Безнадёгин : залитые солнцем острова

Рай — это залитые солнцем острова. Кирюша понял это еще в раннем детстве. В то время мама часто возила его в другой город. Их автобус уходил с небольшой сельской автостанции в 5 утра, и летом маленький мальчик видел, как в еще холодном небе рождается день: солнечный свет, поднимаясь с востока, заливает мелкие кучевые облака на горизонте, и в бесконечной перспективе злое синее небо превращается в огромный гостеприимный архипелаг, наполненный тихим, не обжигающим светом. «Наверное, это и есть рай»-думал Кирилл и молился на утреннее небо.
Однажды детство закончилось.
Оно никуда не убегало, и у него не было никаких чудесных краев, в которых не кончалась весна. Кирино детство, огрызаясь, вырывалось из его рук, выползало наружу из-под груды сказок и чудесных историй, а потом, тяжело дыша, проклинало всю эту кучу малу.
Озлобленное, зареванное лицо с разбитыми в кровь опухшими губами- вот во что превратилось детство. И когда оно исчезло, Кирилл о нем не жалел.
Впереди ждала жизнь.
Жизнь не пахла женщинами, как обещали сериалы. Первая жизнь Кирилла началась в недостроенном трехэтажном доме на окраине его поселка. Она вошла в его легкие запахом «Момента». Выдавленный в целлофановый пакет клей, пять пятнадцатилетних друзей, не по весеннему серый апрель, и никаких кучевых облаков на горизонте.
Тогда жизнь ворвалась в Кирилла карточной колодой: в странных галлюцинациях невидимый голос объявлял Кириллу, что ему выпал вечный джокер и юноша проваливался в огромный колодец, стены которого были выложены картами, повернутыми к нему рубашками.
Было страшно.
Так вместе с первой жизнью в Кирилла вошла безысходность.
После этого случая жизнь надолго притаилась. Она не проскальзывала в разговорах и не подмигивала в зеркальных витринах. Все существовало без развития. Алкоголь, легкие наркотики, первые поцелуи, первая ложь, первая настоящая подлость. Все это не нуждалось в жизни, как небо не нуждалось в том, чтобы горизонт заливал спокойный не обжигающий свет.
Жизнь напомнила о себе спустя пару лет.
Она встретилась с Кириллом на пешеходном мосту и представляла из себя плачущую, выгоревшую на безжалостном солнце, девушку. Жизнь представилась, но Кирилл не запомнил имени.
- скажи почему ты плачешь? – спросил Кирилл у того, что через пару часов на несколько минут должно было стать его второй жизнью
- Я не плачу- ответила жизнь и солгала
- Пойдем с нами, мы идем на озеро, скоро будет дождь, у нас есть пиво, будет весело- сказал Кирилл и это была чистая правда. Ведь если надвигается туча и дождь, гораздо веселее не плакать, глядя с моста в воду, а пить пиво и купаться в теплом озере. И будущая жизнь пошла с Кириллом и его другом пить пиво.
Дождь был.
И была теплая вода.И была бутылка водки. И был подвал, принадлежавший общему другу. Были карты на раздевание. Был Артем, который ушел за музыкой. Блы короткий момент стесняющей наготы. После настала жизнь. В этот раз не она вошла в Кирилла, а Кирилл ворвался в нее.
Он раздвинул ее белые гладкие ноги и вошел в ее сухое влагалище. Эта жизнь была полна победой и отвращением. Она смотрела на Кирилла жалкими, пьяными глазами и царапала его руки.
Пытка могуществом длилась недолго.
Жизнь исчезла из пьяной несчастной глупой бабы отдавшейся семнадцатилетнему идиоту в убогом грязном подвале, красные стены которого напоминали рубашку игральных карт.
Больше Кирилл и жизнь не виделись.
Декорации менялись, переворачивались страницы книг, исписывались белые листы тетрадей и протоколов. Наемные дешевые актеры разыгрывали перед его глазами спектакль о сбывающихся мечтах. Женщины были шумны и приветливы, а в большом городе, где теперь жил Кирилл, в любое время были открыты кафе и круглосуточные магазины. Надобность в рассветах и закатах исчезла.
На смену ей ни пришло ничего
И не о чем больше говорить.
Рай-это залитые солнцем острова, архипелаг из небольших кучевых облаков застывших в бесконечной перспективе рассвета.
Из окна до рая примерно пара секунд.
От жизни до жизни лишь отвращение и серый цвет.
Когда надвигается дождь веселее встречать его по горло в теплой цветущей воде.