ночью упали? Спасибо!
Шутов задумался — Как понимать эти слова? Спасибо — да? или спасибо — нет?
Потом решил, что сейчас для него это слишком сложная задача. И завалился на аккуратно застеленную полку.

Проснулся Шутов под утро. От двух неотложных желаний.
Стандартных донельзя. Хотелось ссать и хотелось пить.
По силе оба этих желания были примерно равны. И, на беду, очень сильны.
Но чтобы их удовлетворить, все вместе, или по-одному, по-любому надо было подниматься. Пришлось совершить этот подвиг.
Небольшой марш-бросок по пустынному коридору вагона – и облегченный и довольный мочевой пузырь перестал подавать сигналы о своем существовании.
Со вторым желание вышла заминка. Проводницкое купе было закрыто.
Умудренный жизненным опытом, Шутов по коридору двинул в соседний вагон.
Уже выйдя в тамбур, поднял глаза, и восхищенно произнес — Опа-на!
Через окно двери прямо на него смотрели две мощные фары. Тепловоза или электровоза – с торца разве разберешь!
Снег, сворачиваемый турбулентными вихрями в жгуты, пытался тянуться за огромной и высокой мордой локомотива, но изначально был обречен на неудачу.
Шутов стоял как завороженный.
Картина была фантастической и сюрреалистической, но что-то напоминала.
Вдруг Шутова осенило – Желтая стрела!

Поменяв направление движения на сто восемьдесят градусов, в соседнем вагоне он нашел и проводника, и воду.
Довольный вернулся в свой вагон. В коридоре за раз выпил две трети бутылки. Почувствовал себя — как на свет заново родился. Что может быть вкусней прохладной минеральной воды на жесткое похмелье?
Но вдруг появилось тревожное ощущение, что все-таки что-то не так.
Посмотрел в конец вагона. Никого. Лишь вверху перед выходом в тамбур ярко светится неоновая бегущая строка. Время.
Так что же не так?!
Бля…а время-то того! Через десять минут поезд должен прибывать на вокзал, а в коридоре — ни единого человека! И проводнички, как он уже убедился, нет.
Поднял кисть левой руки и с опаской взглянул на циферблат своих часов.
Время его часов с вагонным не совпадало.
Но самое херовое, что по его часам поезд еще полчаса назад должен был уже стоять на вокзале.
Ответ был очевиден.
На лбу Шутова выступила испарина.
Ну как, как, блядь! он мог сесть не на тот поезд! Причем идущий неизвестно куда!
Сразу прикинул по деньгам. Максимум, что у него могло остаться – рублей триста.
Пиздец.
И что за эти деньги можно будет сделать в чужом городе?
Голова «на автомате» мгновенно выдала ответ — позвонить. Позвонить Антону. Пусть как-то выручает.
Western Union, хунюевон, пусть думает, собака такая. Посадил в поезд, называется!
Эх, была бы мобилка! Но мобилку в однодневные командировки по давно заведенному правилу Шутов не брал. Боялся потерять.
Так…А сейчас что делать?
- А нихуя ты сейчас не сделаешь! Иди, досыпай! – разумно подсказала будто и не его голова.

…На удивление, утром ситуация счастливо разрешилась. И его, и вагонные часы почему-то показывали неправильное время.
И в положенные шесть двадцать утра довольный Шутов вышел на перрон.
Для счастья не хватало совсем чуть-чуть…
Вокзальное заведение, работающее в круглосуточном режиме non-stop, призывно светило окнами.
- Будто маяк в ночи… — подумалось Шутову.
Через пару минут буквально символическое количество живительной влаги позволило достичь консенсуса между его душой и измученным организмом.

…Дома было тихо — все на работе.
Одно родное существо выбежало на звук открываемой двери — кошка. Опустив голову, задрав поленом хвост, «бычком» начала тереться о ноги.
Довольный Шутов даже присел на корточки – почухал шейку, голову, за ушами.
Кошка была как последняя точка путешествия. Окончательное, пушистое, ласковое, родное подтверждение, что он – дома.
Разделся, переоделся в домашнее, достал из дорожной сумки кой-какие вещи, а затем решил – потом, потом, потом…
Сейчас – спать!
Одно только решил на потом не оставлять. В шкафчике на кухне нашел давнюю заначку, налил, как пишут в переводных детективах, «на два пальца». Запил водой из-под крана.
Перед тем, как упасть в кровать, зачем-то взял в руки одну из привезенных книг.
С загадочным названием — «Биг-Сур».
Открыл наугад.
И растянувшись в улыбке, будто встретив очень близкого ему человека, прочел:
…по всей Америке студенты и школьники уверены — Джеку Дулоузу двадцать шесть лет и он все время ездит автостопом — а мне почти сорок, я стар, устал, измучен и мчусь в купе…