Дядя_Яша : Смерть интеллектуала

Шел снег. Это продолжалось со вчера, а может дольше, — но казалось, что вечно.
За столом избы, сидел человек средних лет и наблюдал в окно за завораживающим процессом выпадения атмосферных осадков. Процесс оказался настолько гипнотический, что мужчина, что-то печатавший до этого на клавишах нетбука, посмотрев случайно в окно, оказался невольным узником этого зрелища, вот уже несколько часов.
Внешне мужчина выглядел как великий русский писатель Лев Толстой, только с подстриженной бородёнкой. А так — полное сходство: мощный лоб, небольшие, невыразительные и глубоко посаженные глаза, тяжелые философские веки, толстый нос. От всего этого лица веяло мудростью и масштабностью мысли.
Наконец, снегопад утих и мужчина отвернулся от окна. Спокойно посмотрев по сторонам, он взял кусок мяса из лежавшей возле нетбука тарелки с сушёной рыбой, отправил его в рот и жуя принялся что то дальше писать, словно его умственное отсутствие заняло не больше одной минуты.
Человека звали — Владимир. Он был отшельником, или по модному: дауншифтером. До того как стать таким, Владимир был вполне успешной личностью и плыл по жизни очень плавно как рыба которую он сейчас ел.
Но однажды всё изменилось… Как то, в один прекрасный день, придя на работу в свой офис, он начал работу. И вот, во время этой бурной трудовой деятельности, с ним и произошло то, что разорвало всё звенья связывавшие его с МИРОМ.
Время было около полудня, Владимир сидел в своем кабинете и думал о способах увеличения прибыли компании. Скоро уже должен был быть обед, который как обычно состоял из его любимых рыбных блюд, но нужно было еще совершить несколько звонков по работе.
Владимир снял трубку, хотел было нажать кнопку вызова секретарши, но вдруг осекся… Не понимая, что произошло, он так и остался сидеть с трубкой телефона в руке.
В принципе, всё было тоже самое: тот же офис, тот же вид из офиса — по серым небом Москвы, укрываясь от осеннего ветра шли люди, и стояли машины в пробках. Но чего то в этом изменилось… Что то очень важное, но в тоже время неуловимое… Ах, да! Смысл! Во всем этом — исчез СМЫСЛ.
Еще не до конца понимая, всю скорбь и тяжесть этой утраты, Владимир вышел из кабинета, прошел по открытому пространству офиса не замечая сотрудников, спустился на лифте на первый этаж высотки бизнес-центра, — вышел, и, больше не вернулся...
С того, самого, рокового случая, и началась эпоха духовного поиска, безработного человека. Начавшись со стандартного — «свалить на Гоа», закончилось в одной из деревень в русского Черноземья.
Построив на свои сбережения дом в с экстерьером в виде избы, а также организовав необходимую инфраструктуру, Владимир стал жить наедине с природой.
Ощущение бессмысленности, а также тяжелый жизненный опыт, до сих пор не давали ему покоя и релакса, тяжким грузом лежа на его сердце. Но всё таки, пасторальный образ жизни не так давил на психику, и тем снижал риск суицида.
Вернее — риск радикального способа решения психологического кризиса не изменился, так как произошедший обрыв социальных связей, убийственно обнажал жизнь. Но всё равно общаться со своим прошлым окружением Владимир больше не мог. Да и вообще ни с кем: молодые его угнетали своим девственным и наивным мировоззрением, которое дефлорировать как то и не хотелось раньше времени, старики, с ригидным мышлением и надвигающийся деменцией, навевали скуку и легкое отчаяние.
Детей он не любил и даже боялся, поэтому был убежденным чаилдфри.
Закрыв нетбук, Владимир оделся и вышел из избы. Увидев сугробы снега, он взял лопату и принялся чистить двор.
Снег всё шел и шел, поэтому очищенный участок опять оказался под белым покрывалом Марта. Видя, что вся работа по снегоуборке бесполезна, Владимир бросил лопату и вернулся в избу.
Такой ежедневный труд, помогал ему притупить абсурд жизни. С тех пор, как Владимир ушел из мира, он стал конченным экзистенциалистом, — более чем прекрасно осознавая, что жизнь ни кем не придумывалась, а возникла случайно из за столкновения глупых частиц более десяти миллиардов лет назад — по определению была лишена смысловой нагрузки. Поэтому всегда жил одним днем, и его локальными смыслами: чистил снег, писал, ходил на рыбную ловлю...
Возможно было конечно раскрасить эту суровую философию в светлую религиозную раскраску, и жить счастливо как многие другие простые люди, но бог не верил в Владимира, а потому — и он не верил в Него.
Вошедший в избу, Владимир снял шубу, съел рыбы, включил нетбук и опять стал писать.
Заниматься литературной деятельностью он стал сразу как стал вести такой уединенный образ жизни.
Во-первых, это давало выход накопившимся мыслям и было отличной психотерапией. Во-вторых, только здесь он мог поступить прекрасный, новый мир… Владимир вот уже много лет писал многотомную утопию. Эта была полная история жизни одного человека, родившегося в 2050 году. Будущие, каким рисовал его Владимир, отличалось главным образом качественной оптимизацией мира: население было сокращенно до одного миллиарда за счет введение лицензий и массовых самоубийств с легализацией права на смерть, физический труд был полностью роботизирован, у каждого гражданина Земли был свой остров или материковый надел где можно было разводить наркотическую растительность, центра власти по сути не существовало и царила анархия, порожденная избыточным количеством порядочных людей...
Владимир уже почти закончил свое эпическое произведение, — оставалось дописать только последний том. Но почему то, чем ближе он подходил к развязке, тем сложнее было писать. Словно, строчки из букв, повеливаемые инстинктом самосохранения писателя, отчаянно не хотели заканчиваться.
И это была правда: Книга — это единственное, что держало Владимира на этом свете. Он уже давно купил себе Кольт, и мечтал о том дне, когда он воплотит задуманное в жизнь.
В особо острые приступы меланхолии он был буквально в шаге от этого: уже несколько раз зарядив пистолет, Владимир засовывал его себе в рот… Но явившаяся Смерть, покрутившись возле него и даже потрогав, также внезапно исчезала...
Владимир высовывал пистолет из ротовой полости, доставал патрон из обоймы и, посидев немного в неподвижности приходя в эмоциональное равновесие, съедал кусочек рыбы и писал дальше.
- Рыбушка… — кушая, иногда говорил он, — сейчас, вот тобой наемся, и поумнею. А всё из за фосфора...
Владимир, пописал часок, лег отдохнуть, заснул и умер. От душевной старости.