markin2wheels : Скелет. (8)

***

На второй год в Москве Жека встретил хоть и разношёрстных людей, но хороших. Две тысячи девятый понравился ему больше. Людей стало меньше, и все как бы стали дружнее, или просто он повзрослел. Заинтересовали его два Андрея. Ни один из них не работал в прошлом году, оба были новенькие. Один со Старого города, сорокалетний весёлый дядька; второй с Нового, двадцати девяти лет и с очень непростой судьбой. Начали они общаться в один вечер, после чего моментально и подружились. Андрей что младше, служил во вторую чеченскую кампанию. Об этом чуть позже. Так вот он как-то принёс интимных журналов в общагу и кинул в коридоре на лавку, сказав при этом – тренируйтесь кто хочет. Как-то вечером Жека сидел и смотрел один из этих журналов, запоминал изгибы женских половых губ, разглядывал их соски и жопы, чтобы потом по памяти порукоблудить в тубзике. Он научился сдерживать сексуальное напряжение, когда смотрел эти журналы, как будто в руках был журнал про садоводничество. Потом, в считанные секунды, дроча свою пипиську перед унитазом с поднятым стульчаком, как бы из глубин своей памяти поднимал образы голых тёлок и в считанные минуты кончал; быстротой этой он отгонял от себя подозрения в туалетном онанизме. Все конечно понимали, что без баб туго, но никто никого бы и не похвалил за такие увлечения. Так вот в тот вечер он сидел и листал один из этих журналов и остановился на странице, забитой всяческими резиновыми членами. Рядом сидел только старший Андрей. Жека начал громко читать:

-Фалоимитатор с трёх режимным вибратором и анальным стимулятором, — даже не смотря на Андрея, — вот это вещь!
-Сам не понимаю, как раньше без него жили...
Посредством этого короткого диалога два весельчака нашли друг друга. Жека на следующий день дал послушать Андрею Супер-героя Мошонку и ещё одну вещь, которую записал под акустическую гитару. Штука называлась “Заклин под аккомпанемент” и содержала в себе слова и про мошонку в том числе.
-Скажи пожалуйста, я что-то пропустил? Почему у тебя в каждой записи мошонка? Чего я не знаю? Почему ты её воспеваешь? А вообще конечно… ты ещё повеселишь этот мир. Буду в старости сидеть и внукам рассказывать, как с тобой вот тут сидел возле кухни и на равных общался. А они будут говорить – пиздишь, дед! А я рубаху на себе рвать и доказывать, что правду говорю.
С кухни кто-то позвал смотреть Букиных. Жека ответил:
-Нет, сериал этот конечно хороший, но не моё. Лично мне он не нравится.
-А я смотрю ты любишь себя. Ценишь. Ну и правильно. — И Андрей ехидно улыбнулся. — Какой-то ты слишком сложный, Женька.
-Нормальный я. Это другие чересчур просты.
Второй Андрей, будет в последствии называться Андрюхой для различия с первым. Так вот Андрюху подтянул в Москву Лёха. Алексей – это человек с неприлично детским лицом и дочкой второклассницей; ему тридцать лет. Любимая фраза Лёхи была – жизнь это не то, сколько ты прожил, а сколько тебя пёрло. Ещё в Волгодонске этот человек не брезговал ничем: торена, трава, водка и всё, всё, всё. Он рассказывал, что недалеко от его дачи росло несколько кустов дички, но дички до того сильной, что одну зиму все его друзья протусили у него в хате, выкурив чемодан той шмали. А когда она кончилась, то он поехал с корешем на то же место. Они с жадностью вырвали кусты, в надежде что хоть немного будут переть стебли. Набрав полный пакет, из которого за малым не торчали эти самые кусты, они поехали в город. Вышли на вокзале и пошли через двор, где находится ментовка. К ним подошёл мент. Много сил потратили друзья в тот момент, чтобы перебороть своё желание дать драпу от него. Лёха признался, что даже подумал будто бы их пасли от самых дач и решили взять только в двадцати метрах от мусарни. Но мент пригласил их быть на опознании среди подозреваемых; для проформы. Пакет этот они на время следственного эксперимента поставили в угол комнаты; а когда всё закончилось, забрали и ушли домой.

Андрюха служил в Дагестане и рассказывал, что когда ехал в колонне, им вслед кидали камни дагестанские мальчишки. Он постоянно бухал и курил; когда не было травы, бухал ещё сильнее. Много таких вояк раскидано по России. Жертвы прошедших войн; не важно сколько лет в их жизни была война – она сломала их навсегда. Андрюха иногда засыпал бухой прямо на лавочке в кухне, и просыпался только когда все с утра завтракали перед работой.
-Андрюха, ты бы сегодня в кровать лёг поспать, а? Её для этого придумали, честное слово. — как-то сказал проснувшийся Андрей.
Иногда Андрюха пьяный звонил бывшей жене и ругался с ней. Обзывал её нынешнего мужа, а потом запросто ласково спрашивал – ну как там сынишка? Повесив трубку долго ещё бегал по общаге, громко обзывая бывшую супругу самыми непристойными словами. Как-то на кухне сидели только двое: Жека и Андрюха.
-Ты когда-нибудь совершал в своей жизни поступок?
-Что ты имеешь ввиду?
-Не какое-нибудь обычное дерьмо. Я про другое; на поступок способен далеко не каждый. Вот я из-под своего подопечного гранату вытащил. Ты бы видел, насколько он был мне благодарен. Я спас Васька, он потом меня полгода кормил сушёными лещами. Он был с Астрахани; ему их мать присылала. Так вот кормил он меня этими лещами, пока один чичмек не проткнул ему живот. Я до сих пор помню как застрелил его после этого.
После этой фразы Андрюха отвернулся и тихонько заплакал. Он посидел немного, отдышался и повернувшись к Жеке крикнул:
-Всё! Ничего этого не было! Я пиздун. Ха-ха! Я вижу, что ты молодой – вот и решил приукрасить. Я в штабе просидел. — теперь он заплакал в голос. — Я сам туда пошёл.
Когда он немного успокоился, Жека спросил:

-Андрюха, почему ты выбрал именно войну? Один мой знакомый отслужил в Волгоградской области. Был помощником на кухне и на гитаре играть учился. Зачем ты выбрал войну?
-Я мстить шёл! У нас же дом взорвали. Я тогда жил на В16. У меня одногруппник погиб тогда.
Оба замолчали, в подобных ситуациях слова излишни. Жека допил чай и ушёл в комнату; Андрюха же остался ночевать.
Одним вечером субботы на кухне сидели почти все: кто играл в шахматы, кто в нарды, некоторые бухали и играли в карты. Работал телевизор, по которому показывали передачу про неравные по возрасту браки. Жека зашёл как раз в тот момент, когда показывали Бабкину и её метросексуального муженька, который младше её лет на тридцать. Жека встретился глазами с Андреем и понял, что только они двое сейчас видят телевизор.
-Что здесь? — спросил он как бы просто вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.
-Да тут вот показывают, — отозвался Андрей, — как муж Бабкиной домой звонил плакался маме – мама, я так больше не могу, мне не нравится запах её пизды; я запарился ей пилотку шлифовать! Я так больше не могу! А она ему в ответ – терпи сынок, артистом будешь!
Заржали только они двое, в принципе ни на чью более реакцию они и не рассчитывали. Пока Жека хавал курицу гриль в лаваше и с кукурузой из банки(он часто так любил есть) по телевизору начали показывать передачу про Ленина. Как он в мавзолее лежит и всё иже с ним.

-Задрали этой куклой! Чё они с ним возятся? Деньги только тратят на содержание. Вынесли бы его в поле и отдали самым ярым последователям – хай скачут вокруг него, как чукчи вокруг костра. Нам то что мозги им забивать.
Однажды на обеде Андрей засыпал себе в рот аскорбинки. Жека увидел это и спросил:
-Что это?
-Как что? Колёса: чтобы тебя понимать. А ты думаешь почему тут только я реагирую на твои шутки? Я вот щас закинул два колёсика, они рассосутся – мы и поговорим. Я даже советую тебе с собой носить колёса, чтобы люди выходили на твою частоту. Дал пару колёсиков, подождал немного и говори потом сколь душе угодно. Ты понимаешь, простые люди и рады бы тебя понять – да это невозможно.
-Хорошая идея: два колеса и оба под язык. Андрей, а как ты относишься к своей жене?
-Женщину вообще нельзя воспринимать как равную по уму. Если её сделали из ребра, то зачем ждать от неё чего-то?
-Ты весёлый и хороший парень, но для своих сорока лет не особо много представляет из себя. У тебя, Андрей, жена на двенадцать лет младше, потому что ты не особо котируешься у сверстниц; а перед своей малой ходить грудь колесом ума много не надо. Вы живёте с ней в квартире её родителей, и ездите на Шохе.
-Больно ты умный, малой!
-Скорее до боли.


***

Когда друзьям было по восемнадцать лет, они решили подработать в одной сомнительной конторе. Работа эта заключалась в распространении книг. Им сказали, что независимо от продаж они будут получать зарплату. Это была ложь. Были самые жёсткие расценки с какой книги сколько денег можно взять себе. Получилось так, что в первый день они заработали: Sex – пятьдесят рублей; Жека – двенадцать и Умрёт два рубля. Когда вечером они обсуждали прошедший рабочий день, сидя у Пола дома, домой вернулся его старший брат – Димка. Все его называли Диман, или Димон, но между собой звали Димкой. Разница с младшим братом составляла четыре года. Вообще Димка по природе своей был жёстким человеком и превосходным уличным бойцом, но в иные моменты он удивлял своим умением отлично пошутить.

Однажды Жека звонил другу по домашнему телефону, и трубку поднял его старший брат, и нечаянно уронил её. Жека перезвонил и сказал – у тебя что руки из жопы растут? В ответ он ничего не услышал, а к телефону подошёл Пол. После он сказал другу, что Димка ему передал – если ещё раз Жека подобным образом пошутит над ним, то он просто даст ему пизды. Больше таких шуток не бывало. На проводах Sexa в армию его старший брат позвал своих друзей, одному из которых во время общего шествия от военкомата по Октябрьскому шоссе плюнули в спину. В толпе тогда громко себя вёл один паренёк с Нового города, он кричал: “нахуй мусоров!” и т.п. Не долго думая друг Димки подбежал к нему и заехал в челюсть, крикун так опешил, что ничего не смог предпринять первые пару ударов. Потом он рванул убегать, крича при этом ещё громче. Началась потасовка, но так как в толпе было и много родителей провожаемых, то они пытались угомонить молодёжь. Никто даже уже и не понимал с чего всё началось. Тем вечером двенадцать парней отгребли жёстких люлей от Димки и четверых его друзей. А самое забавное во всём этом это то, что Умрёт, в совершенно неадекватном состоянии, и плюнул тому парню на майку.
Теперь они сидели и обсуждали тяжесть сумок, набитых разной литературой и все невзгоды, посетившие их за тот злополучный день.

-Где вы сегодня работали?
-Да книги таскали. Впаривали. — сказал Жека.
-И заработали чё?
-Я двенадцать рублей, твой брат пятьдесят, а вот он – два. — на последнем слове Жека хихикнул.
Димка повернулся к самому не успешному из троицы торговому агенту и спросил серьёзным голосом:
-И тебе их все отдали?
В комнате на долго воцарился ржач. Ржал даже Умрёт. На такие шутки не обижаются.
-Ну круто, чё. — продолжал Димка. — Ты теперь можешь купить… жевачку.
И снова все разоржались, причём Димка смеялся меньше остальных.
-Не, пацаны, вы конечно молодцы, пробуйте. А я спокойно у себя получаю по сто семьдесят в день, и никуда рыпаться не буду.
Все ещё раз хихикнули и друзья ушли в парк. Умрёт знал Пола на несколько лет дольше Жеки и ещё с детства зависал у них дома, и играл в приставку с Димкой; Жека тоже очень уважал старшего брата друга. Когда Sex был в армии, то он приходил в гости к Димке и вместе они слушали альбом “13” группы Six Feet Under, который пришёл по почте через неделю после проводов.

***

-Друзья, у меня есть что вам рассказать. Весьма пикантная история.
-Я уже боюсь, а ты?
-Напрягся слегка. Расскажи. — обратил Умрёт последнюю фразу Полу, который сидел на кресле с очень довольной миной.
-Короче мамка говорит вчера – сходи мол за картошкой в гараж; он у меня, если вы помните, недалеко от конечной остановки двадцать второго автобуса. Подхожу я к гаражам значит, а там бомжиха: прикольная такая.
-О-о, теперь и я начинаю бояться.
-А я случай вспомнил: мы с Костиком как-то шли недалеко от станции Молодёжной, а там тоже бездомная спала на лужке. Я ещё тогда сообразил, что значит спальный район; и ещё про то, что благодаря лужку и есть столько бомжей.

-Да заткнитесь, дайте расскажу. Видно, что она раньше была красивая, ну щас ей лет… за пятьдесят, а может и сорок. Все они от такой жизни выглядят не лучшим образом. У меня не было ещё взрослых женщин, тридцать шесть вроде самая старшая. Пьяная она смотрю – в дрова. Хоть еби, ха-ха. Попытался поговорить с ней, контакт не легко проходит сквозь её колпак. Ну я её и притащил под руки в гараж. Получается хорошо, что у нас полгода назад “Днепр” украли из гаража, иначе где б я её пёхнул. Притащил её, раздел и не пойму: она загорелая, или грязная так равномерно. Разбираться не стал.
Друзья сидели и спокойно слушали. Лица их, правда, выражали немалую долю омерзения.
-В рот я ей давать не захотел – зубы гнилые такие, фу! Пизду потрогал, а она в какой-то слизи. Думал полизать, но побрезговал тоже. Правда завёлся. Думаю завёлся от того, что она такая склизкая.
-Ты смотри, он думать начал...
-Она не особо реагировала, иногда только какие-то попытки слов вылетали из её гнилого рта. Я подстелил под неё старую болоневую куртку, ещё наверно восьмидесятых годов, голубая такая и на кнопках, вместо молнии.
-Щепетильное отношение к подробностям. — заметил Умрёт.
-Тихо. Я приспустил джинсы и засунул в неё.
-Без гандона?

-Без!
-Что за люди.
-Деру её; она немного начала оклёмываться, но самое смешное, что особых возражений я и не заметил. Она по началу была суховатая внутри, несмотря даже на ту слизь снаружи, туго шла, а хер у меня большой как вы знаете.
-Все знают.
-Трахаю значит, до сисек лезть не стал; да и кофта, некогда белая, была чуть светлее грязи. Кончил в неё. И тут...(тут он остановился, как будто в нерешимости)… смотрю сперма вытекает. Я и подлизал.
-Фу-у! Бля-а-ть! Ну и человек! — кричал Умрёт. Он бегал по комнате и плевал с разбегу в раскрытое окно. — Я блевану; заткнись, эротоман сраный!
Жека только ржал, его хватило только на вопрос:
-А дальше то что?
-Ну воняло сильно. Даже чуть не блеванул. Я дома перед выходом яичницу поел, и почти почувствовал её уже в горле; во рту такая желчь выступила. Я пошёл в погреб и достал алычовый компот; открыл и выпил из банки. Она уже немного очнулась. Кстати, когда я лизал ей – она пыталась оттолкнуть мою голову от своей промежности. В СССР выросла. Я нашёл какую-то кружку и налил ей компота. Мне не хотелось, чтобы она пила с банки.
-Какой брезгливый! — крикнул из кухни Умрёт. Он отплёвывался в раковину.
-Сил у меня было много, я уже дня два никого не трахал и дрочил всего раза по три на день.
-А обычно по сколько дрочишь?

-Ну шесть, семь раз. Не больше. Короче смотрю – член опять стоит. Я её перевернул, под живот подложил подушку; как хорошо, что у русских людей в гараже всякого говна всегда полно. Раздвинул ей ноги, и засадил промеж булок.
-А перед этим плюнул чтобы смазать. — подсказал Умрёт.
- Не гони на меня. Я современный человек: анал-гель ношу с собой. Деру значит, она кряхтит. Больно говорит. Впервые внятно произнесла бедолага. Думаю щас высуну и ещё смажу немного. Вытащил, а на уздечке такая жидковатая какашка светло-коричневая.
-Ну за что нам это! — кричал уже из туалета Умрёт. — Завали ебало. Пожалуйста.
-Да ладно тебе. Я как увидел этот маленький катяшок – так завёлся. Ух! У меня хуй как камень стал, ещё немного смазал и опять вдул. И кончил очень быстро, потому что было… эротично.
-Заткнись уже! А потом ты ей на грудь насрал, да?
-Нет. Что я, извращенец какой что ли? Дал ей немного картошки, компота баллон. Мамка наливку делала сливовую в этом году – и наливки бутылку; куртку даже ей отдал.
-Это ты молодец, что благотворительностью занимаешься. Сними ещё сюжет про это. На ВТВ покажут. Там вечно такого уровня перлы.

-Вот такой опыт у меня был. Вы первые узнали о нём.
-Но далеко не последние, как я подозреваю. Друзья, я думал вам сегодня кое-что рассказать. Но теперь ещё раз подумаю.
-Рассказывай, чё. Мы всё поймём. Только я немного ещё скажу, пока не забыл. Помнится мы говорили о религии. Типа религия в России пережила всех и вся: все правительства и общественные устои. Но самая настоящая религия по мне так это секс. Он был и до Руси и будет после России. Причём был и будет повсеместно. Через него роднятся те же короли или правительства. Ему реально поклоняются. Человек может не молиться, не звонить родителям; не заниматься же сексом мало кто согласится, и будет всячески пытаться вступить в половую связь.
-Да-а. Ещё что-нибудь перед тем, как я начну?
-Да. Пошёл я вчера поссать на работе. Стоял и задумался, и пытался напором мочи отмыть присохшее говно, но оно оказалось неприступнее, чем мне показалось изначально – пришлось ёршиком оттереть.

-Ну, в принципе все истории на одном уровне. Sex, спасибо, без тебя мы были бы намного темнее. Жека, то что я сейчас скажу я думал рассказать тебе ещё тогда один на один; но или побоялся, или решил, что лучше вам обоим расскажу.
-Слышь, Пол, он говорил, что всех ненавидит и нас в том числе.
-Обидно если честно. — удивил всех своей фразой Пол.
-Помните я вам рассказал как трахнул ту тёлочку… ха, бля… так трудно. Короче: раз… два… я решил себя убить.
Жека в секунду подлетел с дивана и со всего размаху заехал Умрёт в челюсть.
-Заткнись сука! — кричал он сквозь выступившие слёзы. — Я тебя здесь сам сейчас заебашу, гандон! Я рассказывал Полу как бежал, когда к вам ехал из Москвы. Как боялся после гибели брата не увидеть вас. Сука! Я тебя щас убью тут нахуй!
Sex подбежал и успел заломать Жеку. Всё-таки он был сильнее и тяжелее. Жека злобно кричал из под туши друга:
-Пусти меня. Слезь! Я его уничтожу! Не зря ты тогда испугался, пидарас! Я бы тебя загасил уже, если б не он!
-Жека успокойся; успокойся. — говорил Пол(у него тоже были слёзы). — Успокойся, Жек.
-Историю он придумал о парне на мотоцикле; гандон!
Умрёт вернулся с кухни, он умылся и держал полотенце у разбитой губы. Он не был испуган, скорее выглядел вызывающе. Он показал Полу жестом, чтобы тот отпустил друга. И сказал:
-Вот и доехал автобус.

После этой фразы его глаза намокли. Жека наконец-то понял, что не бывает дыма без огня и ослабил напор, дав понять Sexy, что он уже остыл. Оба встали и сели на прежние места. Умрёт стоял в дверях в другую комнату. Оба смотрели на него вопрошающе.
-Наверно и правду говорят, что мысли материальны и всю эту чепуху. Я был в венеричке на Пионерской; анализы сдал на ВИЧ. Они положительны.
-Пиздишь! — крикнул Жека и кинулся в сторону двери. Пол не успел бы его перехватить, и Жека мог бы опять приложить Умрёт, но в последний момент остановился. Он не сразу, но всё-таки понял суть происходящего. Умрёт уже даже приготовился к удару, закрыв глаза. Потом робко открыл: глаза Жеки смотрели в его с расстояния нескольких сантиметров. Во взгляде уже не было места агрессии. Большую часть их уже занимал вопрос.
-Это правда? — спросил он прищурив глаза.
-Да. Вот результаты. — и Умрёт протянул ему бумажку.
Жека выхватил её и силился читать, но текст расплывался. Пол тихо плакал сидя на своём месте. Жека со злостью отшвырнул в сторону бумажку и что было мочи обнял друга. Он начал плакать навзрыд и просил прощения: просил прощения за то, что ударил его, за то что ноет сейчас, за то что бессилен. Он обнимал его так сильно, что казалось хотел просто вдавить его душу в своё тело. Да, тело умрёт; жаль конечно, но пусть; в его теле можно будет поместиться и двоим. Причём Жека хотел в тот момент самые радостные чувства и моменту отдать другу для переживаний, а самому вылазить во время болезней и т.п. Всё, что он смог сказать в тот момент, это:

-Ёбаный бог! Зачем ты отбираешь самых дорогих нам людей? Для чего играешь с нами?
Пол тоже подошёл и обнял их обоих. Так они простояли некоторое время.
-Хули слёзы то лить. — весь в слезах сказал Умрёт. — Давайте похаваем что ли? Я пока что жив и очень голоден!
Все немного усмехнулись, насколько смогли. Жека наконец-то совместил в голове обе части сказанного.
-Постой! Что ты грузишь: люди живут годами с этим. Какое убьёшь себя? Живи и лечись.
-А смысл?
-Ой заткнись. Иначе опять получишь. Тем более я слышал что в нашей бесплатной медицине часто случаются ошибки. Я бы предложил им такой лозунг – да здравствует бесплатная медицина и доступные кладбища!
Все улыбнулись. Sex со своей стороны добавил:
-Кто делали анализы? Врачи? Да это же больные люди.
-Короче не парь нам мозги! И обещай сейчас нам обоим, что пойдёшь и сдашь кровь ещё раз. Я по телику видел: тётке поставили такой же диагноз, она неделю ходила не спала, уже похоронила себя, дура; а пошла пересдала – и ей ничего не показало. Даже прощения не попросили за ошибку. Короче ты пересдашь этот анализ. Иначе не обессудь.