markin2wheels : Скелет. (5)

***

-Вот мы и опять у тебя. В прошлый раз ты неплохо заряжал про хуй с пиздою. Я на днях у Умрёт гостил. Хвастал ему тобой. Не понимаю, вы живёте через дорогу, а видитесь друг с другом реже чем я с вами.
-Бывает.
-Пол, что ты можешь про армию рассказать? Ты единственный служил из нас. Мне интересно твоё мнение, потому что ты врать не умеешь.
-Чё рассказывать: нехуй там делать. Климат в Калининграде гавёный. Дрючил мразь там одну. Кончал в неё.
-Без презика?
-Да.
-Во дурак!
-Знаю. Я же до неё никого не драл. Очень уж хотелось.
-Это значит ты начал в двадцать?
-В двадцать один.

-Да, засиделся ты. Я в шестнадцать. Помню до сих пор как трахал её. Знакомую. Думал тогда у мужика знакомого Ижак покупать; всё переживал: продаст, не продаст. Залез на неё в защите; всё как полагается; но по неопытности не на коленки вес перенёс, а на носочках был, как при отжимании. Сначала была просто миссионерская поза. Минут через пятнадцать она скромно простонала и стало ощутимо помокрее. Она спросила – ты скоро кончишь? А я… я тебе отвечаю видел тогда перед собой этот сраный мотоцикл. Такой красный. Сажусь значит на него, завожу левой ногой сидя, отвожу заводную лапку. Гандон был рифлёный, запомнил это. Ещё через минут двадцать она кончила во второй раз. А я уже катаюсь на нём по деревне. Собак соседских собираю. Представляю как коляску прицепил, кукурузы стащил деду на колхозном поле. Сказка, не внук. Тут я вспомнил где нахожусь и что собственно делаю. Начал тогда представлять, говорить про себя – так, я ебу сейчас эту подругу; да, прямо в письку: она такая розовая, мягкая и тёплая, и скользкая-скользкая; мне приятно, она обхватывает мой хер, сжимает его; это очень приятно. Тут она заявляет – у меня ноги устали. Дура! Такой романтический момент прервала. Закидываю их вверх: теперь она обхватывает ими мне поясницу; стало ещё тяжелее. Мотоцикл отгоняю от себя. Бегу от него, а ему неймётся: лезет в голову и всё тут. Ещё минут через десять она уже уставшая до чёртиков заряжает – слазь! я устала! Ну нифига себе потрахался думаю, неужели додрачивать? Уговорил её ещё на немного. И напрягая все мускулы и воображение, через пару минут взорвался.
Это уже не оргазм был. Избавление от мук. Мы вышли покурить во двор. Она жила в частном секторе. Я устало побрёл отлить к сортиру, но в нём было темно, поэтому встал рядом. Смотрю мимолётно на хер – а он в полоску от презика. Смешно даже стало. А тот мудак так и не продал мне Ижака.

-Презабавная история. Ничего не скажешь. А я эту в кочегарке порол. Мне её дружище привёл, я расстелил фуфайку и на угле выебал её. Быстро и скромно. Потом ещё раз раком: она на табуретку руками опиралась.
-Супер. А я к той как-то ещё пришёл. Лежим мы с ней, фильм смотрим. Как сейчас помню “Поцелуй дракона” с Джетом Ли. Ага. Лежу сиськи её тискаю, такая бодренькая двойка у неё, и соски такие маленькие, очень мне нравились; вылизывал часами. Так вот близится дело к сексу, к бабушке не ходи. Лезу к ней в трусы правой рукой, а штаны такие тугие, типа велосипедок или как их там. Нащупал губы, тру их – дово-ольный; про клитор не забываю. И тут произошло то, о чём я месяц до того на досуге размышлял. Тогда в теории эта мысль меня посетила, показалось даже, что дело житейское и вполне простительное. Тру я ей значит клитор и как-то ловко пошутил над моментом в фильме. А она ка-а-ак стрельбанёт.
Пол ржал во всю, даже игру поставил на паузу.
-Так вот. Она пёрнула так резко, так звонко. Рука моя сразу же отнялась. Пальцы как прилипли к этому клитору, будь он неладен. У меня дыхание перехватило. Я как под дых получил после этого ба-баха: ничего ни сказать, ни шевельнуться. Медленно вытащил руку из её штанов и лёг мордой в потолок. Никакой мысли не возникло, как же дальше: что говорить? Подшутить или сразу про другое начать. Она тоже засмущалась, но немного погодя говорит – с кем не бывает, все мы люди. Я только и смог выдавить из себя – ага. Нет, я её конечно в тот вечер пресладко трахнул: и раком и наездницей; кончил в неё тогда. Она ещё шустро перелазила, подставляя под себя ночнушку, чтобы на меня не полилось. Помнишь Славика? Так вот мы с ним её драли у него дома. Под концерт Рамштайна “Лив аус Берлин”. Я её раком поставил к монитору и смотрел то на жопу, то на Тиля Линдемана, перемазанного какой-то серебряной мазью. Вот так мы веселились в наши семнадцать лет. Как говорят старики – было времечко.
-Я ещё тут кое-чего надумал.

-Делись. Мне интересно. Бля буду интересно.
-Оргазм – это меновая монета нашего мира. С него всё начинается, если бы эякуляция не сопровождалась им, людей на Земле было бы много меньше нынешнего. Бог понял, что человека нельзя принудить что-либо делать, его можно лишь заинтересовать. С оргазма обозначается жизнь, но спроси у любого, хочет ли он кончить жизнь оргазмом – и будь уверен, большинство ответят положительно. В них измеряется время, но не прямо. Час с проституткой измеряется по времени, но клиенты оценивают качество этого часа по количеству палок. Я трахаю не для процесса. Оргазм! Вот знамя, которое я пытаюсь добыть в этой схватке. В наше время это больше, чем просто приятный момент.
-Уж понятно, что оргазмировать приятнее, чем в автобусе ехать. Только всё равно это немного приедается. Мне скоро двадцать четыре. А я занимаюсь сексом сейчас, я имею ввиду когда хочу заняться, раза два в неделю, ну три. Раньше восемь, десять и даже четырнадцать бывало. А ведь прошло всего пять лет. Хотя секс – это лучший способ коммуникации людей. Ведь чаще именно он толкает на знакомство и общение. Из-за проблем полового характера семьи распадаются. И если ты решил жить сексом – пожалуйста. Ты хотя бы знаешь для чего делаешь это. Я тут как-то думал подумать о боге. Ты вот его упомянул. Что ты думаешь о религии?

-Секс — самая массовая религия. Атеистов много, а тех кто не занимается сексом — ничтожно мало. Ничто так не объединяет как трах. Его несметное количество разновидностей собирает под своим началом самых отвратительных извращенцев и совершенно скучных людей. Первые уже не знают как выебнуться, вторые же тупо не знают другого способа продлить свой род: хотят плодиться и испытывать всех остальных своей тупостью и угрюмостью.
-Ясно. Вот и поговорили о боге. Как ты? Не охота курнуть? Ведь мы столько курили – и бац, закончилась. Не тянет?
-Нет. Нормально. Кайф даже отдохнуть от неё. Хотя есть люди, которые говорят, что после травы обязательно перейдёшь на тяжеляк – дураки! Это не обязательно. Можно сравнить с качалкой: существуют вещества, помогающие вырабатывать гормоны, а есть полностью заменяющие, выработку тестестерона допустим. Трава относится к вспомогающим, она помогает ярче смотреть на этот мир. Героин же – заменяет его совершенно. Это мне тип в армейке про качалку рассказывал. А мне по кайфу щас просто поиграть с тобой в этот тупой Тэйкен.
-Чёто от этих разговоров про клитор мой член как Москва днём – стоит.
-Во! Ещё про хуй вспомнил. Хуй знает сколько – это много. Ответ хуй – значит нет. Ничего нет. И ответ ни хуя подразумевает то же. Значит хуй нейтрализует, по крайней мере может нейтрализовать частицу ни. Ничто иное не способно на такое.
-Во, звонит. Алё, чё? Приехал домой? Ну и? Я у почти Целого. Да, мне кажется он скоро перестанет быть Полом. Жди нас.

Друзья выключили приставку, Sex долго выбирал футболку, в которой пойти. Выбирал между Cannibal Corpse с влагалищем во всю грудь и Dimmu Borgir с сиськами третьего размера. Пошёл в Amatory под косухой. Жека как обычно был в своей красной походной куртке, которая на фоне общего чёрного в институте, была приметна и всем знакома. Купил он её в Москве, внутри её кармана даже компас был. Купил он куртку осенью восьмого года. С тех пор она была с ним в широком температурном диапазоне от 20+ и до нуля. Под ней была флисовая кофта и футболка Soulfly. Приготовление к походу заняло много больше времени, нежели сам поход до квартиры. У самой двери друга их поприветствовала прилично засохшая кошачья какашка; на двери красовалось “100”.
-Припёрлись? Ну заходите. Я по вам, мудачинам, даже соскучился немного. Жрать будете? Есть пельмени и бичпакеты.
-Давай второе. Зальём кипяточком, майонеза побольше и к чёрту наши желудки! — отозвался Пол.
-Я чё вас позвал: как часто вы от меня слышали про еблю? Не надоело часом?
Дело в том, что Умрёт очень редко касался этой темы. Всех тёлок, у которых был Sex, друзья знали вплоть до формы половых губ. Их разоблачали фотографии и видеозаписи с его телефона. Первая кобыла была его на пять лет старше. Он начал её пялить после возвращения с армии. Несмотря на то, что ей ещё не было тридцати, сиськи у неё уже достаточно обвисли; он любил драть её раком или лёжа сзади. Долгая запись, на которой она ему сосала, давно приелась всем знакомым Пола. Длинный рассказывал, как во время работы в клинике Подмосковья, трахал сорокалетнюю медсестру Настеньку, вес которой колебался между ста тридцатью-ста сорока килограммами. Дело происходило на кушетке, и он так и не кончил, потому что вид всего этого свисающего во все стороны жира приводил его в граничащее с агрессией омерзение. Потратив около десяти минут он выбежал из кабинета, еле успев натянуть портки.

Жека рассказывал, как один тип в Москве уговорил его пойти к шлюхам; сказал что угостит. Жека долго отпирался, но товарищ был пьян и несговорчив. Поэтому ему пришлось отжарить таджичку лет тридцати пяти с висячей четвёркой под фильм “Тупой и ещё тупее”, который шёл по одному из центральных каналов. Ящик стоял так, что Жека, пока пердолил жопатую гастербайтершу, поглядывал и за героями фильма.
-Ты наконец-то трахнул кого-то? Надеюсь у этого человека была пизда? — спросил Пол включив электрический чайник.
-Хорошо, если это был человек, — съехидничал Жека, — описывай подробности, обещаем не дрочить.
-Сейчас. Во, нашёл твою бумажку с той шляпой, что ты писал после концерта. И ты знаешь что? Мне понравилось одно четверостишие. Вот оно.
Умрёт развернул помятый листок и показательно, с выражением, прочитал:

Курсор поставив на ручник
Сорвись на землю из воды
Переметнув чужие флаги
Не потеряйся в море дна.

Мне кажется что что-то есть в этом. Что-то поучительное и даже как будто со смыслом: Не потеряйся в море дна. Ну а так – это конечно же залупа.
-Насчёт моих стихов. Мне один типуля сказал, что они через сто лет будут цениться и вывозиться контрабандой за границу. Я сказал, что их будут распечатывать и в жопу засовывать. На что он заметил – там им и место.
-Ты про потрахушки начнёшь? — нетерпеливо спросил самый подкованный в этом.
-Хули там рассказывать: выебал. Был у Витька дома, там собралась толпа человек в сорок. Ну была какая-то эмошечка, или готка. Вот её я и пёхнул в ванной на стиральной машинке. Кончил на джинсы ей, а она говорит – что я теперь своему парню скажу? А я ей типа – а мне что. И на балкон пошёл.
-Тоже без гандона значит? — резко заметил Sex.
-Кто бы говорил! Сам кого только не пёр на живую!
-Я презики терпеть не могу. У меня он вялый в них. Как-то купил со смазкой – на 30% дольше называются. Натянул значит, ебу, а он как упал; я домой и ушёл: что мне, разговаривать с ней что ли.

-Пронесёт дружище, не ссы.
-А я и не ссал особо.
Чайник вскипел, залили три пачки лапши в большой миске и накрыли тарелкой. Умрёт выдавил почти пол пачки майонеза в получившуюся жижу. Все трое начали есть с одной тары, которую поставили на маленький журнальный столик между диваном и креслом.
-Ты писюны не заглатывал на неделе? — спросил Умрёт Пола перед тем как дать ему ложку.
-Я зубы чистил.
Все принялись хлебать, топить нарезной хлеб и вылавливать его ложками. Ели весьма аппетитно и эстетично.
-Я в этот раз с Москвы вернулся… там столько кала, дерьма, несправедливости. Я вот подумал...
-Благородство в мысли не значит благородство в действии. Можно годами пиздеть про несправедливость и только укреплять её своими же собственными действиями. — сухо перебил Умрёт. — И быть в простой оппозиции, как сказал Столыпин, не есть сила. Это проявления желания выразиться, заявить о себе, но не изменить ситуацию в корни, ибо как тогда далее проявлять себя?

-Ну ты зарядил! — радостно сказал Жека. — Откуда ты знаешь Петра Аркадьевича?
-Думаешь только ты читаешь? В нашей тупой стране до сих пор многие читают, и не стоит этому так удивляться. Я и Данте читал, только по-моему всё это чушь. Девять кругов ада. Дьявол. Бог. Мы как-то разговаривали с Романом, так он сказал, что религию придумали лишь для контроля над людьми, чтобы они боялись плохо себя вести. Типа за грехи воздастся: шляпа это полная. И бога нет. И пошло нахуй всё это учение евреев.
-Думай, что хочешь. Никого это не ебёт. — спокойно заметил Жека. — И какое бы ни было тупое общество, тебе всё равно быть в нём. Альтернативы нет.

-Социальность – потребность выживать вместе. Хуй там! Это желание сношаться. Мы не можем не делать этого. Это заложено. У животных овуляции, против которых они просто не могут пойти в силу инстинктов. Люди также – мы не можем без секса. Поэтому мы и сделаны разнополыми, чтобы хоть чем-то связать нас. Так бы болт забили друг на друга. Я могу не заниматься сексом и не дрочить месяцами. Дело пройденное, доказанное. Но, когда нет секса, физического разряжения – невозможно жить полноценно. Это постоянно напоминает о себе. Ну да, не кончаешь недели три, или месяц даже, потом происходит ночная поллюция, и ты начинаешь чувствовать себя так хуёво, до невозможности. Можно так дожить и до второй поллюции без самовольной разрядки, но это лишь накапливается. Становится всё хуже. Уж не знаю как часто нужно прочищать яйца, чтобы всё было отлично, но думаю, что хотя бы пару раз в неделю. А просыпаясь утром от поллюции, сначала не можешь понять в чём дело: вроде кайф, а вроде и спал. Потом, ощутив слипшиеся с яйцами трусы, осознаёшь суть произошедшего. Вроде и приятно, но не так ярко как секс. Начинаешь задумываться: и зачем я терпел месяц, чтобы организм сам всё спустил, тем самым провоцируя на новые, более близкие оргазмы? Настроение портится сразу же; как будто кто-то близкий тебя подставил. Уж точно, близкий, точнее близкие: хуй с яйцами в совокупе. После второй такой разрядки забиваешь на это и ебёшь или дрочишь, уж что на тот момент реальнее. Вот тебе и социум – собрались потрахаться! Подходи, всажу! Можно сесть на ваш хер? и т.д. и т.п. Ебля! И всё! А ты – общество...

Sex договорил и довольно откинулся в кресле, он выпил из миски всю жижку, после чего отнёс грязную посуду в раковину.
-Ты о чём-нибудь кроме этого думать можешь?
-А зачем? Зачем мне думать о чём-то ещё? Мне и этого хватает; с головой.