bjakinist. : Максим Кантор: «Мистер «И?..»

(М. Кантор. Медленные челюсти демократии. Статьи и эссе. — М.: АСТ, Астрель, 2008. — 495 с.)

«…пусть кустарно, но мудрствующий народ»
(А. Зиновьев)

Я обратил внимание на эту книгу благодаря мощной агитации в пользу этого автора со стороны известного критика Л. Данилкина.

Максим Кантор — знаковый персонаж нынешнего российского арт-сообщества, признанный и как художник и как оригинальный мыслитель, жесткий критик постмодернисткого искусства и склепанного по шаблонам постмодернизма современного «демократического» общества (российского, прежде всего). Говорят, Кантора тянут к себе и Кремль и Березовский: им, людоедам, нужен его мозг, разумеется. Но мозг предпочитает оставаться в относительной независимости и комфортной полутени. Кантор живет по преимуществу за границей (в самой гуще критикуемого им мира, в самом, конечно, кратере, как мудрецу и положено!) и там же читает лекции. И вот эта книга — сборник его эссе. Есть и другая, более известная: «Учебник рисования».

Так что материала для разговоров масса. Я подчеркиваю: именно «разговоров», потому что своими эссе он словно возрождает в бозе почившую традицию нашей интеллигенции бесед на кухне за все-про все, с периодическими отлетами духа в космос. Эту традицию Кантор впитал с молоком отца: его родитель — известный философ Карл Кантор, а домашним человеком был еще более известный мыслитель Александр Зиновьев.

Скажу сразу и честно: мне книга Кантора не понравилась. Пишет он многословно и уж до того многотематически многослойно, что структура его мыслей теряется — или я темен и туп, в чем и состоит моя принципиальная жизненная позиция, моя, что ли, изюминка.

Главный интеллектуальный супротивник Кантора — австро-английский философ Карл Поппер, автор теории «открытого общества». Основой «открытого общества» является рынок и демократия, а также свободное, жестко не запраграммированное развитие каждого отдельного его члена (и социума в целом) — так сказать, парни решают проблемы по мере их поступления. Прообразом такого общества были Афины времен Перикла, а ныне это — демократии Запада. Противниками «открытого общества» Поппер называл всякие жестко регламентирующие производство, потребление и духовную жизнь своих членов социальные утопии (Томаса Мора, Томмазо Кампанеллы, Карла Маркса) и основанные на этих идеях социальные эксперименты — строительство социализма в СССР, в первую голову.

Еще десять-пятнадцать лет назад возразить Попперу было вроде как нечего, но теперь, в разгар экономического кризиса, подоспел Максим Кантор, который подхватил знамя антилиберальной борьбы из рук ушедшего А. Зиновьева.

Кантор остроумно показывает условность понятия «открытое общество», которое имеет своим мотором систему закрытых корпораций («закрытая корпорация как — мотор открытого общества»), что и помогает открытому обществу выживать в тоталитарном по духу мире, а заодно и проявляться за границами своего мирка (да и в нем подчас) весьма тоталитарно-жестоко.

Возразить здесь, в общем-то, нечего, хотя, конечно, шокирует то, что «демократами», по Кантору, становятся и Гитлер и Сталин (оба ведь же пришли к власти, используя механизм демократических выборов, да и народ был в массе за них). Это очень характерная для Кантора «сбивка», когда внешне верное понятие выдается за реальную суть происходящего, когда сложность исторического явления вгоняется в жесткие рамки формальной логики. Потому хотя бы, что Сталин и Гитлер лишь использовали декор демократических институтов, оставаясь как раз адептами закрытого, построенного на жесточайше проводимой идеологеме общества.

Догматические спрямления, подмена понятий, а порой и пугающее отступление от элементарного здравого смысла очень характерны для автора, что не исключает меткости его отдельных оценок. Это критика художника — чуткого, зоркого, (надеюсь, бескорыстного и бескомпромиссного), но в чем-то детски наивного. И, главное, этот шкаф — без полок. В него можно свалить все кучей, но разложить в определенном порядке вряд ли получится.

Читая Кантора, я постоянно называл его «Мистер «И?..» Потому как читателю интересней знать, не кто виноват, а что делать. В ответ мы услышим или беспомощное «перестать врать», или программу, звучащую вроде солидно, этак даже и по-научному:

«КАК БЫТЬ.

1. Создание междисциплинарной оценки деятельности и есть философия общего дела. По сути это означает возрождение российской интеллигенции.

2. Во время гибели виртуальных ценностей обществу требуется эстетика реализма.

3. Признать принцип братства более необходимым человеческому обществу, нежели принцип соревнования».

Ну, насчет интеллигенции я, как обыватель, тотчас возражу: а на фига?! Мало того, что ее кинули со всем ее апломбом в 91-м году и рассредоточили кого в прикормленные, кого в рассеянные. Свой самочинно присвоенный статус «совести нации» она распылила еще в 19 веке посредством народовольческого террора, потом во время гражданской войны организацией как белого, так и красного террора (мозгом этих явлений были ж не безымянные полуграмотные палачи), затем вполне сервильным поведением при Сталине, диссидентскими склоками времен «оттепели» и «застоя», мракобесным кликушеством и национализмом «почвенников» (тогда же), глуповатой наивностью и безответственностью (с существенными элементами рвачества) в годы перестройки. В конце концов, ленинско-сталинский проект модернизации страны родился не в головах победоносиковых, это тоже проведение в жизнь чаяний нашей типа передовой за тот отчетный период интеллигенции.

Так что свое слово она сказала уже.

Призыв возродить интеллигенцию чем-то сродни мечтаньям возродить империю, монархию и дворянство. Почему возрождать нужно рухнувшее, а не строить новое?

Эта консервативная тенденция для Кантора очень характерна, как и для нашей гламурной (вроде так беспощадно критикуемой им) новорусской элиты.

Что касается второго положения своей программы («даешь реализм!»), то Максим Кантор довольно широко понимает этот самый «реализм» (сам будучи как художник экспрессионистом), сбрасывая с корабля истории лишь откровенно коммерческое искусство поп-арта и абстракционизм. Но насколько вездесуща и опасна субъективность оценок произведений искусства, говорить, надеюсь, не нужно.

И у меня возникло подозрение, что духовным для него в искусстве является нечто близкое началу религиозному, что меня как атеиста никак не устраивает, а вот в его утопию «выхода» очень даже ложится…

Наконец, призывая поставить принцип братства над принципом соревнования, Кантор метит в дух конкуренции как движителя современного либерального общества. Нет нужды говорить, что в реале оба принципа сосуществуют и взаимодействуют. Призывать-то нужно к разумному балансу этих двух принципов…

И уж несколько положений «Мистера «И?..» меня очень, очень встревожило. Он восстает против индивидуализма: и ренессансный идеал Личности, и позднеромантическая идея сверхчеловека себя не оправдали: «Доктрина Личности — есть самое важное внутриведомственное соглашение, столп корпоративной этики… Личность — в понимании западной цивилизации — свой век прожила… Мы входим в новое Средневековье».

И второе, вытекающее отсюда положение:

«Есть более достойная цель, нежели борьба за человеческие права. Мы столько лет за них боролись, а куда перспективнее отстаивать человеческие обязанности. И если новое поколение диссидентов соберется под таким лозунгом — будет совсем недурно. Бороться за свои права в мире, который находится в беде, — стыдно».

Вот паззл, как будто, и сложился. Нас, похоже, и впрямь ведут к средневековой по духу системе, где вместо плюрализма мнений — диктат религиозной «духовности», вместо рынка — патерналистское распределение, вместо демократии (сколь угодно порочной) — жесткая иерархическая лестница, где каждый вершок знает свой шесток, свои, в первую очередь, «обязанности».

Теперь понятно, почему к идеям художника Кантора прислушиваются «власть придержащие» и испугавшаяся кризиса «элита». Он может сколько угодно критиковать сами эти власти, саму эту элиту, но дает им же канву новой идеологии. На мой вкус, идеологии препоганейшей и ни к какой справедливости, ни к какому счастью старушку-пенсионерку (о нищете которой Кантор сокрушенно упоминает не раз) не приводящей.

Конечно, глуповатый «вещизм» «общества потребления» — глуповат. Но все же…

Господа хорошие, милые (и дамочки тоже уж), мы живем в стране с тяжелым климатом, мы сами все почти хмурые, мрачные, затраханные (агрессивные все чаще) люди. Почему нам не хотят привить жизнелюбие, а норовят преподать очередной урок послушания, смирения, терпения, жертвенности?

Конечно, окажись страна на грани распада, все эти алармистские лозунги расцветут.

Но, господа хорошие (и, естественно, дамочки) жить хочется, а не думать «раньше о Родине», а уж потом о себе, трупаке безымянном (да и для Родины таком ли уж пользительном?)…

Вот и все мое тупенькое на сей ресторанный счет «имхо».

19.03.2013