Сергей Анчуткин : Тес

Сколько себя помню, Тес всегда была в моей голове. Даже когда я перестал запоминать имена, она лишь стала больше смеяться – да порой шептать мне на ухо смешные клички, которые – вот ведь странно – как-то очень легко укладывались в памяти. Родные тогда посчитали это явным признаком улучшения, и даже не стали запихивать меня в этот ад, так благородно называемый лечебницей для душевно больных… Уже потом мне подумалось, что, может, это и было настоящей целью Тес во всех этих ее проделках? Наверное, такой у нее странный способ обо мне заботиться – шутками… А пошутить она любила всегда! Порой даже, от нетерпения, не дожидалась утра и рассказывала шутки прямо мне во сне. Правда в них всегда была какая-то горчинка – как намек на что-то большее… Поэтому, наверное, никто их кроме меня и не понимал. А вообще Тес всегда была в нашей паре голосом… нет, не разума, и не чувств, а… пожалуй, голосом правды. Той правды, которой я не знаю, или притворяюсь что не знаю…Врать себе я всегда был большой мастер, а вот ей – ни разу не получилось. Помню, когда мы прочли Кастанеду, она взяла за привычку перевоплощаться в дона Хуана и бить меня по носу со словами «Прекрати индульгировать, Карлитос!». Я послостью доверял этому ее «прекрати индульгировать..!» — как и ей самой.
Вы, наверное, удивляетесь, чего это я так разговорился? Я же обычно все больше вопросами разговариваю… Это, кстати, она и придумала: если от тебя чего-то ждут, а ты не знаешь, что сказать – спрашивай. И она была права. Теперь в незнакомых компаниях меня принимают за умного – вот и вы, доктор — помните? Вы ведь тоже поначалу решили, что я ваш коллега… Но я продолжу?
Когда я начал забывать цифры и числа, она научила меня гулять по лесу. Там не нужны цифры – там нужно уметь видеть, слышать и соединяться. Ну, то есть, соединяться с окружающим… Быть в гармонии – так Вы это называете, кажется. А все это я умел как нельзя хорошо: всегда, знаете, любил незаметно войти и, влившись в атмосферу, просто сидеть и наблюдать тихонечко…Правда, раньше меня все больше интересовали люди, но говорят, с возрастом человек тянется к природе… В общем, мы с Тес стали подолгу уходить в лес, много ездить автостопом – вот уж где не нужно запоминать ни имен ни дней рожденья – и просто бродить по вечерним набережным и тихим дворикам… Только не надо думать, что мы занимались просто праздными прогулками, и ничего в нашей жизни не происходило. Нет, происходило, и происходило что-то очень важное. Это было самое большое и важное исследование. Ведь это, по-моему, и есть главная задача человека – научиться как можно большему… А уж я столько всего увидел и выучил – впору книгу писать…Если б я еще помнил как…Да и знаете, когда человеку есть с кем поделиться открытиями, желание писать книги как-то не проявляется так уж сильно. А мы с Тес делились всем увиденным просто до опьянения, пока через край не начинало это увиденное литься…
Пожалуй, Она стала единственным живым существом, с которым я по-настоящему, серьезно советовался в своих действиях, и перед которым держал ответ. Мне вообще кажется, что она является единственной настоящей деталью моей жизни… Все остальные – хоть и не менее, по-своему, реальные, но какие-то…куда менее важные, понимаете? Они не делали ничего ПО-НАСТОЯЩЕМУ важного…По крайней мере в моей жизни. Но это не их вина – наверное, у каждого есть свое САМОЕ ВАЖНОЕ…Поэтому я считаю, что мне очень повезло – у меня есть Тес, которая видит это так же, как и я…
В последнее время она становится все молчаливее… Сейчас уже совсем почти не говорит. А вчера она вдруг встала у меня за левым плечом – и так и стоит. Куда б я ни повернулся – даже если очень резко развернусь – она все равно за левым плечом. Я больше не вижу ее – только слышу тихое дыхание возле уха, и еще она иногда касается легонько моей шеи или поправляет прическу… И еще мне кажется, что она наконец-то чувствует себя на своем месте, чувствует себя счастливой, будто она к этому и шла всю мою жизнь. Но я не боюсь – не могу бояться, потому что верю ей до конца… И я по-настоящему рад за нее…
Поэтому знаете, доктор, наверное, я к вам больше не приду. Некогда мне. Да и незачем.