Гудвин : Памяти чеченского санитара.

Свершилось. Один из тех, кому очень многие в моей стране желали испустить дух в муках и желательно возле тюремной параши, сделал это. Я не хотел ничего писать ни о жизни ни о смерти этого бесоватого по двум причинам. Первая – танцевать джигу, пиарясь на костях, пусть и такой мерзости, не позволительно. Вторая – я боялся, что меня захлестнут эмоции, настоящие эмоции, и остановиться будет очень сложно. А прицеп людей, который, на мой взгляд, утащил бы за собой покойный и я порадовался этому, достаточно велик.
Но сегодня просмотрел срезы с новостей и отзывы на его смерть. Там есть все. Возведение на пьедестал финансовым гением, обвинение в попытках захвата власти в стране, жалость к гонимому кровавой гэбней, который перед смертью пустил слезу, покаялся, и отписал президенту прошение на индульгенцию. Я не буду ничего говорить о его финансовых гениальных комбинациях банального воровства. Ни о его отношениях с действующей властью, которая, к счастью, держала этого прохиндея на почтительном удалении. Ни о его талантах сочинителя невероятных душещипательных историй, по которым Хичкок мог бы возвеличить Бонда до недосягаемых шпионских высот. Я хочу рассказать о забытой сегодня войне, войне, на которой погибли тысячи моих соотечественников — мальчишек, которые ничего в жизни не успели. Я не буду приводить данные по погибшим. Они менялись очень много раз, и, я думаю, врут.

Борис барствующий заявил, — Берите независимости, сколько унесете. В 1991 году была провозглашена Чеченская Республика Ичкерия. Последующие три года запомнились тем, что в провозглашенной республике усилились настроения по возрождению национальных и религиозных традиций, укрепились связи с мусульманским миром, были созданы свои вооруженные силы. Проведено шесть мобилизаций, открыт военный колледж для подготовки офицеров, шла ускоренная подготовка летного состава, приглашались наемники из других стран. Оружие и вооружение поступало в республику из стран СНГ, из-за рубежа, а так же от Министерства обороны РФ. Большая часть вооружения была приватизирована на армейских складах, любезно оставленных все тем же министерством обороны для Ичкерии. Директивой Министра обороны Российской Федерации Павла Грачева от 28 мая 1992 г. было передано Дудаеву 50 % оружия и вооружения, находившегося на территории республики. По сути, постфактум расписались в своей беспомощности. Министерство обороны оставило в Чечне и поставило столько вооружения, что это можно изучать отдельным многостраничным прайсом. Если учесть, какое значение Генеральный штаб придавал значению Кавказа как стратегической крепости на юге Союза, то можно сказать, что в республике был настоящий оружейный Клондайк.

На тот момент, наш «финансовый гений», строил свою первую империю под названием «Логоваз». Уже тогда много говорилось о том, что эта контора крышевалась чеченцами, с которыми покойного связывали многолетние устойчивые деловые отношения. На начало боевых действий в 1995 году он создает ОРТ и становится акционером Московской независимой вещательной корпорации ТВ-6.
Страна же плохо понимает, что происходит в чечне. В 1994 году это назвали «восстановлением конституционного порядка в Чеченской республике». Сначала в помощь оппозиции бросили 40 танков, которые неумело угробили, вместе с экипажами, при штурме Грозного. В плен попало 50 российских танкистов.
Здесь бы остановиться и подумать, но маленькая победоносная война очень нужна России. И она встревает в нее по шею. Сначала все шло гладко. За первые две недели войны российская ОГВ заняла северные районы Чечни и блокировала Грозный. Во что обернулся штурм, который победоносно хотели преподнести бравые генералы Министру обороны Грачеву на день рождения – страна увидела на телеэкранах в первые дни нового года. Около двух тысяч мальчишек-срочников, которых родина кинула на бойню, были перемолоты и смешаны с грязью, силами боевиков, превосходящими атакующих вдвое.
Во дворах начались первые похороны запаянных цинкачей. С экранов телевизоров наших солдат называли почему-то федералами, а вооруженных бандитов, которых страна решила призвать к конституционному порядку – полевыми командирами. Семьдесят с лишним тысяч срочников надергали по всей России и отправили в Чечню, обозвав федералами.
Здесь впервые и выскочил БАБ, как черт из табакерки. В лакированных штиблетах, он носился по Чечне, появляясь то среди своих, то среди чужих. Его нюх очень быстро определил финансовый ветерок с трупным запашком. Басаев и Масхадов в нем души не чаяли, о чем прямо заявляли и решали с ним любые вопросы. С ним и с его неизменным присутствием.
А страна продолжала получать гробы. Обезумевшие матери ехали в Чечню искать своих сыновей. Или пусть хотя бы то, что от них осталось. С экранов не скрывая вещали, как федералы попадают в засады, как обо всех их передвижениях и планах боевики узнают загодя. Басаев, открыто смеясь, обещал резать головы всем русским. И резал.
БАБ упивался своей нужностью. Здесь, из штаба, он звонит боевикам, с просьбой отпустить пленных, тут, меценатствуя, платит за них, пожимая руку Басаеву. Дальше было Хасавюртовское соглашение. После которого БАБ вошел в историю, как миротворец, который прекратил бойню. Кто-то воспринял это, как предательство и уже тогда было ясно – это не конец войны. Боевикам требовалась передышка. На мой взгляд, если бы их тогда дожали, второй чеченской не было бы.
За свои заслуги Березовский получил должность заместителя секретаря Совбеза. Он постоянно с поездками в Чечню, он занимается вопросами солдатских матерей, он на острие новостей. Он и только он может решить там очень много вопросов.
Ко второй чеченской компании Березовский уже советник президентской администрации. Вовсю кричит о восстановлении Чечни и помощи ей. Был момент, когда его ненадолго отстранили от этих дел. Но после его заявлений, что теперь все пропадет и беды не избежать, вновь вернули. Степашин к лету 1999 года разрабатывает планы воздушных бомбардировок учебных лагерей террористов в Чечне. А в это время Березовский открыто переводит несколько миллионов долларов на строительство там цементного завода. И при этом не является ни для кого большим секретом, что ни о каких заводах не может быть и речи. Боевики усиленно готовятся к новой войне. Что и происходит. Летом 1999 они вторгаются в Дагестан, вооруженные не мешками с цементом.
Здесь было все еще намного запутанней. Масхадов открещивался от Басаева и Хаттаба и называл их действия никак не связанными с правительством Ичкерии. Взрывы домов в Москве, Буйнакске, Волгодонске. Волна террора захлестнула Россию. Позиции Ельцина к тому времени умещались в его медицинскую карту. Ясно, что кому-то нужна была очередная война, чтобы вновь на ее волне подпрыгнуть еще на одну ступеньку власти. Но планам Березовского не суждено было сбыться. Великий лаборант просчитался на всю оставшуюся недолгую жизнь.

Роль Березовского в обеих Чеченских компаниях и разыгранная им чеченская карта, представляются мне трагедией в нищей сельской больнице. В которой врач ушел в длительный запой, и лишь безграмотный в медицине санитар нашел свое место. Он носится по переполненной больнице, на бегу сочувственно общаясь с родственниками, распихивая от них деньги по карманам, ставит больным примочки, мажет лбы зеленкой и кормит почти безобидным пургеном. Торгует налево несвежими простынями. А в морг ежедневно спускаются трупы, кому не помог пурген. Санитар умеет договариваться, умеет успокоить, умеет поддержать болезнь. И не умеет лечить. Да и не хочет. Без болезни его значимость сойдет на нет. Он станет никому не нужен. Он всегда серьезен, внимателен и очень обеспокоен. Он участлив.
И вот из столицы приезжает хороший хирург и в авральном режиме начинает оперировать. Санитар остался не у дел. Его даже начинают обвинять в пропавших простынях, ведь в трупах, которыми переполнен морг, его не обвинишь. И он бежит по другим деревням. Но запойных врачей нигде больше нет, а простыни стирают и запирают. Санитар остался не у дел. Он не умеет лечить. Он никому не нужен. Он умер.
Такое сравнение можно назвать поучительной сказкой, если бы не тысячи реальных смертей, вокруг этого бойкого проныры — санитара, который так и не стал врачом.