PervovAlex : Беспечная молодость 2

А потом всё происходило по одному сценарию: мы с Мишей ходили по набережной, знакомились с девчонками, он профессионально и умело их завлекал, и в нужный момент вворачивал фразу: «Девчонки, пойдёмте пить пиво к нам?».
- А к вам, это куда? – интересовались они.
- В «дом творчества». Там очень интересно! На рыбок в аквариумах посмотрите…
Большинство велись на это. Затем мы сидели, болтали, после чего Миша говорил приглянувшейся подруге: «Пойдём, я тебе кое-что покажу». Уводил её по коридорам, предварительно взяв ключи от кабинетов, в которых были диваны. Иногда с нами был ещё один человек. И мы «искали» уже трёх подруг. Тогда Миша разыгрывал другой сценарий: «Давайте играть в прятки». Суть заключалась в том же – отделиться парами. Признаться, первое время у меня не очень получалось настроить девчонок на нужную волну – слишком много я начинал рассказывать про армию, увлекался общением, мог болтать часами, а иногда даже не делал попыток приставать. А поскольку я не принадлежу к тому типу парней, на которого девки, млея, вешаются моментально, и сами готовы предложить секс без напористости с моей стороны, то и потрахаться поначалу не удавалось. Хорошо получалось это у Миши – он всё чётко разыгрывал, совершал правильные действия, и говорил те вещи, которые девчонки хотели слышать. Они ему охотно давали. И всё же единственным из компании, за кем девки бегали сами, был Ромик. Маленького роста, черноволосый, он лишь хитро улыбался и редко когда развлекал, подобно Мише, разговорами девушек. Казалось, он всё время находился внутри себя и занимался своим каким-то делом. Даже в компаниях он как будто не присутствовал, а находился где-то в стороне. Видимых усилий к соблазнению не прилагал. Но девушки, положив на него глаз, сами оказывали ему знаки внимания. Иногда ещё и боролись за возможность переспать с ним. Соревновались между собой, а тот лишь лениво уводил «победительницу» с видом, мол, ладно, так и быть…
В июле мы с ним ходили на набережную, сняли двух девок. Ромик моментально оценил фигуру одной из них, и, обняв рукой за талию, «зарезервировал». Вторая была похуже. Долго уговаривать их не пришлось, и мы вскоре сидели дома у Романа, пили, и развлекали девчонок. Затем Ромик увёл «зарезервированную» в комнату, и совершил то, ради чего и тащил, собственно. Вторую девушку мы назвали «Земфира», поскольку та была похожа на одноимённую известную исполнительницу. Мы всю ночь проговорили о музыке, о жизни. Опять же тема армии всё не давала мне покоя. Не забывая о том, для чего, собственно, затеяли мероприятие, я сделал робкую попытку к ней пристать, но она сразу же сказала, что ничего у меня не получится. По правде говоря, не было особого желания у меня с ней перепихиваться. Нет, желание потрахаться, конечно, было, и не исчезало никуда на протяжении всей беспечной молодости. Однако, истинное стремление из студенческих времён, о котором я писал, у меня никуда не ушло. Я по-прежнему продолжал мечтать о единственной девушке, на фоне которой все остальные потеряли бы для меня значение… «Земфира» была полностью не в моём вкусе. Поэтому я немного поприставал для проформы, но тут же отстал от неё.
Встреча с ними чуть позже повторилась. В слегка изменённом составе – вместо Ромика был Миха. Я пригласил девчонок в «дом творчества». Подошли мы не во время, – Миха перед нашим приходом делал внутренний обход. Мы долго стояли на улице втроём и ждали его возвращения. Мне приходилось развлекать их двоих. На улице моросил дождь, а перед входом к дому творчества не было козырька, под которым мы могли бы укрыться. Вторая девушка, которая была не так давно с Ромиком, каждые пять минут меня спрашивала « Так скоро он придёт?». Я уверял, что скоро. «Земфира» жаловалась, что у неё уже волосы на голове мокрые от моросящего дождя, а подруга её, переминаясь с ноги на ногу, заявила, что у неё скоро будет «мокро» не только на голове, но и ещё кое-где, если Миха так долго будет обход делать. Наконец он появился. Мы посидели, затем разошлись по кабинетам. Я проговорил с «Земфирой» до ночи, а Миха совокуплялся с её подругой.

В конце июня дембельнулся Димас. После армии он стал ещё более наглый и самоуверенный. Вместе с Антохой развивал регулярно такую тему: «Все, кто в армии не служил – сынки, которые ничего не стоят, пока не отслужат». На дне города, хорошо приняв на грудь, они буквально до бешенства довели нашего вокалиста Серёгу. На центральной площади стояла полевая кухня, и мы, решив вспомнить недавние армейские деньки, взяли порцию гречневой каши. Серёга тоже подошёл к раздаче. Антоха и Димас, с залитыми глазами, волком глядели на него.
- А ты чего взял кашу? В армии что ли служил? – грозно спросил Антоха.
- При чём тут армия? Я просто кашу взял!
- Кто тебе разрешил взять? – включаю, «дедушку», продолжал наступление Антон.
- Ай, Антоха! Хорош хуйню гнать! — злился Серёга.
- Антоха дело говорит, — вступил Димас, — ты не служил, и должен слушать, что тебе говорит сержант!
- АААА! Что за бред?!!
- Ты дух ещё, чтобы понимать такие вещи. Нет, ты даже ниже духа, потому что в армии не служил и не хочешь!
Я наблюдал за происходящим, и мне было очевидно, что обоим в армии хорошо промыли мозги, и они не так быстро ещё отмоются. Тем более что оба дослужились до сержантов…


В июле я устроился работать электромехаником на государственную телерадиокомпанию. Работа была несложная и ненапряжная. Очень удобный график работы: 12 часов днём, 12 ночью и два дня выходных. Пожалуй, самая приятная, а главное – не отвлекающая от своих дел работа. В ночные смены в здании никого не было. И можно было смело ложиться спать. Работа очень хорошо совмещалась с творческой деятельностью. Хватало времени и на репетиции и на концерты.

В августе Миша нашёл себе временно-постоянную девицу. Он постоянно тусовался у неё в съёмной квартире, а когда дежурил — она приходила к нему на смены в «дом творчества». Я осваивался на новой работе, иногда делал вылазки в город. В конце августа я выходил на набережную с ещё одним ex-одноклассником Антоном. Ходок он был, мягко говоря, своеобразный. По образованию математик. Но в общении с девушками было всё не так просто, в отличие от того же Миши. Он порой нёс такую околесицу, что я просто диву давался. Атмосфера накалялась, и движения в нужном направлении не происходило. Выглядело это приблизительно так. Мы подходили к девушкам, он спрашивал, как их зовут, а дальше начиналось нечто несуразное:
- И давно вы тут сидите? — интересовался Антон у девушек.
- Нет, не очень.
- Так хватит сидеть!
- А что ты предлагаешь?
- Не знаю, можете искупаться.
- ???
- Чего не купаетесь?
- Где купаться? Чего-то мы тебя совсем не понимаем…
- Так вот, прямо с бордюра ныряйте в озеро…
Произносил он это всё без тени улыбки, так, что даже я с трудом понимал, шутит он, или вполне серьёзно говорит. А на обратном пути, когда мы ехали в автобусе, он сказал, что, пожалуй, знакомство с девушками – не его стихия. Он стал смотреть на девушку, сидящую слева, и та его спросила:
- Чо зыришь?
- Тебе-то что? — схамил в ответ Антон.
- Ни чо! Отвернись!
В этот момент Антон вырвал у меня из рук зонтик, демонстративно в воздухе направил на неё и произнёс:
- Сейчас глаз выколю…