Jess : Чайки

Поздний закат на море. Толпа отдыхающих схлынула с обкатанного руками, лопаточками, боками и бутылками песка. Схлынула, чтобы затопить где-то гулкие ожившие набережные, распустившиеся люминесцирующими цветами фонарей под напором заряженной солнцем людской волны. А море, почуяв простор, стало взволнованно накатывать на берег, собирать по крохам тепло, объедки и чьи-то забытые солнечные очки.

Я сижу на песке, провожая краешек солнца в его молчаливом погружении. Кто-то должен проводить его в это плаванье, а то не поднимется оно потом наружу ранним утром, запутается где-то в придонном иле. Не выплывает и не просушит тучи, которые обвивают вершины гор. И тучи прольются на головы тяжелыми медленными каплями, как вывешенное кем-то мокрое белье.

Я провожаю солнце, а за моей спиной уже слышно хлопанье крыльев. Чайки ждут свою долю. Они хозяева здесь. Любой турист, задержавшийся на пляже дольше положенного срока, обязан заплатить им дань. Это их право и они лениво, вперевалку, наступают, давая срок откупиться. Чайки — это мое самое большое морское разочарование. Легковесные и легкокрылые, вестники смерти и символы морской свободы, в вечной борьбе с солеными брызгами и ветрами. Пульс жизни посреди воды и ветра. Они где-то есть. Непременно. Я верю в них, как верю в то, что не перевелись люди, способные ими восхищаться.

Но сталкиваться приходится с местным населением. С раскормленными до полного отупения, нахальными в своей правоте, насмешливыми над любым, поднявшим взгляд чуть выше початка подсоленной кукурузы. Чайки счастливо жрут, гадят, ссорятся и считают себя полноценными хозяевами жизни. Наверное, они скоро не смогут летать, только лениво перетаптываться с места на место, пощипывая конкурентов и покрикивая на не слишком щедрых туристов. И даже любой пинок заставит лишь злобно покричать, чуть покружиться, устать, да и вернуться к насиженному месту. Но в птичьей голове нет этого завтра, а есть теплый пляж и сытный вечер. И есть люди, которые безоговорочно признают за ними право на получение легкого куска чужой пищи.